Аконит

Он позволял Коре тягуче медленно продлевать общее напряжение, позволял ей самой решать, что делать. И она касалась его кожи, вела по шее, от кадыка, к раскрытому воротнику и ключицам, пока рука не наткнулась на застегнутую пуговицу.

Внутри Коры разливалось предвкушение, которое стало невыносимо терпеть. Поддавшись чувствам, она потянулась к Акониту, отстраненно поразившись собственной смелости, с которой ее язык скользнул в его рот. Один поцелуй перерос во второй, в третий…

Все смешалось, мир вокруг перестал существовать, осталось только чужое твердое горячее тело, крепкие руки, скользнувшие под юбку, чтобы крепче сжать бедра, и влажные губы, которые холодил едва заметный ветерок. Кора запустила пальцы в волосы Аконита, держа его затылок. Она с трудом отрывалась от поцелуев, чтобы глотнуть воздуха. Кора даже не поняла, как и когда забралась на Аконита, когда ее плечи успели оголиться и когда его губы переместились ниже.

Касания становились смелее, и не известно, куда бы это привело, если бы Аконит вдруг не оторвался от ласк, глянув в сторону, чуть наклонив голову. Он тяжело и разочарованно вздохнул, уткнувшись носом в грудь Коры. Она заморгала быстро-быстро, возвращая себе толику разумности и стыда. А смущаться было чего: сидя верхом на Аконите, Кора прекрасно ощущала его возбуждение.

– Я слышу стук копыт, – буркнул наконец он. – Эмма возвращается.

Едва не свалившись в траву, Кора сползла с Аконита и вскочила, оправляя одежду и стараясь скрыть стеснение. Губы пекло от страстных поцелуев, а между ног все еще ныло, вызывая противоречивые желания: с одной стороны, хотелось закончить начатое, а с другой, сделать вид, что ничего не произошло, чтобы не умереть от стыда.

Аконит же лениво поднялся, поднимая и плед, а затем медленно пошел к лошадям, на ходу проводя рукой по волосам, которые тут же стали менее белыми. Наверняка на лице его вновь появилась борода, вернувшаяся с обликом Вульфа.

Эмма подъехала буквально через интер. Счастливая и немного раскрасневшаяся, но самое главное, не особенно внимательная, иначе мгновенно бы подметила помятый вид Коры.

– Устроили пикник? – радостно осведомилась Эмма, ожидая спутников.

– Д-да, – выпалила Кора, чуть покачнувшись. Аконит тут же оказался рядом, придерживая ее за талию.

– Мы только начали, – негромко заметил он.

Они вернулись домой вовремя, но Кора даже после ужина не могла окончательно сбросить с себя опьянение от чувств и поцелуев, то и дело цепляясь взглядом за голубые глаза, которые под иллюзией были выцветшими.

Уже вечером, после ванной Кора сидела за туалетным столиком, растирая крем по коже, а Эмма расчесывала ее волосы. Они остались наедине. Это ли не лучшее время для расспросов?

– Так куда ты ездила?

– В деревню, – Эмма улыбнулась в зеркало.

– Та-ак, – Кора не скрывала хитрую усмешку, – и что там? По лицу вижу, что что-то приятное.

– Ну… Вот как ты без меня будешь?

– В смысле?

– Ну, я же не навсегда тут. У меня своя жизнь… Муж там будет, дети…

– Ах вот куда ты клонишь! – Кора захихикала. – Жениха подыскала?

– Ой, ну прям уж… Так… Есть один… Он еще в прошлом году ухаживал за мной, но я его тогда отвергла.

– Почему?

– Нудный был.

– А теперь исправился? – Кора повернулась.

– Ну… Вроде того. – Эмма отложила расческу. – Все. Закончила. Могу идти?

– Нет! Ты что! Ты же даже не рассказала подробности! – возмутилась Кора. – Мы так давно нормально не болтали…

– Да, интересно почему?

– Потому что я гадкая девчонка, которая шатается по улицам и заводит знакомства с непонятными джентльменами.

– А этот ваш Джон мне сразу не понравился!

Что ж, Эмма действительно не слишком его жаловала, хотя проявляла больше милости из-за того, что это был первый мужчина, которым заинтересовалась ее мисс, а главное – ее подруга. Но теперь Вульф получал куда больше подозрений и неприязни как раз из-за Джона. Впрочем, ничего страшного, Акониту воздается за Аконита.

– Теперь это не важно, важно, что у тебя появился жених…

– Еще не жених. Так. Ухаживает. У него мать кухарка в Лоулэнд-хаусе. Он работал там лакеем, но теперь хочет податься в город. Учиться будет, – немного горделиво поделилась Эмма.

– Здорово! Я рада за тебя, но… Будь осторожна, все же…

– Мисс, ну кому ты рассказываешь? Я не так беспечна, как ты, а в случае чего так промеж ног заряжу, что его родители внуков никогда не дождутся!

Кора захихикала. Она с удовольствием просидела с Эммой до середины ночи, обсуждая недожениха, Стефана Фитсроя (потому что он тоже был недоженихом) и еще кучу вещей. Таких посиделок у них с Эммой не случалось уже полгода, так что для Коры эта беседа стала глотком свежего воздуха.

32. Ночь милосердна

Рэдвуд-парк оживал, крыло достраивалось, вся семья Нортвудов приходила в себя после потрясений столицы. Вдали от города не только воздух был свежее и трава зеленее, но еще тут было спокойно. Рецепт умиротворения складывался из шуршания ветвей, аромата ирисов, цоканья копыт, припекающей Инти и пушистых овец, пасущихся чуть дальше на холмах. Здесь все казалось нереальным, в том числе смерть Лотти, которая походила теперь на дурной сон. Рэдвуд-парк дарил утешение, ощущение островка спокойствия.

Особенно Кора любила вечера, когда начинался дождь. Становилось прохладнее и можно было вернуться к горячему чаю со свежей мятой и листьями смородины, а еще к книжным полкам в немного тусклом теплом свете. Это был один из таких дней. Эмма вновь отпросилась к своему недожениху по имени Оливер, а Кора согласилась ее прикрыть. Пришло время возвращать долги, и теперь Эмма сбегала, а ее мисс делала вид, что все в порядке и ее камеристка при ней.

– Я думал, в таких поместьях слуги сами расставляют книги господ, – хмыкнул Аконит, подавая очередной роман. Он, конечно, остался с Корой в этот дождливый прохладный вечер, который идеально подходил для объятий и…

– Расставляют. Папины расставили, а мои нет, потому что я не описала, что и куда определить. К тому же мне нравится возиться с книгами. Когда я была маленькая, то… – фраза оборвалась.

– Что? – Аконит привалился к стеллажу и, сложив руки, внимательно разглядывал лицо Коры.

Интересно, что он там увидел? Какие эмоции? Она бы сама не решилась сказать, потому что не знала, что именно чувствовала.

– Гил, – пробормотала Кора, – мы с тобой часто сидели в библиотеке. В городе, я имею в виду.

Аконит чуть вздрогнул и удивленно моргнул.

– У тебя не было библиотеки, потому что дядюшка Крис не то чтобы любитель чтения. Так что ты ходил к нам, а я была таким ребенком… Не жаловала обильного внимания и шума, так что пряталась. И мы встречались там. В библиотеке.

– Я… Я любил читать?

– Да. А еще, мне кажется, ты презирал кресла и стулья, – улыбнулась Кора. – Ты всегда садился на пол прямо под стеллаж, с которого и снимал книгу. Если я приходила, то не шумела, чтобы не мешать. Иногда садилась рядом, даже спала на тебе…