Акционерное общество женщин

– Что-то ты рано спать стала ложиться, Алена. – Катька не могла сдержать себя даже в такой ответственный момент, но на этот раз Алена даже не отреагировала.

– Прикрепить к ней стилиста по имиджу. Безопасно и беспроигрышно. У нее с этим проблемы, вся страна видит, – стала рассуждать она.

– Да уж, эти костюмчики с этой штукой, как она называется, фасочкой? В общем, отрезные по талии. Она и так маленькая и круглая, а еще режет себя на два маленьких шарика. А на голове стрижка простецкая. И почему-то странная любовь к белым чулкам…

– С имиджем все ясно, а по сути-то? Смирная и кроткая… А правду говорят, что она с мужем разводится? Может, Мэтью к ней приставим? – спросила Катька.

– Оставь Мэтью в покое, – прошипела Кыса. – Ты можешь на работе сосредоточиться, президент? Не собирается она разводиться. И у нее стронга не хватит, а уж муж-то… Но ясно, что имиджем тут не отделаешься.

– Да, приходит она не за этим, ей, видимо, действительно худо. Ален, ты думаешь, она пьет или нет?

– Избавьте меня от обсуждения слухов о монастырях и об алкоголе! – воскликнула Алена. – Она просто вынуждена играть роль, к которой не готова и которая ей не нужна. Делает это ради мужа, а от того никакого понимания, насколько ей это тяжело.

– Да, комплексов у нее, конечно, по самое некуда. Всю жизнь муж ее тиранит, она сама это понимает, не скрывает, пишет и говорит о том, что всю жизнь только его застолья с мужиками обслуживала. Приперло, видать.

– Она все-таки женщина незатейливая, всегда и всюду опаздывает, всегда в плохом настроении, еще увлекается астрологией, вплоть до дурацких гороскопов.

– А это-то ты с чего взяла?

– Не знаю, так везде пишут…

– Кыса, договорились же…

– Хочет застраховаться – значит, застрахуем, не вопрос, – внесла ноту здравого смысла Катька. – Но надо и психологически помочь. Татьяну Алексеевну к ней приставлять нельзя, дело конфиденциальное. Полину вы забраковали, так что, Алена, тебе придется этим заниматься. Все, прощай синдикации и личная жизнь, теперь у тебя времени ни на что не останется. Надо потихоньку, крайне осторожно освобождать ее от закрепощенности.

– Может, отправить ее в Мерано? У них есть в Швейцарии маленький полузакрытый элитный филиал в Альберетте. Недалеко от Лугано. Там нет отельной атмосферы, все приватно, – размышляла Кыса.

– Уверена, что она там бывала. Значит, не понравилось.

– Значит, надо сделать, чтоб понравилось, ясно? – У Алены уже прошла растерянность. – Ты президент! Принимай исполнительное решение. Есть задача, ее надо решать. Ха! В Альберетте не понравилось. Наверняка потому, что как… как же ее… Кудельсова… похудела там, а потом от стресса все снова набрала.

– Ох, Алена, я тебе не завидую, – призналась Катька. – Ты главное, когда будешь об освобождении от тирании мужчин объяснять, все-таки придерживайся более общих положений, что ли…

– Ей не рассуждения нужны. Ковать уверенность в себе у женщины, которая выглядит затравленной, толстая и носит белые чулки с босоножками, все равно что воду решетом носить. Ей нужен первоначальный импульс, как и в случае с Полиной…

– Ты хотела исполнительного решения? – перебила ее Катька. – Закрываем филиал в Раздорах на две недели. Без шума и, главное, прессы отправляем туда Елену Прохоровну. Две недели полного комплекса процедур и промывки мозгов, деликатно и терпеливо. Плюс стилист, смена гардероба. Под твоим, Алена, непрерывным наблюдением. Держишь руку на пульсе, в прямом и переносном смысле. Как в реанимации. Задачи: первое – достичь видимого результата – в смысле веса, самочувствия, внешнего вида и имиджа. Второе – создать мотивацию поддерживать результаты. Третье – совершить переворот в сознании, заставить почувствовать себя свободной. При этом без фанатизма, а то человек может и с ума сойти. И за две недели. Устраивает тебя такое исполнительное решение?

– Можешь же, когда хочешь. Только тебя надо слегка по башке трахнуть, президент, – уже без раздражения сказала Алена. – Решаемая задача.

На следующий вечер вся тройка собралась вновь, когда офис опустел.

