Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

держаться в своем углу. Я не думаю, впрочем, чтобы он

страдал от этого. Ему бывало жутко только по вечерам,

когда мать и отчим куда-нибудь уходили и он оставался

один. У него бывали безотчетные страхи, которым часто

подвержены нервные дети, но и тут мать поручала его

денщикам, большинство которых любили Сашу и отлича­

лись добродушием. Иногда приходила еще няня Соня,

которая оставалась и ночевать. Вообще Саша не терпел

никаких серьезных обид от отчима; доказательством этому

служит то, что сам он очень любил его, называл Фран-

циком и <...> способен был о нем даже соскучиться. При

всем различии их натур у них оказалось нечто общее:

любовь к Сашиной матери и пристрастие к животным.

Франц Феликсович тоже обожал своих домашних собак

и кошек, а к жене был привязан исключительно. Она бы­

ла ему дороже всего на свете — кроме службы, к которой

он относился с необычайной ревностью и интересом.

Итак, Саша рос без отца и на девятом году своей

жизни попал в чуждую и несимпатичную среду. В дет­

стве он сознавал это смутно, только ежился и робел в

обществе офицеров, не обращавших на него никакого

внимания, но в юности он начал сильно чувствовать

рознь между военщиной и тем, что он видел в доме Бе­

кетовых. Александра Андреевна должна была поневоле

применяться к этой новой среде, чуждость которой по­

чувствовала сразу и очень болезненно. Она сделала ви­

зиты всем полковым дамам, устраивала завтраки с за­

куской и водкой для товарищей мужа, завязала кое-ка­

кие знакомства в полку с наиболее подходящими семьями

и т. д. В эту среду, где царила всяческая пошлость, ку­

тежи, карты, сальные разговоры и разврат, перенесла она

все благородные традиции своего дома. Муж ее был од­

ним из самых нравственных и порядочных офицеров в

полку, но таких было очень немного, а Франц Феликсо­

вич далеко не всегда выбирал своих друзей из их числа.

Трудно и чуждо было жене его в этой атмосфере. Она,

как могла чаще, видалась с родной семьей, лето в Шах­

матове было праздничным временем как для нее, так и

для Саши. Кроме этих радостей и театра, который посе­

щался по возможности часто, у нее была литература.

В нашей семье, где давала тон Сашина бабушка, ли­

тературность была, так сказать, в крови. Ею пропитана

3 А. Блок в восп. совр., т. 1

65

была вся атмосфера бекетовского дома. Это проявлялось

не только в занятиях литературным трудом, но и в по­

вседневной жизни, в частых цитатах стихов и прозы, в

манере выражаться и в интересе к новым книгам. Это

«новое» было, однако, только до известной степени. Уже

Достоевский был не по вкусу нашим родителям, а из

поэтов мать наша остановилась на Полонском и Фете.

Сестра Александра Андреевна частенько воевала дома из-

за излишнего пристрастия к Тургеневу, непонимания

Флобера и т. д. 4.

Как видно, литературность перешла к Саше еще от

бабушки, но мать его поддержала семейную традицию и

относилась к литературе не только с живейшим интере­

сом, но и с благоговением. Смотреть на литературу, да

и вообще на искусство, как на развлечение, она считала

кощунственным и говорила, что лучше совсем ничего не

читать, чем читать для забавы, не перенося в жизнь сво­

их впечатлений от книги. Это отношение к литературе

имело несомненно воспитательное значение.

Чтением Саши тоже руководила мать. Все его детские

книжки, сказки, стихи Жуковского и Полонского, конеч­

но, были выбраны ею. Переехав в Гренадерский полк 5,

она много читала, но исключительно беллетристику, кри­

тику и стихи. Странно, что при всей живости своего ха­

рактера она не любила сенсационных и бульварных рома­

нов, находя их скучными. Но этого вкуса своего она не

навязывала сыну, не мешая ему забавляться хотя бы

Майн-Ридом, а впоследствии Конан Дойлем. Поэтов, осо­

бенно русских, Александра Андреевна знала очень хоро­

шо, перечитывала по многу раз и проникалась их духом,

невольно заучивая наизусть многие отдельные стихотворе­

ния; между прочим, она говорила, что хорошие стихотво­

рения запоминаются, а плохие не остаются в памяти.

Из русских классиков она особенно любила Льва Тол­

стого и Достоевского, а затем Гоголя. Пушкина предпо­

читала Лермонтову, но больше всего любила Тютчева,

Фета и Полонского, увлекалась и Аполлоном Григорье­

вым. Из иностранной литературы она больше всего люби­

ла Шекспира и Гетева «Фауста», а затем Флобера, Баль­

зака и Зола. Из поэтов ей одно время был особенно бли­

зок Бодлер. Ибсен тоже долгие годы был властителем ее

дум. Все свои вкусы мать старалась привить и Саше, но

без назойливости. Не внедрением той или другой книги

влияла она на него, а скорее общим направлением или,

66

вернее, окраской своих литературных взглядов. Она при­

вила сыну чистоту вкуса, воспитанного на классических

образцах, тяготение к высокому и подлинному лиризму.

С уверенностью можно сказать только одно: мать откры­

ла ему глаза на Тютчева, Аполлона Григорьева и Фло­

бера. В частностях вкусы их далеко не всегда сходились.

Александра Андреевна была равнодушна к Вячеславу

Иванову, которого высоко ценил Александр Александро­

вич, и совсем не признавала Бальмонта, к которому сын

ее одно время относился даже восторженно. Зато увле­

чение Брюсовым она вполне разделяла, не говоря уже об

Андрее Белом, к творчеству которого она относилась со­

вершенно так же, как сын. Когда вкусы и взгляды ее