Аларик

Благодушные слова сына старосты мгновенно вскружили мне голову. А ведь и, правда! Совершенная правда! Узнав о моем участии в раскрытии этого дела, сердца местных людей изменятся, и они станут ко мне добрее. Точно станут добрее. Иначе не может и быть. Они поймут, кто я. Кто я на самом деле. И тогда наступит конец всякому недоброжелательству и всякое недоверие сразу же пропадет. Настанет конец всем моим злоключениям, и я заживу так, как и полагается жить обычному зельевару - в уважении и достатке.

Однако я рано радовался.

– Марта, - вывел меня из мечтаний строгий голос старосты.

– Да?
– отозвалась женщина.

– Вернись в деревню и проводи сюда командира стражи - пусть он увидит тело перед началом суда, - отдал распоряжение Маркус.

– Хорошо, да, - всхлипнув, ответила женщина и медленно пошла по направленью к деревне - видимо шок от увиденного у нее еще не прошел.

– Гарек.
– Староста повернулся к мужчине.

– Да?
– ответил он с готовностью.

– Проводи свою жену до деревни, а затем возвращайся к нам с мертвецкой волокушей - нам нужно будет вернуть тело погибшей в деревню.

– Хорошо, - сурово ответил мужчина и побежал за женой .

Когда они оба исчезли, Маркус повернулся к Иену.

– А тебе, Иен... Я бы я не советовал тебе вплетать в это дело Аларика, - мягко промолвил он.

"А? Что такое? Чего? А это еще с чего бы?" - пронеслось у меня в голове.

К моей огромной радости, такое распоряжение удивило и самого Иена.

– Но почему?
– удивился помощник старосты.
– Аларик проявил определенное мужество, сообщив нам свои наблюдения. Он мог ничего не делать и забыть обо всем. Мало ли в лесу разных прогалин. Подумав и сделав выводы, этот парень не струсил, а сообщил всем нам. Хотя мог и не сообщать - ведь он нам ничего не должен. Он тут еще чужак. А он сообщил. И этим сильно помог. Значит, всем этим он доказал, что он - человек хороший.

"Вот! Вот так! Вот так и надо судить по человеку - по его поступкам и по его намерениям, - взорвалось в моей голове.
– Мог не сообщить, а сообщил. Мог не показать, а показал. Вот я какой - зельевар и словом и делом. Вот что должно говорить обо мне, а не эти ваши странные домыслы. Спасибо, спасибо боги, что хоть кто-то в этой деревне на моей стороне"!

– Так-то оно так, - хмуро ответил Маркус.
– Только это лишь твои выводы. А подумай об этом иначе. До появленья Аларика кто-то у нас пропадал?

– Ну, нет.

– Кто-то у нас умирал?

– Нет.

– А как появился Аларик, и все покатилось в пропасть. Нет - я ему верю, - заявил старейшина и с уваженьем посмотрел на меня.
– И ты ему веришь, знаю. Но как воспримут это те люди, что невзлюбили его лишь за то, что он - зельевар? Не начнут ли они считать, что он запустил пророчество? Нет - наш Аларик и близко не должен стоять с разными смертями и всякими убийствами.

Слушая речи старейшины, я потихоньку чувствовал, что начинаю сходить с ума. Я приехал в эту деревню с чистыми намерениями. Приехал лечить и защищать от хворей. Но вместо любви и всяческой благодарности я получил лишь одно презрение. Просто так, ни за что.

Я это увидел, но не стал возмущаться. Не стал ничего доказывать. Я взялся за очень сложное для себя лечение. Я помог садовой работнице и помогу местному столяру. Я даже помог раскрыть одно преступление. И что? Это все не важно? Для местных людей это все ничего не значит?

– А и верно, - задумчиво протянул нахмурившийся темноволосый.
– Я об этом как-то не подумал.

– Да. И поэтому об этом в деревне лучше не говорить. Нет, мы, несомненно, учтем его заслуги, - пообещал мне староста с самым серьезным лицом.
– Но поверь мне, Аларик - всему нужно свое время. Ты меня понимаешь?
– с нажимом спросил он меня.

Я не понимал. Честно - не понимал. Приехал в деревню - плохо. Хорошо проявил себя - плохо. Где же тут правильность? Где же справедливость? А если тут этого нет, то на что ж мне тогда надеяться?

Но спорить со своим собеседником я не пожелал. Спорить? Зачем? Есть ли смысл тут искать справедливости?

– Да, уважаемый староста, - согласился я, чувствуя, как на этот раз в бессильной злобе сжимаются не кулаки, а что-то внутри меня.

*

Минувший разговор долгое время не выходил у меня из головы и бередил душу аж до самого вечера. Прохладная ночь не принесла мне ожидаемого облегчения, поэтому утром я проснулся не в самом лучшем виде. Но как бы не чувствовал себя зельевар, и чтобы не было у него на уме, в первую очередь он должен думать о своем ремесле. То есть - о больных. Поэтому, как только над деревней забрезжил юный рассвет, я снова отправился к старосте деревне. Да, опять. Но уже по другому поводу.

На этот раз двери мне открыл сам хозяин дома.

– Доброе утро, Аларик, - сонно зевнув, поздоровался староста.
– Что привело тебя ко мне в столь ранний час?
– выдержанно вежливо осведомился он.

– Извините, что я пришел к вам так рано...
– искренне повинился я.

– Ничего. Я уже не сплю. Правда, в связи со вчерашними обстоятельствами, коими ты имел честь быть свидетелем, я собрал совет старших, где мы допоздна сидели, решая, что нам со всем этим делать. Вот я и засиделся. Так, с чем ты ко мне пришел?
– вновь спросил он меня.

– Видите ли, уважаемый староста... Я к вам пришел из-за лечения Димитрия.

– Так.
– Седой старик тут же собрался и мигом посерьезнел.

– У меня уже есть два растенья из трех для его лечебного зелья. Осталось найти одно.

– Так.

– Растение, что мне нужно, именуется ящерным цветком. Оно крайне редкое и найти его очень непросто. Особенно тому, кто только обосновался в этих лесах.