Алеф (CИ)

Веснушки на переносице похожи на брызги пыльцы.

Я киваю, и она протягивает руку к моему уху. Жужжание невидимого насекомого зачаровывает, и мы стоим перед залитой солнцем жёлтой стеной, забыв обо всём на свете.

Утром долго не могу встать. Приходится взять себя в руки, чтобы вылезти из постели. Принимаю контрастный душ, затем плетусь на кухню. Аппетита нет, и я ограничиваюсь кружкой крепкого чая.

Вспоминаю, что надо пополнить запас «Гипноса». Звоню Нику и прошу прислать мне упаковку с ампулами.

– Ты всё время сидишь в Киберграде, что ли?
– усмехается он.

– Приходится.

– Всех денег не заработаешь. Или ты решил туда переселиться?

– Увы, это пока не возможно, сам знаешь.

– Знаешь, я давно хотел спросить: почему ты не покупаешь «Гипнос» в аптеке, как большинство? Зачем каждый раз звонишь мне?

– Потому что твой «Гипнос» - совсем другое дело, ты и сам это отлично знаешь.

Ник польщено смеётся. Да, он знает. Дома у моего помощника лаборатория, где он производит абсолютно чистый продукт, качество которого аптекарям и не снилось. Надо ли пояснять, что эффект погружения с «домашним средством» Ника куда круче, чем с обычным, фабричным «Гипносом»?

– Будет тебе пополнение запаса. К вечеру.

– Спасибо, братишка.

Некоторые называют завсегдатаев Киберграда наркоманами. Особенно тех, кто работает лишь для того, чтобы купить «Гипнос» и оплатить серверное пространство в виртуальности. Однако, если здесь и есть какая-то зависимость, то психологическая, а не физиологическая. Тем более, речь не идёт о причинении вреда здоровью. Правда, когда-то имели место случаи смерти от истощения или обезвоживания - некоторые юзеры отказывались прерывать нахождение в виртуальности, несмотря на здравый смысл. Но с тех пор ввели систему сигнализации, оповещающую пользователей о необходимости соблюдать режим, а, кроме того, при возникновении угрозы жизни - например, если человек пребывает в Кибергарде слишком долго - происходит автоматические отключение и блокировка на ближайшие два часа. Этого времени достаточно, чтобы юзер опомнился, попил и поел.

Так что в виртуальности зависает надолго лишь тот, кто совершенно неудовлетворён реальной жизнью. В цифровом мире он находит то, чего лишён в действительности. Но даже ему приходится регулярно возвращаться из Киберграда, чтобы заработать на «Гипнос», еду и оплату счетов. Так что отрыв от реальности и уход в виртуальность никогда не бывает полным. Ну, разве что у вас полно денег, и вы не работаете, а слуги вводят вам внутривенно калории, растирают мышцы, чтобы не появились пролежни, выносят утку и вставляют в вашу уретру катетер. Но такие случаи уникальны, так стоит ли говорить о них?

Я делаю инъекцию и надеваю комбинезон. Снежный буран встречает меня, и я, продравшись сквозь него, оказываюсь в особняке. Быстро одевшись, спускаюсь и выхожу на улицу. Шофёр ждёт меня у крыльца. Мы едем в офис, где я забираю у секретарши избранную корреспонденцию - в основном, послания от благотворительных обществ с просьбами о пожертвованиях, благодарности и приглашения. Мила делает для меня такие подборки на случай, если я захочу прочесть кое-что в дороге. Как, например, сегодня.

Мы едем в больницу, и я просматриваю письма при помощи планшета. На некоторые - сразу отвечаю.

Одно из посланий от Шпигеля.

Что опять нужно этому настырному немцу?

Я начинаю читать. Письмо кажется мне странным и производит неприятное впечатление: оно содержит туманные намёки, не имеющие отношения к бизнесу, зато касающиеся Марны.

В конце Шпигель сообщает, что двадцать третьего приедет в Киберград. Окликнув Генриха, спрашиваю, какое сегодня число.

– Двадцать четвёртое, господин Кармин, - отвечает шофёр, не оборачиваясь.
– Четверг.

Значит, Шпигель уже здесь. Ясно, что он хочет о чём-то со мной поговорить, но не понятно, к чему такая спешка.

Марна, Марна… При чём здесь она? Не собирается же Шпигель сватать за меня свою дочь?

Лучше бы приехала она сама…

Размышляя над странным поведением Шпигеля, не замечаю, что мы уже подъехали к больнице.

В регистратуре меня ждёт неприятный сюрприз: оказывается, состояние у Евы ещё тяжёлое, и её нельзя беспокоить.

– Приходите, когда мы переведём девочку в палату, - говорит медсестра.
– Когда это будет, пока не известно, так что звоните, спрашивайте. Чтоб зря не ездить.

Чертыхаясь и проклиная всё на свете, я отправляюсь домой. По дороге письмо Шпигеля попадается мне на глаза и я перечитываю его.

Немец в Киберграде, но до сих пор не объявился. Возможно, он собирается убить меня или проникнуть на сервер. Но зачем предупреждать о приезде? И самое главное - при чём здесь Марна?

Дома меня встречает Фёдор. Вид у него расстроенный.

Из глубины дома доносится запах готовящейся еды - Валентина хлопочет на кухне.

– Виктор не объявлялся?
– спрашиваю я дворецкого.

– Нет, господин Кармин.

– Ты ведь скажешь, если он придёт к тебе, Фёдор?
– говорю я как бы между прочим.

– Конечно, господин Кармин, тотчас же.

Уверен, если Виктор попросит его, он будет молчать. Возможно, и сейчас просто-напросто прячет его где-нибудь.

– Я буду в кабинете.

– Вам посылка, господин Кармин. Я оставил её здесь, - Фёдор указывает на белую коробку без логотипов.

Подхожу к столику на витой ножке и кладу руку на картон. Что это? Бомба от Голема? Нет, охранные системы дома не пропустили бы её.

Справа имеется карточка. Переливающиеся буквы складываются в слово «Аламут», едва я касаюсь её. Ага! Это моё оружие.

Беру коробку подмышку и направляюсь к лестнице, но дворецкий снова останавливает меня:

– Вам звонил Август Шпигель. Просил передать, что вы сможете найти его по этому адресу, - Фёдор протягивает мне листок.

– Спасибо.

Дворецкий уходит, а я, поднимаясь по лестнице, пробегаю адрес глазами. Гостиница «Мильтон». Вполне приличное место, номера там стоят недёшево, и обслуживание на уровне. Сажусь за стол, придвигаю терминал и набираю указанный на листке номер. Секунд десять прислушиваюсь к длинным гудкам. Наконец, раздаётся знакомый голос:

– Шпигель у телефона.

– Это Кармин. С приездом. Мне передали, что вы хотите со мной поговорить.

– О, да!
– слышно, что Шпигель рад моему звонку.
– Ради этого я и прилетел.

– Почему же не зашли в офис?

– Видите ли, у меня дело личного характера. Мне бы не хотелось… при посторонних.

– Слушаю вас.

– О нём неудобно говорить по телефону. Можем мы где-нибудь встретиться?

– Это действительно срочно?

Какое у Шпигеля личное дело? Он что, бредит? Решил, что мы друзья?