Аксиома подлости
Шрифт:
– Второго.
– Тогда учтите, что ни я, ни моя сестра никогда не станем вашими агентами или доносчиками. Это исключено.
– Ну, вот мы и пришли к общему знаменателю, – полковник встал и вытащил из шкафа бутылку французского коньяка.
Первой более-менее здравой мыслью, возникшей в сознании Ильи, стала мысль о Тунгусе.
За те три с лишним года, что прошли с момента их удивительного знакомства, полковник ни разу не напомнил о своём существовании. А Илья и Ольга, прекрасно осознавая себя должниками человека из МВД, даже не пытались связаться с ним под предлогом «расплатиться». Хотя, конечно, ощущение несвободы и незримой зависимости
Выяснилось, что Тунгусов – вполне приличный служитель закона: профессор Московской академии МВД, автор более ста научных работ и пятнадцати книг, читает лекции по праву в МГИМО, МГУ и Академии госслужбы при Президенте Российской Федерации. Плюс к этому является членом нескольких мудрёных экспертных и научно-консультативных советов, Союза писателей России, Московской городской коллегии адвокатов и так далее. Семён Иванович – вполне порядочный семьянин: почти двадцать лет женат и имеет сына пятнадцати лет. И при всём при этом полковник известен в совсем иных кругах под кличкой Тунгус, имеет в них огромный авторитет, но никогда не ввязывается ни в какие коммерческие либо бандитские афёры. Да и зачем это нужно, думал Илья. Ведь деньги и так сами плывут к Тунгусу от подобных ему протокольно честных и общественно благородных сограждан, начиная от сотрудников налоговой полиции и заканчивая чиновниками из мэрии и министерств.
За те три с лишним года Илья ещё четыре раза ездил в Штаты, причём последний раз вместе с сестрой и племянником. Правда, от фантастической идеи криогенной консервации пришлось отказаться ещё после первого вояжа. Доктор Циммерман из института генетики и трансплантационной медицины в Оклахоме после комплексного обследования семилетнего Борьки в стационаре, влетевшего Асиным в пятнадцать штук баксов, заломил приличную даже по меркам Америки сумму в двести тысяч долларов. А перед тем, как вообще начинать беседу, подписал с русскими контракт о неразглашении любой полученной от него или от любого сотрудника института информации. И предупредил:
– В нашей великой стране, в отличие от первобытной России, любое нарушение закона незамедлительно и справедливо карается органами юстиции. Несоблюдение контракта грозит вам катастрофическими последствиями.
Когда же доктор Циммерман узнал, что нужную сумму Асины заплатить не в состоянии, его интерес к русским значительно угас.
– Приезжайте с деньгами, – напутствовал он, – и как можно скорее. Наш институт провёл уже десять удачных трансплантаций лёгких, к тому же, лечение кистофиброза с помощью генотерапии пока нигде, кроме как у нас, не разрабатывается. Информация о нашем закрытом институте ещё не успела просочиться в массовую прессу и в Интернет. Но через год мы собираемся обнародовать применение этого метода, поскольку он может спасти жизни десяткам тысяч людей в мире. И тогда от клиентов не будет отбоя.
Илья вспомнил о четырёх предыдущих поездках в Америку, из которых три первые не принесли никакого результата. Он истратил немереную сумму денег, посетил десятки подобных заведений и пообщался с сотней-другой докторов, профессоров и медицинских сестёр. Затраты оказались не напрасными – Илья понял, что идёт неверным путём. В каждом конкретном случае его не устраивало многое – от цены на сомнительные услуги до совершенно шарлатанских, антинаучных методов «лечения». Даже он, не шибко разбираясь в медицине, но за то прекрасно – в психологии аферистов, смог понять, что предлагаемые услуги стоят в одном ряду с продажей лунного грунта и эликсира бессмертия.
