Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество

Уточняя предмет и основные понятия социолингвистики, А. Нойберт ставит вопрос о необходимости учитывать также выражение идеологического содержания высказывания. Из статьи А. Нойберта видно, что постановка этого вопроса в языкознании ГДР не является случайной и вызвана конкретными обстоятельствами острой идейной борьбы между странами немецкого языка, когда один и тот же немецкий язык служит для выражения противоборствующих идеологий. Конечно, А. Нойберт далек от примитивного понимания отражения в языке классовых противоречий. Однако лингвист, по его мнению, не может не учитывать, что одно и то же слово (ср. его пример: красный в значении «коммунист» и красный в значении «смутьян») имеет различную релевантность в языке представителей разных социальных групп. Поэтому он вводит в систему категориального аппарата социолингвистических исследований понятие идеологемы, могущее, по его мнению, подобно другим эмическим терминам (фонема, морфема и т.д.), прояснить ранее не систематизированные и не изученные структурные отношения. Как «социальный инвариант языковой единицы», или, иначе, «лингвистический инвариант с социальной релевантностью», идеологема в каждом своем социальном использовании выступает как стержневой центр специфических системных семантических связей и тем самым наиболее отчетливо – по сравнению с другими категориальными единицами структуры языка – вскрывает взаимосвязи между языком и обществом.

Идея новой категориальной единицы, предложенной А. Нойбертом, конечно, заманчива, но ее методологическая значимость, естественно, выявится лишь в практике семасиологических исследований. Заметим только, что в отличие от таких эмических единиц, как фонема, морфема и т.д., идеологема может обнаружить себя, очевидно, лишь на сравнительно узком материале общественно-политической терминологии.

К статьям В. Хартунга и А. Нойберта тесно примыкают статья В. Ноймана, в которой наряду с характеристикой сложной цепи взаимосвязей материальной и идеальной сторон языкового знака показывается, что чисто внутренних языковых отношений не существует и диалектика образования значений в языке в конечном счете определяется общественными отношениями, и статья В. Шмидта, в которой дана характеристика специфических черт политической терминологии.

Большой читательский интерес вызовут материалы сборника, характеризующие особенности функционирования немецкого языка на территории ГДР в условиях социалистического общества. Ход общественного развития страны в революционную эпоху после 1945 года создал новые коммуникативные потребности, в результате чего изменилась вся система форм существования языка. В статьях Г. Лангнера, Т. Шиппан, Р. Герман-Винтер, написанных на эту тему, подчеркивается, что вопрос об отношении между «пластами» языка и «социальными слоями» общества, то есть между диалектом, обиходным разговорным и литературным языком, с одной стороны, и общественными классами и общественными группами – с другой, в условиях ГДР должен ставиться совершенно по-новому. Старая схема, характерная для Германии начала нашего века и более ранних периодов и в большой мере остающаяся действительной для ФРГ, по которой деревенское население пользуется лишь местными диалектами, для городского населения характерно общение на обиходном просторечии, а литературным языком владеет лишь образованная элита общества, – к социалистической Германии оказывается совершенно неприменимой.

Описание языковой ситуации в районе Виттенберга, данное в статье Г. Лангнера, и в северных районах ГДР, данное в статье Р. Герман-Винтер, является убедительным примером качественных изменений в функционировании немецкого языка на территории ГДР под влиянием новых общественных условий, созданных развитием социалистических отношений. Как показало социолингвистическое обследование, проведенное еще в 1963 – 1968 гг., в районе Виттенберга уже нет людей, которые говорили бы только на диалекте. Диалект

«оказывается недостаточным при общении не только со всеми жителями деревни, но иногда и со всеми членами одной семьи» (см. с. 112).

Показательны также данные, которые приводит Р. Герман-Винтер о языковой ситуации в северных районах ГДР, где соответствующее обследование проводилось в 1970 г. и выявило значительные изменения в соотношении нижненемецких диалектов, исконных для этих районов, и верхненемецкого литературного языка, происшедшие за годы крупных изменений в сельском хозяйстве. Все более активным становится процесс оттеснения и вытеснения диалектной речи. И хотя на диалекте население еще говорит, но он уже

«недостаточен там, где речь идет о руководстве производством, о применении в сельском хозяйстве промышленных методов, о получении квалификации или же о прогрессе в области духовной и культурной жизни на селе» (см. с. 154).

При этом соотношение между диалектом и верхненемецким языком таково, что говорящий пользуется той или другой формой общения в зависимости от условий коммуникации. Диалектом пользуются в быту или для создания более интимной обстановки в узком кругу, но к нему не прибегают в важных деловых беседах, на ответственных совещаниях и т.п., на которых почти единственным средством общения является верхненемецкий язык.

