Аль-Каида

Через два дня бен Ладен принял репортера Джона Миллера и съемочную группу компании Эй-би-си. Первым делом неугомонный корреспондент сел на пол в хижине Завахири и объяснил, чего хочет их группа: «Док, мы хотели бы снять, как бен Ладен ходит по лагерю, общается с людьми, наблюдает за ходом подготовки боевиков, чтобы потом смогли создать из этого полноценную передачу». Завахири кивнул со знанием дела. «Как я понял, вы хотите снять ролик категории «Би», — ответил Завахири, используя технический термин для обозначения подобного репортажа, и, хмыкнув, продолжил: — Господин Миллер, вы должны понять, что вы не Сэм Дональдсон, который прогуливается с президентом по Розовому саду. Господин бен Ладен — очень важный человек».

Миллер понял: Завахири являлся самостоятельной величиной за рамками «Аль-Каиды», но вскоре появился сам бен Ладен с той же самой бравадой, что и обычно. Под щебет сверчков за глиняной стеной Миллер спросил бен Ладена, направлена ли его фетва против всех американцев или только против военных. «На протяжении всей истории американцы никогда не знали разницы между военными и гражданскими, между мужчинами и женщинами, между детьми и взрослыми, — ясно ответил бен Ладен. Он бросил мягкий быстрый звериный взгляд, как если бы его чем-то обидели. — Я предвижу черные дни для Америки. Я думаю, что они даже не останутся Соединенными Штатами, а развалятся на отдельные государства, как бывший Советский Союз». Бен Ладен носил белый тюрбан и зеленую военную куртку. За его спиной висела схематичная карта Африки.

«Вы — словно ближневосточная версия Тедди Рузвельта», — заключил Миллер.

Во время интервью люди бен Ладена столпились в его жилите. Два саудита Мохаммед аль-’Овхали и Джихад Али Азам готовились к большой диверсии в следующем месяце. После того как команда Миллера закончила запись, технические эксперты «Аль-Каиды» вырезали из видеоленты лица саудитов, после чего вернули ее американцам.

Во время интервью Миллер спросил про Вали Хана Амина Шаха, которого недавно арестовали в Маниле. «Американские власти уверены, что он работал на вас, финансировал вас, содержал тренировочные лагеря и разрабатывал покушение на президента Клинтона во время его поездки в Манилу», — сказал Миллер. Бен Ладен признался, что Вали Хан действительно был его «близким другом»: «Относительно того, что он работал на меня, мне нечего сказать. Мы все делаем одно дело».

То, что Хан находился в заключении в США, являлось большим секретом, но кто-то передал эту информацию Миллеру. Некоторые люди в ФБР и Управлении федерального прокурора были неприятно удивлены упоминанием имени Хана в интервью бен Ладена по телевидению. Они знали, что Джон О’Нейл дружит с Кристофером Айшемом, продюсером отдела журналистских расследований редакции новостей Эй-би-си, — они часто выпивали вместе в ресторане «Элейн». Патрик Фитцджеральд, помощник прокурора Южного округа Нью-Йорка, был настолько взбешен, что угрожал уволить О’Нейла. Айшем и Миллер отрицали, что информацию им предоставил О’Нейл, и даже хотели пройти проверку на детекторе лжи. Фитцджеральд успокоился, но репутация О’Нейла была запятнана. Не помогло даже то, что журналистские расследования часто способствовали сыскной деятельности американского разведывательного сообщества.

У ЦРУ не было информатора внутри «Аль-Каиды» или службы безопасности «Талибана». Благодаря старым связям времен джихада с СССР управлению удалось установить контакт с некоторыми вождями племен. В резидентуре «Алек» Майк Шойер разработал план похищения бен Ладена. Афганцы рассказали, что под фермой, где проживал Усама, проходят дренажные каналы. Через них на ферму могла проникнуть группа захвата. Другая группа афганцев должна была появиться перед воротами фермы и с помощью бесшумных пистолетов снять охрану. Затем предстояло найти бен Ладена, связать его и спрятать в горной пещере в сорока километрах от этого места. Если попытка сорвется, то американский след обнаружить не удастся. В случае успеха афганцы передадут бен Ладена американцам месяц-два спустя, когда сподвижники уже перестанут его искать.

