Академия тишины

— А я ещё и не согласилась окончательно. Но это же с ведома ректора и проректора…

— С ведома?! — опять почти хором возмутились парни, а я пожалела, что рассказала им сразу. Надо было немного обдумать всё самой для начала. — Да сэр Лаэн сам хорош, да что он может, да с него песок уже сыпется, тридцать лет страдал по сыну и не смог его даже нормально упокоить!

— Это психологическое и эмоциональное, — я почесала нос. — Но в данном случае… Габ, у вас же есть дом в столице?

— Есть, — Габриэль снял очки. Зелёный и голубой глаза смотрели на меня, совершенно единодушные в своём деликатном укоре. — Я не был в Тароле уже несколько лет. Родители, насколько я знаю, иногда там бывают, но они передо мной о своих визитах не отчитываются, как и по поводу графика службы. Теперь, с учётом возвращения Сэма вообще непонятно, где они будут жить и куда его денут… А что?

Что-что, ничего, тему перевести хотела с нравоучений на что-нибудь другое.

— Как тебе столица?

— Нормально. Город как город, большой, народу много. Мы там жили и учились до того, как Сэм… Джейма, мне это всё не нравится, очень, — Габ подходит ближе, берёт меня за руку, и я смотрю на наши сплетённые пальцы, на мгновение забывая об остальном. Жаль, что не умею рисовать, это очень красиво, очень… по-настоящему, хочется запечатлеть момент. Так интимно, хотя — совершенно недостаточно.

— Ты прекрасно знаешь, что для твоей матери всё довольно плохо закончилось.

— Габ, в том-то и дело, что я ничего толком не знаю! А этот человек… кто-то высокопоставленный, с большими возможностями, и он что-то знает о ней, обо всём произошедшем. И только так и я смогу узнать!

"А ещё только так Джейма Ласки с захудалого хутора сможет сделать что-то сама со своей жизнью, — мысленно добавляю я. — Тебе не понять, Габ, ведь ты был и остаёшься таким, какой есть — обеспеченный со всех сторон, юный благополучный аристократ. Да, родительской любви тебе немного перепало, но нет нужды думать о завтрашнем дне. И не будет. А я… я уже поняла, что как бы ни сложилась моя жизнь, к отцу на хутор я жить не вернусь. Потому что моё место где-то здесь. Ну, не прямо здесь, а там, где магия, Габриэль. И хотя дражайший сэр Энтони с радостью обеспечит и меня заодно в память о былой любви, с него не убудет, я не хочу оказаться зависимой от него. И от тебя, несмотря на то, как ты мне дорог. И вот мне даётся шанс, пусть он и сомнительный, я не хочу его упускать".

— Если только не этот человек и явился причиной побега твоей матери. Почему он выбрал именно тебя? — Габ смотрит на меня, а его пальцы продолжают вырисовывать то ли узоры, то ли буквы на коже моих ладонях, и если бы не Ларс рядом, если бы мы были наедине, я бы… Всматриваюсь в его лицо, такое же красивое и непроницаемое, как и всегда. Но зависти или соперничества не чувствую, лишь тревогу за меня. Впрочем, не так уж я и проницательна, надо признать. И на вопрос Габриэля только пожимаю плечами.

— Не езди никуда, Джей, — подаёт голос Ларс. — Не так. Я знаю, как ты любишь разные авантюры, но…

— Один раз, — не отпуская руки Габриэля, я поворачиваюсь к Ларсу. — Всего один раз. На разведку. На экскурсию. Ну не откроют же они мне в первый день какие-нибудь жуткие и смертоносные королевские тайны? Напротив, попытаются заманить, показать, как всё безоблачно и замечательно. Хоть на столицу погляжу.

— Я могу тебя сам свозить туда на каникулах, — это, разумеется, Габ.

— Мне интересно здесь и сейчас.

— Мы даже твой день рождения нормально не отметим!

— Отметим после.

— Джей, я тебя всю жизнь знаю, — Ларс старательно смотрел исключительно мне в лицо. — Уже видишь себя в роли главного королевского трупокопателя? Нет, ты глаза-то не отводи. Это не магия, это — политика! Грязная штука по определению. Какие такие обязанности могут быть у королевских магов смерти? Страшно даже вообразить.

— Только посмотрю столицу, — решительно обрываю я. — А соглашаться ни на что не буду. И вообще — не сейчас, так потом, это всё равно будет нашей работой.

***

Недели две мы довольно вяло пререкались, а накануне обещанного выезда я не выдержала томительного ожидания и пришла к сэру Францу Лаэну сама.

Пришла до послезакатного часа, в какой-то смутной надежде, что у меня особое положение, и отношение ко мне должно быть особенным, только на пороге кабинета вспомнив о том, что я вроде бы и не я. Прижалась спиной к моментально захлопнувшейся двери. Однако ректор легко разрушил мои наивные иллюзии:

— Все-таки так вам гораздо лучше, Джеймс-Джейма Ласки. Иллюзии полезны, но они не должны подменять реальность на столь длительный срок.

Я, разумеется, промолчала — печать безмолвия ректор с меня снимать даже и не подумал. Зато смотрел с явным удовольствием. Реагировать на его догадливость я посчитала лишним — не дождётся.

— Сегодня он не пришёл, Джейма. Лукас не пришёл. Первый раз за все эти годы. И мне и легко, и пусто. Вы меня понимаете? — глаза сэра Лаэна поблёскивали под седыми бровями как спелые тёмные вишни. Я неуверенно кивнула. — Вы мне так помогли, не думайте, что я не благодарен. Но вы явились сюда не за этим, верно?

Я снова кивнула.

— Вам сделали предложение, от которого трудно отказаться. Нам… мне — тоже, с той разницей, что мы вообще отказываться не имеем возможности. Академия существует… ну, не морщитесь, Джейма, я знаю, что вы знаете. И всё же. Нас оберегают, нас защищают, нам платят, в конце концов, но иногда мы оказываемся крайними — как в случае со мной и моей семьёй. В общем, так, — он резко захлопнул ящик стола, отчего я вздрогнула, буквально подпрыгнув на месте. — Я не имею право препятствовать таким людям, как наш давешний гость. Не имею, Джейма. Но вы…

Мне так мучительно хотелось спросить его, как же он может вот так перекладывать ответственность на меня, да мне только завтра восемнадцать исполнится! Как я могу сама решать, если ничего не понимаю?

— Не торопитесь, Джейма. У вас сильный дар, вы дочь своей матери, и вы оказались здесь. Боюсь, то, что всё случится так, как случится, было предопределено уже много лет назад.

Я поняла, что сейчас чем-нибудь запущу ему в физиономию, почувствовала покалывание огня между пальцев и закусила губу — хотя как раз последний жест был совершенно бессмысленный. Взялась за ручку двери.

…ректор не стал препятствовать моему уходу.

***

Кто-то тихонько касался моего лба, осторожно, едва-едва. На мгновение захлестнуло воспоминание из детства: я болею, пребываю на грани бодрствования и сна, а отец словно бы случайно трогает лоб, проверяет, не спал ли жар. Болеть я не любила, каждому своему недомоганию возмущалась до дрожи в коленках и до последнего старалась скрыть любые симптомы, только бы проклятая хворь не нарушала моих жизненных планов: игр, прогулок, общения с приятелями-мальчишками, с Ларсом…