Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

ками и зеленью; дальше шел большой лес, место посто­

янных прогулок маленького Саши с дедушкой.

Хозяйством занималась бабушка Елизавета Григорьев­

на, в важных случаях вопросы решались семейным сове­

том, а в крайне важных поручали Андрею Николаевичу

выполнить роль главы — пойти «покричать». Андрей

Николаевич, в своем кабинете, погруженный в книги, от­

носившийся с полным равнодушием к материальным во­

просам вообще и к хозяйственным в частности, не счи­

тал себя в праве отказываться от предоставленной ему

роли главы, по призыву вставал с своего кресла, закла­

дывая руки в карманы, нахмуривая брови, выходил на

крыльцо, место самых важных объяснений, рассеянно

оглядываясь, в какую сторону надо «покричать», выпол­

нял более или менее неудачно свою роль и тотчас при­

нимал свое обычное добродушное выражение, самодо­

вольно улыбаясь, явно переоценивая свою заслугу, ша­

гал обратно к своим книгам и гербариям. Насколько был

чужд этот добрый человек помещичьих интересов, видно

из рассказа местного крестьянина. Гуляя как-то в своем

лесу, Андрей Николаевич увидел старого крестьянина,

совершившего порубку и уносившего огромное дерево из

бекетовского леса к себе домой. Увидев это, Андрей Ни­

колаевич очень смутился и, по обыкновению, хотел сде­

лать вид, что ничего не заметил; но, видя, что деду та­

щить было очень трудно, не выдержал, робко и конфуз­

ливо предложил: «Трофим, дай я тебе помогу», на что

тот, надо сказать правду, так же конфузливо согласился,

и вот знакомому обоим Фоме (от которого услыхали

этот рассказ) представилась забавная и трогательная

картина, как барин, надсаживаясь и кряхтя, тащил из

собственного леса дерево для укравшего его Крестья­

нина 1.

72

К этой симпатичной и дружной семье я очень любила

приезжать из нашего Боблова. Спустившись с боблов-

ской горы, самое высокое место в уезде, надо было ехать

Дубровками, березовой рощей, потом шел луг, река Ло-

тосня, небольшая, извилистая, то весело и быстро шумя­

щая, то, расширяясь, задумчиво и медленно текущая, в

таких местах покрытая белыми нимфеями и кувшинками.

Вот мост, направо мельница, опять луг, старинная белая

церковь на горе, село и, наконец, Шахматово. Колоколь­

чики наших лошадей доносились издали до его обитате­

лей. С разных уголков стекались они к дому, а иногда

и на дорогу встретить редких летом гостей. Вот с гумна

идет Елизавета Григорьевна, дочери с книжкой или

работой из парка, а немного погодя и Андрей Николае­

вич с внуком Сашурой из леса. Встретив всегда привет­

ливо гостей, шли под липу. Появлялся или уже стоял на

обычном месте самовар, и начинались милые, добродуш­

но-остроумные разговоры. Солнышко ярко золотит цвет­

ник с ирисами, нарциссами, пионами. Маленький Саша

бегает и оживляет своим голоском и лепетом, а иногда,

прижавшись к дедушке, внимательно смотрит своими

большими светлыми глазами и на гостя, и на облака, и

на бабочек, слушает тихо могучий летний концерт леса

и т р а в ы , — все воспринимает мальчик, и все выражается

на его маленьком загорелом личике. А семья не нагля­

дится, не нарадуется на ребенка. Помню, раз как-то я

вздумала взять с собой мою девятимесячную дочку Любу,

по молодости лет воображая, что доставлю ей удовольст­

вие, чем очень рассмешила бабушку Елизавету Григо­

рьевну, которая даже пожурила меня за неосторожность:

возвращаться надо было под вечер через реку, сырость

могла ребенку повредить. Пришедший, по обыкновению,

с дедушкой с прогулки Саша нес в руке букет ночных

фиалок. Не знаю, подсказал ли ему « д и д я » , — так он

звал Андрея Н и к о л а е в и ч а , — или догадался сам, но бу­

кет он подал Любе, которую держала на руках няня.

Это были первые цветы, полученные ею от своего бу­

дущего мужа. Тогда она по-своему выразила интерес к

п о д а р к у , — быстро его растрепала и потянула цветы в

ротик. Мальчик серьезно смотрел, не выражая ни про­

теста, ни смеха над крошечной дикаркой.

Шли годы. Саша стал гимназистом, учился, как я

слышала, хорошо. Дома товарищами его игр были двою­

родные братья, Фероль и Андрей Кублицкие. Саша был

73

живой, способный мальчик, он был старший и руководил

всеми играми и предприятиями. Игры его были играми

интеллигентного ребенка. Он очень любил представления;

знал уже Шекспира, к которому всегда имел особое вле­

чение. Раз мать его попала на следующую сцену: Саша

усадил свою маленькую кузину на шкаф, приставил к

шкафу лестницу, а внизу на полу поставил младшего

двоюродного братишку; они должны были изображать

Ромео и Юлию; говорил за них он сам. Бедной Юлии

было очень неловко на шкафу, но ослушаться Сашу она

не могла и послушно выполняла, что он ей приказывал.

Освобождение явилось в лице матери Саши. Затеял он

как-то издавать журнал; все члены семьи, начиная с де­

душки, были сотрудниками, а он сам сотрудником и ре­

дактором. Журнал издавался несколько лет и хранится

в семье. В этот период я мало видела Сашу; один толь­

ко раз, когда ему было лет тринадцать, Андрей Николае­

вич привез его к нам в Боблово. Дети мои были еще

очень маленькие; они занимали старшего гостя, как

могли: играли в крокет, ходили смотреть «дерево капи­

тана Гранта», забрались в дупло дуба, в котором стоял

стул и маленьких могло поместиться несколько человек,

словом, осмотрели все достопримечательности. Расстались