Аквариум
Шрифт:
Егор опустил глаза и увидел свое отражение в темной воде. Еле успел удивиться тому факту, что он одет в зимнее, когда разглядел за своей спиной очень высокого и страшного человека, положившему огромную руку ему прямо на голову. Хотел резко развернуться и посмотреть, кто это, но не успел. В ушах раздался громкий звон, быстро переходящий в чуть слышный, но раздирающий барабанные перепонки ультразвук, и Егор исчез…
А потом снова появился.
Точнее, проснулся.
В голове мутило. Было очень душно. И как-то необычно и подозрительно тихо.
«Ни хрена не помню. Где я вчера так накидался-то? — Вяло подумал он. — Надо окно открыть. Жарища, а я с закрытыми окнами сплю…»
Что за бред? Егор открыл глаза. Кровати не было. Так же, как и окна, которое он хотел открыть.
Он вообще находился не дома, а на улице. Сидел на пыльном асфальте с мокрыми ногами в зимней одежде. Хотя вокруг была явно не зима. Но и не лето, которое вроде бы должно сейчас быть. Или не должно? Мысли путались, спотыкаясь друг об друга. Вчерашней пьянки он не помнил вообще. Даже обстоятельств, с которых она началась. Такое было с ним впервые. Первые рюмки-то всегда в памяти остаются…
Мало того, он не мог точно определить последние события жизни. Да, лето. Вроде бы — начало июля. Семья на турбазе, Егор работает, а по вечерам бухает в одно рыло. Депрессия, тоска, страх — все, как всегда. Но вот, что конкретно происходило, например, вчера, позавчера, неделю назад — он не помнил. Словно мелодия песни, навязчиво звучащая в голове. До боли знакомый мотив, но ни одно слово куплета или припева на ум не приходит.
Размышления неожиданно прервал резкий отдаленный звук. Егор вздрогнул, мгновенно покрывшись холодным потом. Этот звук принес с собой какой-то совершенно дикий первобытный ужас и желание бежать без оглядки, а только потом идентифицировался в сознании, как нечто, похожее на крик. Хриплый, злобный и голодный, издать который человеческое горло просто физиологически не способно. Егор был в этом уверен.
«Это кто ж так вопит-то? Собутыльники вчерашние?..»
Крик резко оборвался, и на уши вновь обрушилась тишина. Абсолютная и бесконечная. Он даже снял перчатку с правой руки и пощелкал пальцами, чтобы проверить, не оглох ли он. Нет, не оглох…
Паническая атака, давно подкрадывающаяся к нему закоулками сознания, нагло выглянула из-за ближайшего угла, а когда Егор поднял голову и более-менее четким взором осмотрелся вокруг еще раз, она кровожадно и сокрушительно обрушилась на него всей своей тяжелой кавалерией. Егора затрясло, зубы начали выбивать барабанную дробь, а сердце вдруг провалилось куда-то вниз живота.
Он сидел прямо на проезжей части посреди пустынной улицы, вроде бы смутно знакомой, но в то же время, совершенно чужой. Людей не было вообще. Как и машин. То есть, двигающихся машин. Вдоль бордюров стояли автомобили, но ехать они явно никуда не собирались. Кузова и стекла были покрыты толстым слоем пыли, так что невозможно было определить — пустые они, или набитые до отказа пассажирами. Пыль, кстати, была везде. На голых деревьях, мучительно скрючившихся на давно высохших газонах, на пустых тротуарах, на фонарных столбах и фасадах зданий. Плотная, серая пыль. Вообще, все вокруг было серым и как будто картонным, словно на глазах у Егора были очки с оптическим фильтром, удаляющим все яркие оттенки. Он задрал голову и посмотрел вверх. С проводов свисали какие-то отвратительные лохмотья. Небо, как и ожидалось, тоже было серым. Низко нависшее над домами неоднородным, чуть клубящимся туманом, оно будто куполом опускалось на землю в радиусе примерно полукилометра от Егора. Перспектива улицы уходила в этот серый туман и терялась в его молчаливой неподвижной глубине.