Процессы, о которых мы говорим, являются типичными для ГДР в целом и приводят к тому, что сельские диалекты, носителями которых остаются только представители старшего поколения, начинают выпадать из структуры коммуникации, а обиходный язык, так называемое просторечие, который еще недавно был характерен для городского населения и являлся как бы переходной формой общения, стоящей между диалектом и литературным языком, занял новое место в этой структуре и все более превращается, как отмечает в своей статье Т. Шиппан, в функционально-стилистический вариант литературного языка. Социальные причины взаимосвязи между обиходным разговорным языком как устной формой литературного языка и литературным языком как таковым очевидны, и об этих причинах красноречиво говорят цифры, приводимые в статье Т. Шиппан, которые свидетельствуют о почти поголовном привлечении взрослого населения к управлению государством и экономикой страны. Таким образом, развитие социалистической демократии в ГДР находит, как в зеркале, свое отражение в развитии языка.

О тесной взаимосвязи процессов развития языка с общественными процессами ярко свидетельствуют и статьи следующего раздела сборника, посвященного истории немецкого языка. В работе Р. Гроссе, являющейся извлечением из его книги о верхнесаксонских диалектах и немецком литературном языке, рассказывается о превратностях в оценке верхнесаксонского диалекта, к которому за последние 200 – 300 лет относились то крайне положительно, то отрицательно, и об общественно-исторических причинах этих оценок. В монографии Габриэле Шиб о немецком языке в период Великой крестьянской войны дано прекрасное описание языковой ситуации в Германии к концу первой четверти XVI века, характеризующейся локальной разобщенностью и вместе с тем началом процесса неудержимого стремления к единству, которое, опять-таки в силу определенных общественно-исторических причин, могло осуществиться только во второй половине XVIII века. В статьях И. Шильдта и Д. Нериуса описываются процессы становления нормы в немецком литературном языке в период XIV – XVIII вв.

Заключительный раздел сборника посвящен неологизмам в лексике немецкого языка в ГДР, которые возникли после 1945 г. и получили отражение, в частности, в многотомном словаре немецкого языка, созданном большим авторским коллективом под руководством ныне уже покойных Рут Клаппенбах и Вольфганга Штейница. Словарь только что завершен (см. статью Г. Фойделя) и надолго останется языковым памятником эпохи. В статье об этом словаре, которая публикуется в сборнике, Р. Клаппенбах писала, что словарь, издаваемый ею, принципиально отличается от словарей немецкого языка, изданных в ФРГ, так как в нем учитываются семантические различия, особенно в идеологически обусловленной части словарного состава «вследствие противоположного общественного развития в двух государствах – в социалистической ГДР и в капиталистической ФРГ» (с. 284). Статья Р. Баудуш, Р. Бока и др., а также работа Р. Рёслера, публикуемые в этом разделе сборника, содержат подробный перечень тех конкретных новообразований в лексике современного немецкого языка в ГДР, которые отражают изменения в общественном сознании в связи с материальными и духовными преобразованиями в стране.

Сделанный нами краткий обзор материалов публикуемого сборника трудов языковедов ГДР показывает, каких успехов достигло языкознание этой социалистической страны в исследовании взаимосвязи, существующей между функционированием и развитием языка и общественными процессами, как много ценного оно внесло в разработку диалектико-материалистического подхода к изучению языка. Конкретные положения и некоторые концепции отдельных статей, публикуемых в сборнике, могут быть спорными или дискуссионными, но в целом направление в развертывании лингвистических исследований, нашедшее отражение в сборнике, является перспективным и отвечает потребностям практики социалистического строительства в Германской Демократической Республике, а эта сторона развития науки в конечном счете является решающей при оценке ее достижений.

Для советских языковедов публикация сборника трудов лингвистов ГДР имеет особое значение. Разгром германского фашизма в 1945 г. и образование в 1949 г. Германской Демократической Республики открыли новую эру в развитии немецкой лингвистики, в прошлом веке сыгравшей важную роль в создании мировой науки о языке. Лингвистическая псевдонаука фашистской Германии с ее проповедью расового превосходства и расовой ненависти была навсегда, как это хорошо показал Г. Фойдель в своей обзорной статье, изгнана из духовной жизни первого государства рабочих и крестьян на немецкой земле. Опираясь на опыт и достижения советского языкознания, языковеды ГДР возродили лингвистическую науку на базе диалектического и исторического материализма и, как показывает настоящий сборник, внесли достойный вклад в общее для языковедов социалистических стран дело внедрения марксизма-ленинизма в науку о языке.