Специалисты ЦРУ разработали специальную капсулу, по форме идентичную обычному коммерческому контейнеру, входившую в грузовое отделение гражданской версии транспортного самолета Си-130. Внутри капсулы находилось кресло дантиста со смирительными ремнями, рассчитанное на очень высокого человека (в ЦРУ все еще думали, что бен Ладен был ростом под два метра), рядом располагалось отделение для врача, у которого имелся широкий спектр медицинских препаратов и оборудования, включая аппарат для очистки крови. ЦРУ даже построило полевой аэродром на частном ранчо возле Эль-Пасо, чтобы пилот мог отработать взлет и посадку с потушенными бортовыми огнями, пилотируя самолет при помощи прибора ночного видения.

По плану Шойера бен Ладена следовало перевезти в Египет, допросить с пристрастием, а потом тихо пустить в расход. Джон О’Нейл яростно противился. Он был служителем закона, а не убийцей, и хотел арестовать бен Ладена, затем привезти его в Америку. Он сделал запрос Джанет Рено, генеральному прокурору, которая согласилась предоставить ФБР право на арест бен Ладена. Вскоре Дэн Коулмен появился под Эль-Пасо, чтобы отрепетировать свои действия. После того как самолет приземлится, дверь грузового люка должна была открыться. Коулмену предстояло войти внутрь контейнера и зачитать бен Ладену, привязанному к зубоврачебному креслу, его права.

Но для этого требовалось формальное обвинение. Федеральное большое жюри в Нью-Йорке продолжало знакомиться с фактами даже после того, как началась подготовка к захвату. Один из документов, который Коулмен нашел в компьютере Вадиха эль-Хейджа, показывал предположительную связь между «Аль-Каидой» и убийством американских военных в Сомали. Именно это и стало основанием для начала уголовного преследования, которое в июне 1998 года было снова начато в Нью-Йорке: Обвинение, однако, впоследствии развалилось, ибо не было никаких доказательств, что бен Ладен или «Аль-Каида» причастны к убийству американцев ранее августа того же года. Если бы его удалось схватить, тогда вряд ли бы его осудили.

Споры между О’Нейлом и Шойером, наряду с нежеланием опасавшегося трагических последствий АНБ одобрить план, испортили все дело. В отчаянии директор ЦРУ Джордж Тенет дважды в течение 1998 года летал в Саудовское королевство с целью добиться помощи. По словам Шойера, наследный принц Абдулла заверил, что если удастся получить бен Ладена из рук «Талибана», то американской разведке «не нужно будет даже просить о допросе».

У саудитов, однако, была своя причина для беспокойства. Принц Турки боялся, что бен Ладен может контрабандой провезти в страну оружие для своих сторонников, которые потом нападут на полицейские участки. Саудиты жаловались руководству «Талибана», что деятельность бен Ладена осложняет международные отношения, но безрезультатно. В конце концов в июне 1998 года король вызвал Турки и сказал: «Реши это дело!»

Принц приземлился в аэропорту Кандагара, пролетев прямо над похожей на крепость фермой Тарнак. Турки еще никогда не встречался с муллой Омаром. Принца поселили в ветхом жилище, ранее принадлежавшем богатому торговцу. Дом был одним из немногих уцелевших в этом когда-то богатом городе. Вскоре прибыл мулла Омар. Одноглазый лидер предстал перед принцем худым и бледным, с длинной бородой и с каким-то заболеванием руки, которой он хватался за грудь. Раны и увечья в Афганистане стали делом привычным, даже у некоторых членов кабинета министров «Талибана» и губернаторов были ампутированы конечности. Редко у кого из мужчин был полный комплект ног, рук или глаз. Турки пожат руку мулле и сел перед ним на пол в гостиной. Позади Омара находилась стеклянная дверь, которая вела на полукруглую террасу, выходившую на пыльный, пустынный двор.

Даже во время этой важной церемонии в доме царил хаос. В комнату набились любопытные. Турки был благодарен хотя бы за единственный в доме кондиционер. Принц взял с собой шейха Абдуллу, известного исламского ученого и бывшего министра вакуфов, который немало жертвовал «Талибану». Кроме напоминания об уже оказанной помощи, личное присутствие шейха Абдуллы должно было помочь решить вопрос о дальнейшем статусе бен Ладена. Принц напомнил мулле Омару о его обязательстве воспрепятствовать попыткам бен Ладена осуществить диверсию любого рода против королевства и попросил выдать бен Ладена лично ему, зная, что накануне его приезда шейх срочно покинул город.