Актуальные проблемы Европы №2 / 2018

Основываясь на анализе ошибок и неудач своего отца, Марин Ле Пен, возглавившая Национальный фронт в 2011 г., начала выстраивать новую стратегию партии, которую исследователи и СМИ метко назвали «дедемонизацией». Она касалась, во-первых, очистки партии от антисемитизма, примитивного расизма и сомнительных высказываний о Второй мировой войне, а также от тех партийных кадров, которые противились переменам. Жертвой борьбы за обновление Национального фронта стал сам основатель партии, которого дочь без всяких сожалений исключила из партии в 2015 г. Организация теперь должна была восприниматься как умеренная политическая сила, которая хотя и резко критикует политический истеблишмент, однако действует в рамках Конституции Пятой республики. Во-вторых, во главу угла Национальный фронт поставил социально-экономические проблемы, такие как молодежная безработица, защита национального производителя, позитивная дискриминация депрессивных регионов страны и т.д. Даже проблема миграции теперь рассматривается именно с этой точки зрения. В-третьих, новое руководство Национального фронта всерьез озаботилось привлечением на сторону партии новых социальных групп: части городского среднего класса, мигрантов второго поколения и даже сексуальных меньшинств, что невозможно было представить в прежние времена [Цыбульский, 2017].

Эти факторы наряду с коррупционными скандалами вокруг французской элиты и неспособностью правых и левых правительств решить насущные проблемы и обусловили в конечном счете стремительный подъем Национального фронта, что отчетливо продемонстрировали сначала выборы в Европарламент (24,4% и первое место), а затем и президентские выборы, на которых во втором туре Ле Пен получила почти 34% голосов. Вместе с тем приход к власти или по крайне мере участие в правительстве праворадикального Национального фронта на данный момент блокируется отказом традиционных партий от сотрудничества с Ле Пен, мажоритарной избирательной системой, традиционным неприятием партии среди значительной части общества.

«Альтернатива для Германии» в поисках места под солнцем

Долгое время ФРГ оставалась островком стабильности, «белым пятном» на виртуальной карте правого популизма в Европе. Да, безусловно, в стране давно существуют неонацистские организации (Национал-демократическая партия Германии, Немецкий народный союз), однако их политический вес остается весьма незначительным, чтобы представлять какую-либо серьезную угрозу для парламентской демократии. Экономический рост, низкий по сравнению с соседними странами уровень безработицы, отсутствие крупных коррупционных скандалов, как во Франции, обеспечивали стабильность политической системы. Однако и здесь подспудно зрели «гроздья гнева», в результате чего на политической сцене возникла праворадикальная популистcкая партия.

Парадоксальным образом этому способствовала и сама канцлер Ангела Меркель, стремившаяся максимально укрепить свою власть и расширить электоральную базу Христианско-демократического союза. «Триумф “Альтернативы для Германии”, – писал гамбургский еженедельник “Der Spiegel“, – является не меньше, чем восстанием против Ангелы Меркель. Оно направлено против председателя ХДС, которая двигала партию вс"e дальше влево и сделала многих консерваторов бездомными» [Amann, Bartsch, 2016, S. 14].

И действительно, отказ от ядерной энергетики после катастрофы на Фукусиме в 2011 г., введение минимальной заработной платы, пренебрежение традициями консервативной партии, ее практически насильственная «социал-демократизация» в угоду политической конъюнктуре были восприняты многими членами ХДС как предательство старых идеалов. «Ангеле Меркель удалось сотворить из своей партии, обладавшей консервативным, либеральным и социальным содержанием, идеологическое ничто – организацию для сохранения власти, и теперь уже никто не понимает, за что и против чего она выступает» [цит. по: Венер, 2015]. Эти слова немецкого политика Александра Гауланда в полной мере отражают те чувства, которые испытывали разочарованные политикой канцлера консервативные избиратели.

Изначально «Альтернатива для Германии» задумывалась как умеренная респектабельная консервативная партия, уменьшенная копия старого ХДС эпохи Гельмута Коля (1982–1998), не имеющая ничего общего ни с правыми популистами, ни тем более с экстремистcкими организациями. Как отмечает германист Светлана Погорельская, костяк партии составили представители политической и экономической элиты, среднего класса [Погорельская, 2013]. Созданная буквально накануне выборов в бундестаг в 2013 г. партия сумела тем не менее получить 4,7% голосов и, по единодушному мнению аналитиков, имела все шансы стать серьезным конкурентом для ХДС/ХСС. После ухода Бернда Лукке летом 2015 г. с поста председателя партии в знак протеста против роста праворадикальных и ксенофобских тенденций внутри партии и наплыва спасающихся от гражданской войны в Сирии беженцев «Альтернатива для Германии» стала стремительно радикализироваться и в своей риторике вс"e больше напоминать Австрийскую партию свободы.

