Аксиома Эскобара: всегда занимай высоту

А потом Пабло Эскобар прибыл и начал спасать оставшееся. Быстрее правительства, волонтеров и кого бы то ни было вообще. И когда ты в течение недели после личной катастрофы получаешь денег на новое жилье, одежду и, в каких-то случаях даже и машину, а врачам привозят буквально всё, что только может потребоваться, несмотря на цены и трудности с логистикой… Можно понять, как начинали смотреть на бизнесмена из Медельина простые люди.

Сам Кастано не то, чтобы верил во всю эту мистику…но нет-нет, а задумывался. Слишком уж порой прозорливым оказывался его новый босс. Да и слухи оставались исключительно настойчивы. В одной из школ, откуда он как-то забирал Эскобара, воспитанники провожали благодетеля слишком уж фанатичными взглядами как для обычного предпринимателя, занимающегося благотворительностью — ничего подобного спец никогда раньше не видел.

Что и не удивительно: откуда ему было видеть жертв обработки, проводимой с использованием буквально всех достижений психологии и психиатрии конца ХХ — начала XXI веков…

Так или иначе, но такого плана намёки — как вот про «парочку сценариев» — было всё сложнее воспринимать как результат аналитики и отличного прогнозирования. С каждым следующим подобным случаем казалось, что за этим кроется нечто большее?

— Я выполню любой ваш приказ, эль Патрон. Любой, — даже если Эскобар потребует взорвать ядерную бомбу в центре большого города.

— Я знаю, Орех, — обращение по позывному намекнуло Кастано, что от доверительной беседы босс перешел в режим «начальник — подчиненный». — Я знаю.

* * *

Ещё одним делом, ради которого Эскобар прибыл изначально в Англию, был «кадровый вопрос», причем вполне себе определенного толка. Ещё в феврале 1979-го он зарегистрировал фармацевтическую компанию. Преследовал он при этом сразу несколько целей.

Во-первых, чтобы совершенно спокойно закупать большие объёмы прекурсоров для производства наркотиков. Идеальное, по мнению главы Медельинского картеля, прикрытие. Ну и помимо закупки самой разной интересной химии, фармацевтика давала отличные варианты для перевозки товара. Не то, чтобы прямо-таки необходимые, учитывая текущие маршруты Пабло, однако иметь и не использовать лучше, чем не иметь тогда, когда потребуется использование. А закупоренные герметично пакеты с препаратами — кто там проверит, что в них на самом деле…

Во-вторых, фармацевтические компании в Штатах лет так через тридцать стремительно превратились в самых натуральных наркоторговцев. Серьёзнее любого картеля, разве только легализованные, они действовали в связке с врачами, полюбившими (за небольшое, но достойное вознаграждение) назначать опиоидные обезболивающие не в качестве паллиативной помощи смертельно больным людям, а при «обычных» болях. То, что человек имел совсем не иллюзорные шансы стать после этого наркоманом, мало кого волновало, кроме политиков, время от времени пиарящихся на этой теме. Но, естественно, и не думающих как-то фармацевтические компании наказывать или останавливать…Ведь, в конце концов, «правильным людям» надо же обеспечивать себе достойную старость, правда?

Ну и, наконец, одна из частей Эскобара в той реальности была врачом, работавшим буквально до смерти. И пусть психиатрия — это не лечение рака, но достижениями на ниве фармацевтики интересоваться приходилось. И идеи некоторых препаратов у Пабло с той жизни сохранились, причем вполне себе подробные. Те же атипичные антипсихотики, например. Или — золотое дно — семаглутид, более известный под коммерческим названием «Оземпик». Изначально придуманный как лекарство от диабета 2-го типа, позднее активно стал применяться для лечения ожирения…

Честно говоря, «Оземпик» обещал принести столько денег, что даже кокаин, экстази и синтетический аналог последнего, мефедрон, выглядели уже не настолько безальтернативным источником золотого дождя. В будущем, когда до рынка дошло, что с помощью семаглутида можно бороться с ожирением, акции компании разработчика, компании «Ново Нордиск» выросли в четыре раза всего за несколько лет и она на некоторое время стала самой дорогой компанией Европейского Союза, имея чистой прибыли на семь миллиардов долларов. Понятное дело, что это меньше, конечно, чем доходы лос Паблос (если инфляцию учесть за тридцать-то лет), но совершенно белые и чистые…

И, наконец, еще один препарат — «Липитор». Предназначенный для снижения уровня «плохого» холестерина, он после выхода на рынок стал самым продаваемым в истории, за время действия патента принеся компании-разработчику 125 миллиардов долларов. Четырнадцать с половиной лет и 125 миллиардов, да. Чуть больше восьми с половиной миллиардов в год. Да и потом оставался самым продаваемым продуктом «Пфайцер».

При этом про как раз «Липитор» Пабло знал довольно много — просто потому, что в своё время «русская часть» его принимала. Ну и, конечно, активно изучала, что и как.

Конечно, зная «общее направление», механизм действия и даже в паре случаев формулу каких-то препаратов, Пабло не особенно понимал в их производстве. И чтобы решить проблему ему требовался богатейший штат фармацевтов.

Впрочем, проблема, решаемая деньгами — это не проблема, а расходы, так, кажется? Так что Эскобар начал скупать исследователей пачками по всему миру — и вот настала очередь Англии, где один из лидеров её фармацевтической отрасли, «Бичем групп», должна была потерять десятки сотрудников. Впрочем, пострадать грозило не только старейшей фармкомпании, но и парочке её более молодых товарок…

Эскобар не стеснялся использовать метод, который он использовал ранее, для покупки себе инженеров в автомобильную компанию: просто прийти и дать людям втрое-вчетверо-впятеро больше денег плюс жилье в домах бизнес-класса, и в 90% случаев этого хватало. Порой принцип «серебро или свинец» работал даже и без «свинца». Тем более что львиную долю работы делают не какие-то звёзды, нет, а рядовые сотрудники. И именно на них Пабло и нацелился.

А чтобы «Farmaceutica de Medellin» не простаивала, пока будут вестись исследования (а впереди предстоял длиннющий путь от идеи до выхода препаратов на рынок — совершенно непростая, на самом деле, история), Пабло озаботился покупкой лицензий на производство уже понятных вещей, вроде того же инсулина.

Не обошел он стороной и традиционную, в каком-то смысле, медицину: фильтр-пакеты с сушеными листьями гуавы, всякие там «грудные сборы №4» и иже с ними. В конце концов, и сорок лет спустя «полоскать горло отваром ромашки» вполне себе рекомендовалось врачами при простудах.

Оставалось понять, кого туда поставить и Пабло, хоть и с некоторым сомнением, решил отправить «на хозяйство» младшего брата, Архемиро.

В той реальности вся незаконная деятельность Пабло и Роберто прошла мимо него, и сам Эскобар не собирался это изменять. Однако за операционной деятельностью «белых» компаний вполне могли присматривать и члены семьи, так что — почему бы и нет.

Ну а вдобавок, самое время отправить сестер поучиться, чтобы и им досталось немножко «семейного бизнеса». И даже если в этот раз всё закончится для самого Пабло также плохо, как и в прошлый, всё семейство будет максимально обеспечено.

В целом будущее, как минимум с точки зрения финансов, Пабло видел вполне себе ясным. При некотором везении «Инвестиционная компания Эскобара» будет лет через двадцать вполне сравнима с той же «Berkshire Hathaway» Уоррена Баффета. А то и будет больше. И вот тогда можно будет и свернуть деятельность с «веществами». Наверное.