– Ну что?

– Была слегка разочарована, что не с первым лицом встречалась, но я объяснила, что ты, Катька, у нас очень вся в финансах, боишься не соответствовать, а я работаю с инвесторами. Мы с ней договорились о ее взносе, это, девочки… – Алена даже глаза округлила и стала пальцами показывать нули.

– Ух ты! – только и могли сказать Кыса и Катька.

– Вот именно! Я тут же пообещала, что абсолютно все наши программы – к ее полным услугам, и, разумеется, совершенно бесплатно. Включая двенадцать дней в одиночестве, привате и расслабухе в Раздорах. Когда узнала, что бесплатно, согласилась. Сказала, что муж не одобряет, когда она «выбрасывает деньги на косметологов и всякую дребедень». Я, конечно, не стала ей открывать глаза, что при ее взносе мы за счет размещения средств столько получим, что «Раздоры» можно и на полгода закрыть себе не в убыток. Она похвалила нас за гуманность и индивидуальность подхода. Но тут же поинтересовалась, продаем ли мы страховые полисы спортсменкам.

– Не понимаешь, что ли, почему? – спросила Кыса.

– Не хочу даже обсуждать. Я это сказала просто, чтобы вы поняли, какая каша у нее в голове. Но женщина она приятная, правда, Кыс?

– Не знаю… Скорее да, чем нет.

– Я осторожно предложила ей прочесть Катькину «Алхимию возраста». Вместо дребедени по астрологии. Поговорили о западной философии, это ей понравилось, она сказала, что подумает, не написать ли ей какую-нибудь статью о том, что служить мужьям, в особенности если веришь в их дело, это тоже соответствует естеству женщины. Попросила, чтобы мы все-таки дали ей психолога, только очень конфиденциально. Чтобы у нее пропало отвращение к публичным мероприятиям…

– Ну, это пропадет, когда одеваться научится и более раскрепощенной себя почувствует.

– …и чтобы выработать в себе умение не молчать, когда ее муж оскорбляет.

– А в монастырь-то она не уходит? – не могла удержаться Катька.

– Местные жители говорят, что это он ее туда заточил… – высказала предположение Кыса.

– Девки, прекратите вы или нет? Никого не судим. Сплетни побоку. Работаем профессионально.

– Алена, я уже не о самой Елене Прохоровне, послушай меня, пожалуйста, – взмолилась Катька. – Глупые это сплетни или нет – это не наш вопрос, полностью согласна. Но народ интересуется судьбой Елены Прохоровны, ее отношениями с мужем и его отношениями с третьей женщиной. Не обсуждаем, что это за отношения, были эти гороскопы и монастыри или нет, бьет ее муж или нет. Но народ, то есть женщины должны как-то деликатно узнать – не от нас, конечно, – что Елене Прохоровне акционерное общество женщин помогло больше, чем все гороскопы и монастыри вместе взятые. Серый пиар.

– А кстати… – сказала Кыса. – Мы можем таким образом существенно увеличить охват сельского населения…

– Кыса, при чем тут село? Что может сейчас быть важнее, чем Елена Прохоровна?

– Знаешь, Кать, твои постоянные окрики уже не только Алене, но и мне осточертели. Держи себя в руках. Кто больше всего собрал начального капитала? Кто нашел деньги на покупку издательств? Кому, наконец, Елена Прохоровна позвонила, тебе, что ли? Что ты меня все время одергиваешь?

– Ах, извините, пожалуйста. Но к чему сейчас обсуждать сельское население?

– Я давно хотела сказать, но забывала… Я уже не помню когда, случайно посмотрела какой-то выпуск этой чумовой передачи «Пусть говорят». Там сельские тетки пожгли односельчанку за то, что она приваживала мужиков. Что она с ними делала – не ясно, просто ли ублажала или из семей уводила, не помню, но все мужики окрестных сел были ее. Главное в том, что вся информация о ее, так сказать, проделках растекалась по окрестным селам через Интернет. Через Интернет, понимаете?! Тетки вокруг пятидесяти, несмотря на нищету, в которой живет деревня, сидят в чатах, фейсбуках, твиттерах, одноклассниках и общаются. И когда все это в передаче выплеснулось, сам ведущий – Малахов – был в шоке от проникновения Интернета в российскую глубинку. Это я к тому, что приход к нам Елены Прохоровны надо пиарить по Интернету: и дешево, и концов не сыщешь. Интернет как способ продвижения филиалов в глубинку.