Если в 2013 г. партия вела избирательную кампанию под лозунгами прекращения финансовой помощи Греции и выхода из зоны евро, то спустя два года уже при новом руководстве акцент был сделан на таких темах, как защита немецкой идентичности и культуры, борьба с миграцией, усиление мер безопасности и т.д. Существенно изменился и социальный состав партии. Помимо представителей среднего класса ее ряды стали пополнять рабочие, безработные, а также бывшие члены мелких праворадикальных партий. На сегодняшний день в ней можно условно выделить два крыла: умеренно-консервативное, представленное преимущественно в «старых» федеральных землях, и собственно праворадикальное, националистическое, чьим оплотом стали земли бывшей ГДР. Правда, партийное руководство официально по-прежнему открещивается от каких-либо связей с радикалами и пытается сохранить реноме респектабельной политической силы.

На волне недовольства миграционной политикой Меркель немецкие новые правые прошли в 2016 г. в ландтаги Рейнланд-Пфальца, Саксонии-Анхальта, Баден-Вюртемберга, Мекленбурга–Передней Померании и сенат Берлина. Причем в двух случаях (Мекленбург-Передняя Померания и Саксония-Анхальт) «Альтернатива для Германии» сумела преодолеть отметку в 20%, что позволило ее лидеру, Фрауке Петри, говорить о возможности повторения успеха на федеральном уровне. Однако главная угроза со стороны «Альтернативы для Германии» заключалась не в приходе к власти (что в принципе невозможно из-за ее бойкота всеми политическими партиями), а в том, что она раскалывает и поляризует общество, разжигает национальные и социальные конфликты. Кроме того, усиление немецких правых популистов неизбежно затруднит формирование дееспособной правительственной коалиции. На прошедших 24 сентября 2017 г. выборах «Альтернатива для Германии» получила 12,6%, став тем самым третьей политической силой после ХДС/ХСС и СДПГ.

Хотя «правая волна» в Старом Свете в настоящее время несколько пошла на спад, нет никаких сомнений в том, что праворадикальные популистские партии в обозримом будущем останутся неотъемлемой частью политического ландшафта и, вполне вероятно, могут добиваться существенных успехов как на локальном, так и на национальном уровнях. Это обстоятельство требует как от демократических партий, так и от представителей гражданского общества разработки эффективной стратегии противодействия популизму.

В настоящее время существуют три возможных варианта взаимоотношений политической элиты с праворадикальными популистами: игнорирование, демонизация, конструктивная критика. Практика показала, что игнорирование или замалчивание со стороны истеблишмента и СМИ, как это имело место в отношении «Альтернативы для Германии» в 2013 г., перестает работать, как только праворадикальные популистские партии начинают получать поддержку избирателей.

Не слишком продуктивной выглядит и демонизация праворадикальных популистов, направленная на создание своеобразного «защитного вала» между ними и остальным обществом. Во-первых, в условиях, когда современный правый популизм отказался (во всяком случае, официально) от темных сторон своего прошлого (расизм, восхваление нацистских преступников), подобного рода стратегия будет воспринята многими как своего рода «черный пиар», попытка поставить своих политических оппонентов в один ряд с неонацистами. Во-вторых, такого рода действия еще больше увеличивают разрыв между элитой и той частью общества, которая поддерживает праворадикальные популистские партии, поскольку их сторонники получают очередной повод убедиться в том, что верхам нет никакого дела до их нужд.

Третий вариант основан на невозможности игнорировать праворадикальный популизм, как это было раньше, и необходимости критической, но в то же время конструктивной полемики. Эта стратегия предполагает, с одной стороны, критику заведомо невыполнимых и опасных требований праворадикальных популистов (выход из НАТО, ЕС, отказ от евро), а с другой – трезвую оценку тех реальных проблем, которые присутствуют в их программах (безработица, защита национального производителя и т.д.).

И наконец, необходимо восстановить доверие между традиционными партиями и их бывшим электоратом, особенно это касается немецких и австрийских социал-демократов, в 1990–2000-х «потерявших» рабочий класс. Этот путь очень труден и требует больших усилий, компромиссов, но иного выхода нет. Не случайно Эмманюэль Макрон после победы призвал своих сторонников не освистывать Ле Пен и «заверил, что в ближайшие пять лет будет добиваться того, чтобы французы перестали поддерживать радикальные политические силы» [Вперед, Макрон! 2017].

Список литературы

Венер М. Три жизни Александра Гауланда // ИНОСМИ. РУ. – 2015. – 25.02. – Режим доступа:(Дата обращения – 06.09.2017).

Вперед, Макрон! // ПОЛИТ. РУ. – 2017. – 08.05. – Режим доступа:(Дата обращения – 06.09.2017).

Кагарлицкий Б.Ю. Неолиберализм и революция. – СПб.: Полиграф, 2013. – 256 с.

Ле Пен М. Во имя Франции / Пер. с фр. И.А. Кондаковой; под ред. О.Г. Андреевой. – М.: Кучково поле, 2016(а). – 288 с.

Ле Пен М. Сквозь враждебные волны / Пер. с фр. О.Е. Ивановой. – М.: Кучково поле, 2016(б). – 320 с.