Стало ясно, что действовать следует иначе. Вновь вернувшись в Россию, Илья продолжил квартирные махинации,
параллельно ища нужного человечка. И такой субъект вскоре появился – молодой, но очень-очень умный парнишка, продвинутый хакер. Убедившись в его экстраординарных способностях, Илья заплатил полторы тысячи долларов и поставил задачу: найти в США или какой-либо другой стране любые закрытые или засекреченные медицинские учреждения, применяющие суперновейшие технологии (вроде пресловутого клонирования) в лечении кистофиброза.Хакер справился на троечку, оправдавшись тем, что очень боится Интерпола, ФБР и ЦРУ, вместе взятых. Среди предоставленных Илье семи адресов четыре отпали сразу – Илья уже посетил эти якобы секретные объекты. Пятый адрес он оставил про запас, не очень-то надеясь на Францию, и вновь отправился в Штаты – в Оклахому…
Итак, двести тысяч долларов. Вернувшись от Циммермана в Россию, Илья и Ольга капитально озадачились. Большая часть чистой прибыли уходила на вояжи Ильи, оплату Борькиной няни-медика и медикаменты. Для добычи нужной суммы необходима грандиозная коммерческая афёра, причём скорая по времени, но выдающаяся по результату. И желательно – с минимальной долей риска.
Семён Иванович Тунгусов появился именно тогда, когда нужно. Может быть, он тайно следил за своими подопечными и, наконец, дождался критического момента? И предложил это дело с похищением.
Стоит ли теперь ему звонить и рассказывать о смерти Ольги? Стоит ли вообще ПРОДОЛЖАТЬ? Есть ли какой-либо смысл во всём этом БЕЗ Оли? Что же делать дальше?
Илья прикрыл тело сестры простынёй и плюхнулся на кровать. Понять, что смысл всего изменился и стал другим, он смог только по прошествии нескольких часов смятения и попыток мыслить здраво.
Наступило утро субботы. Илья открыл холодильник, плеснул себе сто грамм водки и выпил. Затем взял верёвку и зашёл в комнату, где валялся Артур.
Несмотря на то, что Илья был безоружен, страх промучившегося бессонную ночь Артура моментально материализовался. Бледный и дрожащий, он прижался к стене, поднял вверх руки и завизжал:
– Не тронь меня! Не прикасайся! Не-ет!
Илья быстро привязал слабо сопротивляющегося пленника к батарее, залепил ему рот, затем вновь запер дверь и проверил надёжность замка. С кровати Оли он стащил синтепоновое одеяло, всё ещё пахнущее женским телом…
Кто-то грубо затормошил её за плечо. Мэй ещё больше съёжилась и тихо застонала.
– Эй, проснись! Вставай!
Голос, хотя и звучал хрипло, всё-таки принадлежал женщине. Мэй открыла глаза и посмотрела сквозь щель между пальцами.
– Эй, у тебя денежки есть? – снова затормошили её.
Бомжиха. Запахов Мэй почему-то не ощущала и даже не поморщилась. Но в ответ замотала головой.
– Отобрали? – поинтересовалась оборванка.
Мэй снова замотала головой.
– Ты чего, проститутка что ли? А чё замели-то? А, наркоша!
От очередного прикосновения её передёрнуло, и Мэй повернулась к бомжихе лицом, спихнув грязные руки с себя.
– Батюшки святы! Ты же в крови! – бомжиха неумело перекрестилась.
– Отойдите от меня! – брякнула Мэй по-китайски.
– Ёкалэмэнэ! – бомжиха отшатнулась и села на скамью.
Мэй снова скуксилась. Она находилась в состоянии полной отключки от окружающего мира. Вернувшись в него на минуту и отшив бомжиху, Мэй вновь погрузилась в себя. Её кошмар был простым, но от этого не становился менее кошмарным, и заключался он в лице Ольги, которое стояло перед глазами Мэй, и в бесконечном грохоте, сопровождающем видение. Кошмар не исчезал, когда Мэй закрывала глаза, а реакции на раздражители из внешнего мира являлись инстинктивными, но никак не осмысленными.