Он, трясясь всем телом, поднялся на ноги. Голова закружилась, резко накатила слабость, Егора
пошатнуло, но он, сделав шаг в сторону, сумел не упасть. Слышно было только бешеный стук сердца и собственное прерывистое дыхание. Он стянул вторую перчатку и сильно, ногтями, ущипнул себя за кожу между большим и указательным пальцами правой руки. Боль пришла мгновенно, на коже остались две красных дуги, но Егор так и не проснулся.«Где люди? Где транспорт? Где звуки? — Вопросительные знаки выплывали один за другим и выстраивались в неровную шеренгу. — Где я сам, блядь, в конце концов?! Что это за место?»
«Белочка, шизофрения, кома, эвакуация, ядерная зима, апокалипсис, ад? — вторая шеренга вопросов без ответов заняла следующий ряд. — И почему так страшно? Господи!»
Страх был всепоглощающим. Тот, привычный, «домашний» страх казался полной ерундой по сравнению с тем, что накатывал здесь со всех сторон.
«Что за улица-то хоть?» — появилось наконец что-то более-менее осмысленное.
Егор начал затравленно озираться, внимательно вглядываясь в фасады домов. Через полминуты начал узнавать некоторые из них, а потом сквозь полотно тумана разглядел перекресток и вытянутое здание Загса на другой его стороне. Его было трудно не узнать.
«Слава Богу, Луговая! — облегченно подумал Егор, по-детски радуясь первой появившейся определенности. И тут же снова ушел в панику — Хотя вот этой трехэтажки здесь точно никогда не стояло… И вон той свечки… Хотя свечка-то знакомая, она на Черногорской должна быть, около пожарного депо… Бред! Бред, бля!»
Снова закружилась голова. Серые дома завертелись вокруг, оскалившись темными прямоугольными пастями окон. А из этих окон на Егора кто-то смотрел. Кто-то, совсем не похожий на человека. И этот кто-то был не один. Ощущение злобного, голодного взгляда давило со всех сторон. Егор, шатаясь, прошел несколько метров, забился в щель между бамперами двух машин, уперся лбом в холодный асфальт и закрыл голову руками, сильно сжав зубы. Трясло долго. Из глаз текли слезы, из носа — сопли.
«Позорище! — подумал он. — Взрослый мужик, сидит воет, как баба!» Но выть не перестал. Скорее, даже не выть, а тихо скулить. И не столько от страха или неизвестности, сколько от такой любимой и родной жалости к себе. Егор привычно закрылся ею, как щитом, от окружающей действительности и начал свой вечный монолог. Как с ним могли так обойтись? Почему именно с ним? За что?!
Минут через пять затих. Нос был забит, а дышать ртом и одновременно взывать к несправедливости судьбы получалось плохо. Паника немного отступила.
Он вылез из своего укрытия и снова огляделся. Страшный сон не кончился. Все вокруг оставалось таким же, как было. Мертвым, серым и страшным…
— Эй! — неожиданно для самого себя вдруг крикнул Егор и чуть было не бросился обратно в свою щель. Его голос прозвучал неправдоподобно громко в ватной тишине и, казалось, разнесся по всему этому ирреальному миру, оповестив каждого из его неведомых голодных обитателей о местонахождении новенького и свежего куска мяса по имени Егор. Тут же, будто в подтверждение этому, со стороны Загса донесся уже знакомый нечеловеческий вопль.
Егор подпрыгнул и быстрым, дерганым шагом направился в другую сторону, подальше от улицы Луговой. Надо было найти людей. Срочно! Не факт, что они здесь, вообще есть, но ничего другого он придумать не умел. Просто Егор понял, что если он останется на месте, то просто сдохнет от страха. Или сойдет с ума, если, конечно, уже не сошел…
Серый туман загадочного мира с жадным интересом поглотил очередную добычу, пропитывая ее тело и сознание потоками скрытой, незаметной, но очень деятельной энергии.