Александр Башлачёв: исследования творчества

Удручающе низкий уровень «искусствоведения с кокаином» был сразу же отмечен специалистами [11] . Но для историка представляют интерес легкие передергивания. Во-первых, поэт Башлачёв «появился где-то в районе»не 85-го, а 83-84-го. При Андропове отношение властей к рок-музыке резко меняется к худшему. Режим выходит из глухой обороны, репрессии затрагивают людей, не связанных с политикой. Летом 1983 года начинаются аресты рок-музыкантов. В марте 1984-го прямо на сцене берут под стражу Жанну Агузарову за исполнение невиннейших песенок. Аудиторию большого Дома культуры тоже распихивают по «воронкам» [12] .

11

Тимашева М.Круг седьмой // Экран и сцена, 1992, № 7.

12

И в это самое время Башлачёв поет:

Плюю в лицо слуге по имени народ. Мне нравится БГ, а не наоборот. Палата № 6

Песня 1983 года.

Ни при Черненко, ни в первые полтора года правления Горбачева никакими «почти уже вольными моментами»тоже не пахло. Осенью 85-го Александр Новиков получил 10 лет лагерей за то, что делал для рок-групп самодельные колонки и усилители. Летом следующего, 86-го года под лозунгом «борьбы с нетрудовыми доходами»крушили помидорные теплицы и выволакивали пассажиров из частных машин.

С точки зрения той эпохи творчество Башлачёва представляло собой откровенный криминал. На темы политики он высказывался откровеннее, чем большинство соратников (чем вышеупомянутый БГ, Майк, Кинчев и др.). Но политическим автором в современном понимании все-таки не был. Самая «антисоветская» его песня — «Абсолютный вахтер» —созвучна эпохе, но не умещается в ее злободневность.

Абсолютный Вахтер — лишь стерильная схема, Боевой механизм, постовое звено. Хаос солнечных дней ночь приводит в систему Под названием… да, впрочем, не все ли равно. Абсолютный вахтер

«Ведь этот город скользит и меняет названья…», «бал на все времена…», —снова и снова повторяет Башлачёв после убийственно-точных примет времени и места. «Стерильная схема»не привязана к идеологии, династии и цвету флага.

Переводчики Господа

Когда мы занимаемся древностью, проблема источников сведена к минимуму, потому что к минимуму сведены сами источники. Чем ближе к современности, тем их больше — и тем труднее выделить те, которые действительно отвечают исследователю на поставленный вопрос. За неимением «точных» данных (очередного доклада команды Грефа по ахейской Греции) «античник» волей-неволей вынужден обращаться к произведениям искусства, черпая из эпической поэзии не только конкретную бытовую информацию (что ели, во что одевались), но и общие представления о социальных процессах, о морально-психологической обстановке, о системе ценностей. По отношению к новой и новейшей истории это не принято. Мол, через художественность мы впадаем в субъективизм. Между тем очень серьезные и совсем не склонные к субъективизму ученые отмечали как свидетельство закономерности русской революции 17-го года то, что она была многократно и настойчиво предсказана в русской литературе. Социальный феномен мафии гораздо легче понять, проследив, как изменился за последние сто лет образ уголовного преступника в романах и кинофильмах…

Незавершенные процессы — а именно с такими имеет дело новейшая история — трудно поддаются рациональному научному анализу. Как пишет К. Ю. Еськов, «наука вообще имеет дело лишь с неединичными, повторяющимися явлениями, вычленяя их общие закономерности и частные особенности» [13] . Незавершенное уникально по определению.

При подобной методологической ущербности социологам и «новейшим» историкам стоило бы — в порядке гипотезы — отнестись внимательнее к пушкинской аналогии «поэт — пророк».

13

Еськов К. Ю.История Земли и жизни на ней. — М.: МИРОС «Наука-интерпериодика», 2000, с. 75.

Вот соображения (прозаические) А. Башлачёва на ту же тему из интервью 1986 года.

«Мировая душа…»Собеседник переспрашивает: «Господь?» — «Ну да… Он с нами говорит всякими разными приметами, все сообщает и ничего лишнего… Талант — способ перевода … Главное — чтобы пела душа… Ты не думай о том, как это — петь, заставь петь свою душу, и все. Как бы она ни спела, это окажется верным. Если она будет брать чистые ноты, и ты не будешь ей мешать. И я не придумываю форм, тут поиск-то нерациональный , рациональный обязательно приведет в тупик» [14] . (выделено — И. С.)

14

Интервью Б. Юхананову и А. Шипенко. С. 162, 152. Именно поэтому Башлачёву не нравится термин «искусство», в котором слышится «искусственное»; он предпочитает «естество» (там же, с. 150, 154).

В книге «Прекрасный дилетант…»автор этих строк пытался проследить, как эволюционировал герой авторской песни в 60-е — 80-е годы, в каком душевном состоянии он занялся перестройкой [15] . На мой взгляд, демократическое движение было заранее отпето на пленках магнитофонного самиздата.

Конечно, Башлачёв, будучи способным «переводчиком»и не отвлекаясь в общении с Господом на всякую ерунду — вроде карьеры, — не мог не различить в ближайшей исторической перспективе «рывка к свободе»(см. то же «Время колокольчиков»). Но он слишком быстро, практически сразу же, разглядел (вернее, почувствовал) результат. «Зыбкую трясину», в которой свобода задохнется.

15

Смирнов И.Прекрасный дилетант. Б. Гребенщиков в новейшей истории России. — М.: Леан, 1999, с. 205–215.

