Академия Высших: студенты

– Ты не простой человек, – возразил Мурасаки. – Никто из нас не простой человек. Ты же понимаешь.

– Я о другом, Мур. Вот Чоки заходит в храм – и у него слезы на глазах. А я ничего не чувствую. Когда мы прилетаем на каникулы, проводятся праздники, церемонии, нам приносят какие-то подарки. Чоки… так серьезно к этому относится. Никогда не выбросил ни одного цветочка, что принесли на его алтарь.

– И где он их хранит?

– О, у нас большие храмы, – рассмеялся Раст. – Очень большие. Не в этом дело. Он говорит, в них есть… как это… эманации. Благодарность. Просьбы. Переживает, как они там. А мне все равно. Я ничего не чувствую.

– А тебе тоже приносят цветы?

Раст рассмеялся.

– Редко. В основном еду. Иногда украшения.

– Тобой быть выгоднее, – улыбнулся Мурасаки.

– Ну да, я умею готовить. Кстати, если мы с тобой тут окончательно промокнем и проголодаемся, пойдем ко мне, сделаю нам что-нибудь…

– Из жертвенных запасов?

– Нет, конечно, буду я еще продукты сюда возить! Купил, но для себя одного готовить лень. И грустно.

Они почти одновременно выбросили стаканчики в урну и посмотрели друг на друга.

– Я говорил о себе, – улыбнулся Раст. – Ты же не этого хотел, малыш?

– Нет, – честно признался Мурасаки, он открыл было рот сказать, что может позвать Чоки на обед, чтобы Расту еще веселее было готовить, но вместо этого сказал совсем другое. – Мне так плохо, Расти, я не знаю, что делать. Мне так плохо без нее, но когда я вижу ее, мне еще хуже.

– Ты ей не нравишься?

Мурасаки усмехнулся.

– Это неважно. Мне это неважно. Мне плохо не из-за этого, а потому что… я не знаю, что дальше, понимаешь?

– Никто из нас не знает, – ответил Раст, пожимая плечами.

– Я не об этом, – тихо сказал Мурасаки. – Я боюсь себя, боюсь ее, боюсь, что могу наделать глупостей…

– Мур, ты слишком много думаешь, – вздохнул Раст. – Начни с простых вопросов. Тебе нельзя, но ты влюбился – ты хочешь, чтобы это закончилось? Иди к Констанции и попроси исправить твою биохимию, пару инъекций, и от твоей влюбленности не останется и следа. Хочешь, чтобы продолжалось, но не хочешь проблем? Делай вид, что ничего не происходит. Будешь хорошо стараться, твоя девушка даже не узнает.

– Поздно, я ей уже сказал.

– Зачем? Вот придурок, – покачал головой Раст. – Чтобы и она страдала?

– Чтобы она знала и не ревновала. Мне невыносимо думать, что она может переживать из-за… из-за девочек, с которым я дружу. Я вижу, как она на них смотрит.

– Лучше бы это был я, – вздохнул Раст. – Лучше бы ты влюбился в меня, все было бы проще. Так какой совет тебе нужен?

Мурасаки пожал плечами и отвернулся к фонтану.

– Я толком даже не знаю. Я просто не знаю, что правильно, что нет. Я никогда не видел, как строятся отношения у нормальных людей. Все время думаю, правильно я поступаю или нет. Если я рядом – не слишком ли я навязчив. Если я не рядом – не слишком ли я равнодушен. Если я шучу, не глупые ли это шутки.

– Насчет последнего можешь быть уверен – глупые, – сказал Раст. – У тебя все шутки глупые. А насчет остального… ты думаешь, кто-то знает? Думаешь, есть правила – вот столько минут вместе нормально, а на час больше – все, уже навязываешься?

Мурасаки вздохнул.

– Я не дурак, Раст.

– Да, ты не дурак, но когда дело доходит до отношений, все мы сначала дураки, я так думаю. Вот я уходил, а Чоки пытался меня остановить. Я видел, что он хочет, чтобы я остался, но не знает слов, которые могли бы меня задержать.

– А что это за слова? – тут же спросил Мурасаки.

– Я их тоже не знаю, – вздохнул Раст. – Разве у тебя есть инструкция по тому, как с тобой обращаться?

– Нет.

– И у меня нет. И у девушки твоей нет. Мы можем только пробовать.

– А если не получится?

– Когда-нибудь обязательно получится. Знаешь, сколько раз я учился просто жарить мясо? Я перевел, наверное, стадо коров, пока научился.

– Но человек не мясо.

– Да, – сказал Раст, – и это хорошо. Человек реагирует и даже разговаривает, в отличие от мяса. Научишься! Тем более у нас есть такой хороший предмет – теория коммуникаций.

Мурасаки вздохнул и прикусил язык. Предмет-то есть, но вот зачета по нему нет, но не обсуждать же это с Растом! И потом, что будет, если он провалит этот предмет? Его отчислят из Академии, и он больше никогда не увидит Сигму? Черная тоска снова подступила к горлу. Он, конечно, храбрился все это время, говорил Сигме, что она все сдаст, он сам в это верил, особенно в то, что со старших курсов не отчисляют. Но иногда накатывало, как сейчас. Дурацкая мысль, что они могут расстаться из-за какой-нибудь ерунды, и он больше никогда, совсем никогда ее не увидит. И это было так больно… Но как говорить об этом с Растом, который только что сказал, что Мурасаки слишком много думает? Который ушел от своего друга, чтобы его не видеть? Да никак. Мурасаки вздохнул.

– И почему ты молчишь? – спросил Раст.

– Собираюсь с духом признаться тебе в одном нехорошем поступке.

– А, так ты влюбился не в меня, а в Чоки?

– Чоки попросил найти тебя. Он сидит в «Темной реке» и надеется тебя увидеть.

– Напиши ему, пусть идет сюда.

– Серьезно?

– Да, – кивнул Раст. – Я тоже скучаю по нему. Зови, пойдем ко мне, пообедаем. А потом ты его уведешь домой.

– А ты?

– А я вернусь перед занятиями.

Мурасаки пожал плечами и достал планшет. Чоки появился через десять минут и вид у него был крайне недовольный.

– Наслаждаетесь жизнью, пока я сижу в темном подвале?

– У нас были взрослые разговоры, малыш, – улыбнулся Раст и подмигнул Чоки. – Ты такие не любишь.

– О девушках что ли?

– Ну не о тебе же, – фыркнул Мурасаки.

Чоки с недоверием посмотрел на Раста, Раст пожал плечами и они одновременно улыбнулись. Мурасаки поспешил отвести глаза. Не то, чтобы он был здесь лишним, но между Чоки и Растом было что-то такое, что наверное, и называлось – «мы как братья или даже ближе». Он был дальше.

К счастью, это чувство быстро прошло, осталась лишь веселая болтовня ни о чем и обо всем. А потом, после обеда, перетекшего в ужин, Мурасаки смотрел на Чоки и думал, как сказать ему, что пора уходить и Раст не хочет, чтобы Чоки оставался у него. Его умение импровизировать, открывать рот и говорить что-то, что всем нравилось, внезапно исчезло. Во всяком случае, когда дело касалось отношений между двумя людьми. Мурасаки вздохнул и поднялся.

– Раст, нам пора, – он надеялся, что Чоки поймет это «нам», но Чоки оставался сидеть в кресле.