Акционерное общество женщин

– А ты считала, что это на всю жизнь? – не удержалась Катька.

– Ничего я не считала. Я думала, что если это произойдет, тогда и буду думать. Как будто у меня был выбор. Когда он это сказал за завтраком, у меня земля из-под ног ушла. Я у него в спальне заперлась и два часа рыдала. Но самое ужасное, что я ему не могу объяснить, отчего я плачу. Я же понимала, что это не на всю жизнь. Кать, что мне делать?

– Завтракать вовремя. Если ты после завтрака два часа рыдала, а сейчас уже почти семь, то когда же вы встали? А он тебя с собой в Лондон не зовет?

– Вроде как и зовет, а вроде как и не очень. Да и куда я поеду?.. Что, я все это брошу? Не брошу. И в Лондоне что мне делать? При нем сидеть? Он и сам это понимает и зовет только для приличия.

– Ален, но все-таки еще полгода… Что ты сразу убиваешься? Придумаете что-нибудь. Я же как-то живу с Клаусом в разных странах…

– Кать, не надо этих сравнений, у каждого своя ситуация, и ты это отлично понимаешь. Я не смогу без него жить, это полный идиотизм, а я дура, он мне ничего никогда не обещал. Ты его бабу в Лондоне видела?

– Видела один раз, ничего такого. Слушай, если бы дело было в ней, он бы уже давно к ней свинтил. Или ее сюда притащил. А так все-таки четыре года, и вы уже почти три из них вместе, если не ошибаюсь… Мы с тобой об этом никогда не говорили. А ты говоришь, что я лезу.

– Кать, придумай что-то такое, чтобы не дать ему уехать.

– Ален, разве это решение? Ты что, умом тронулась?

– Похоже… Кать, я не хочу, чтобы он уезжал, и только ты как президент можешь это сделать.

– Алена, ты вообще на себя сейчас не похожа. Неужели, когда припрет, мы опять становимся совершенно обычными бабами? Ты никогда не говорила с нами про Мэтью, мы делали вид, что ничего не видим. При этом мы уже который год занимаемся заклинаниями, что главное – не дать мужчине себя сломать. Тут ты как снег на голову сваливаешься, говоришь, что Мэтью уезжает, а ты с этим справиться не можешь – это ты-то?

– Ага. – Алена стала всхлипывать. – Я сошла с ума. Я – обыкновенная баба. Не хочу, чтобы он уезжа-а-ал…

– Аленушка, ну не плачь. Наверняка мы что-то придумаем. Ты всегда была самой сильной из нас…

– Это ты самая сильная из нас…

– Да ладно… Нам обеим мужики столько раз душу выматывали. Тебя послали в нокдаун, но ты очухаешься и мы справимся. Мэтью действительно классный, и по-другому ты думать не смей. Сама знаешь, я поначалу его к тебе ревновала… Теперь это все не важно. Если он тебе нужен, значит, надо сделать так, чтобы он был. Решаемая задача, как ты говоришь. Пошли есть, а то ты совсем отощала в последнее время. Это тебе страшно идет, кстати. Думаешь, я сама не расстроена? Как мы без Мэтью? Его же никем не заменишь… О господи, как все непросто. А кстати, он как? Чувствует себя виноватым?

– Ага, и это самое хреновое.

– Да уж, когда начинаются сопли, это совсем фигово, – сказала Катя. – А может, тебе все же поехать с ним в Лондон? Может, вообще нет драмы? Он тебя не так позвал. Но ведь позвал же? Он же говорил, что ты ему нужна, ведь говорил?

– Ладно, Кать, хватит. Правда, пойдем есть. Вообще неприлично получается. Приехали черт знает когда, и опять нас все ждут.

Ужинали как всегда долго, с разговорами, неспешно пили чаи, курили, болтали. Они все за эти годы, оказывается, стали по-настоящему родными друг для друга. Было уже за полночь, а они все сидели.