Коллеги могут упрекнуть меня в отступлении от исторического материализма. Мол, я задним числом привношу в сложные тексты собственные интерпретации — как астролог, который в одном и том же наборе обтекаемых слов обнаруживает биографию любого заказчика. Но в том-то и дело, что башлачёвские слова совершенно не обтекаемые. Они очень жестко ориентированы по «нити времени»и обстоятельствам места: «я увидел тебя, Россия»(«В чистом поле — дожди»). При этом из песни в песню повторяется «лестница чувств» [16] , закольцованная в трагическую предопределенность:

16

«Переключение планов, времен, тона бытового и сказочного, драматического и игривого, — это и есть лестница чувств» (Берестов В. Лестница чувств. Приложение к «Ваганту». ГКЦМ B. C. Высоцкого, 1996, с. 4) Особенность русской народной песни, которую превосходно уловил А. Башлачёв.

… А как ходил Ванюша бережком вдоль синей речки! … А как водил Ванюша солнышко на золотой уздечке! Да захлебнулся. Пошла отрава. Подняли тело. Снесли в канаву. Ванюша

Для объяснения поэтических пророчеств не обязательно обращаться к мистике. Талантливый художник чуток. В обществе, то есть в окружающих людях, он подмечает такие особенности, которые не укладываются в исследовательские методики (например, в социологию с вопросами типа: «Вы за свободу или за порядок?»), а зачастую и в «менталитет» самого аналитика, поскольку он — современник, то есть часть происходящего, и его сознание отторгает информацию, разрушительную для внутреннего мира. А. Д. Сахаров был великий ученый, но я полагаю, что ему очень-очень не хотелось бы знать, что на самом деле думают и чувствуют те, кого он в конце 80-х годов числил в единомышленниках.

Подчиняя рациональное сознание «душе», поэт может преодолеть непреодолимый барьер.

Засучи мне, Господи, рукава. Подари мне посох на верный путь. Вечный пост

Существуют и иные точки зрения на предназначение поэта. Александр Соколянский пишет: «Искусство вообще и литература в особенности почти двести лет всерьез занимались жизнеучительством, врачеванием душ человеческих, разгадкой великих тайн бытия, борьбой с мировым злом и тому подобными вещами… Но все когда-то должно кончиться и, похоже, на наших глазах заканчивается время завышенных творческих амбиций. От вершин, на которые мы вознеслись вместе с пушкинским „Пророком“, от задачи „глаголом жечь сердца людей“ мы возвращаемся к естественным нормам художественной жизни». То есть к удовлетворению потребностей аудитории. К сфере обслуживания. Опираясь на авторитет Г. Державина, уважаемый оппонент сравнивает поэзию с лимонадом [17] . Вообще-то такой метод цитирования открывает широкие перспективы. По фрагменту из песни «Новый год»Башлачёва можно записать в сатанисты и дальше объявить: «Вот и я, вслед за замечательным русским поэтом, выбираю нечистую силу…». Но не это главное. Я готов согласиться с тем, что среди работников искусств очень много и таких, которые, не мучаясь «завышенными творческими амбициями», просто развлекают почтеннейшую публику. Ресторанные музыканты, сочинители 1001-й фэнтези «под Толкиена» etc. И рядом с ученым, ломающим голову над законами мироздания, кто-то просто окучивает тот малюсенький участок, на котором его и поместил директор НИИ. Однако ни науку, ни искусство в целом нельзя свести к облегченной модели ( «естественным нормам», по А. Соколянскому). Они просто перестанут существовать. И дело не в каком-то моральном императиве, который каждый понимает в меру своей испорченности, а в специфике творческого труда. Как, например, составить учебник без обобщения, без системы? А без учебников нельзя подготовить не только узкого специалиста — грамотного старшеклассника. То же и в искусстве. Чтобы сотни работников околохудожественного конвейера могли «передирать» «Битлз»и «продолжать» Толкиена, Леннон и Толкиен должны пообщаться с Богом.

17

Соколянский А.Возвращение в XVIII век, или Дружеская перепалка с Ильей Смирновым. — РЖ, Культура, 21.05.2001. Интересно, что формулировки Соколянского почти дословно воспроизводят «Жизнь с кокаином». В непонятной связи с Башлачёвым там провозглашалось следующее:

«Писатель, будь он трижды великим, уже не воспринимается духовным вождем, способным открыть истину, провозгласить, повести и наставить. Такие изменения в читательских установках признаются, пожалуй, всеми. Но далеко не все хотят понять, что изменения эти — позитивны, или, вернее, просто естественны. Словесность постепенно займет подобающее ей место во втором десятке общественных интересов»(Знамя. 1992, № 1, с. 218–219).

Лишнее подтверждение тому, что игра на понижение художественного творчества — это не результат каких-то искусствоведческих штудий (аргументов не было в 1992 году, и в 2001-м не прибавилось), а идеология, которая как раз претендует на то, чтобы «повести и наставить», а в общественное сознание вдалбливается настойчивым повторением штампованных «истин».

«Творческие амбиции» «завышены»по определению. По смыслу слова «творчество».

«Случай в Сибири»

Одна из самых печальных тенденций нашей новейшей истории в 70-80-е годы — то, как оппозиция к правительству и государственной идеологии постепенно перерождалась в отчуждение от собственной страны. Неофициальные художники учились готовить комплексный обед из двух блюд: либо т. н. стеб, либо черная безысходность, а неофициальные политики жаловались на «плохое» свое правительство «хорошим» чужим (владельцам ракет, нацеленных на наши города, на жен и детей самих жалобщиков). Этот процесс затронул как раз наиболее активную, «пассионарную» часть общества, именно тех, кто, по идее, должен был взять на себя ответственность за страну после увольнения на пенсию замшелых партийных догматиков [18] .

18

Подробнее см.: И. Смирнов. Прекрасный дилетант… с. 290–292.