Потом Влад и Коля уехали, а Катька и Кыса уезжать и не думали, остались ночевать, как обычно. К Полининому удивлению, когда она предложила Алене и Мэтью тоже остаться, те впервые не отказались. Полина велела Стеше, живущей у нее прислуге, приготовить еще одну спальню, на третьем этаже, и посиделки продолжились.

Катьку так и подмывало спросить Мэтью, правда ли, что тот надумал их бросить, но она не решалась. Мэтью выглядел как обычно, просто в тот вечер не сыпал, как обычно, ироничными искрящимися ремарками, казался задумчивым, разговаривая с Полиной о литературе на чудовищной смеси русского и английского.

Алена и Кыса болтали с Шуриком о работе, потом перешли на сплетни. Алена рассказывала про последние интервью мировых знаменитостей для своего глянцевого холдинга, который она все не могла набраться решимости бросить, а только выговорила себе работу на полставки. Катька сидела, как-то отрешившись, в глубочайшей задумчивости. Болтая с Мэтью, Полина вполуха прислушивалась к разговорам других, смутно догадывалась, что с Аленой что-то неладное, не зря та с Катькой на террасе сидела, какая-то драма с Мэтью, это и слепому видно…

– Что ты такая снулая сегодня? – спросила участливо Кыса.

– Ерунда, хандра навалилась. Пройдет. Нельзя же все время всех поражать своим куражом и блеском в глазах. Только когда хандра приходит, как ей не дать себя засосать? Как легко давать советы, и насколько трудно справляться с самой собой. Мы всех женщин заставили поверить, что мир устроен для них, что мы теперь особая общность… А каждая по-прежнему в одиночку борется.

– Алена, что с тобой? – оторвавшись от разговора с Мэтью, спросила Полина. – Мы изменили сознание всех женщин, они поняли, что их власть беспредельна, если они только ее сами по дури не отдадут. Откуда у тебя вдруг упадничество и старые припевки? Как будто не было этих шести лет.

– Поздно уже, – сказала Алена, – спать пора, а я тут что-то разболталась. Говорю вам, у меня просто хандра, к утру всё пройдет. А если не пройдет, мы с тобой, Полина, завтра поговорим, сейчас я уже ничего не соображаю.

– Правда, пойдемте спать, – вдруг очнулась Катька. – У меня тоже сегодня какое-то странное состояние. Какая-то тревога на душе.

– Альйона, уже поздно, – сказал Мэтью. – You need some rest, really. Yo u had such a difficult week. Let’s go, kid. Let’s call it a night, ladies [18] .

18

Тебе нужно отдохнуть, в самом деле. У тебя была такая трудная неделя. Пойдем, малыш. Закрываем, леди, вечер на сегодня (англ.).

Мэтью взял Алену за руку и повел к дому. Остальные смотрели им вслед. Впервые ни Мэтью, ни Алена не делали вида, что между ними ничего нет, они шли по газону в обнимку, они были парой. Только почему-то грустной. Катька смотрела им вслед и думала, что, несмотря на рассказ Алены, она многого не понимает.

Воскресное утро было пасмурно. Все поздно и порознь выползали из спален, отправлялись на кухню. Мэтью пошел купаться на реку, один. Как истинного британца его не смущала холодная вода последних августовских дней. Алена еще не выходила из спальни. Кыса и Катька, съев на кухне творога, уселись на ближней, большой террасе с кофе и сигаретами.

Когда Полина, заспанная, тоже с чашкой кофе в руках, вышла к ним, те обсуждали конечно же Алену с Мэтью. Катька сказала Кысе лишь, что Мэтью намылился в Лондон к концу года, и они с Кысой горевали по этому поводу.

– Мы не сможем найти ему замену. Не представляю, как мы без него. Четыре года, с самых истоков он с нами вместе. Понимает уже на уровне подкорки, сколько индивидуального в работе с каждым клиентом, предугадывает изменения его приоритетов и оставляет в контрактах столько гибкости, – бубнила Катька.