Александр Лукашенко. Контуры белорусской модели

Еще раньше (в 2008 г.) рядом декретов президента были вве­дены льготы для тех инвесторов, которые вкладывали свои сред­ства в развитие бизнеса в малых городах страны - с населением до 50 тыс. человек. Еще ббльшие льготы и разного рода стиму­лирующие условия были созданы для бизнеса на селе. Значительная часть малых предприятий, зарегистрированных и работающих в деревнях, освобождалась от уплаты налогов на прибыль до конца 2012 г. Новые льготы вводились для рези­дентов свободных экономических зон. Сократилось число таких видов деятельности, для которых требовалось получение лицензии; из списка лицензируемых была исключена рознич­ная торговля. В России же в 2009 г. существенно сократили средства, предусмотренные программами развития малого и среднего бизнеса. Знакомясь с положением дел в этой сфере бизнеса, многие наблюдатели открыто заявляли, что в Беларуси малый и средний бизнес пользуется гораздо большей поддерж­кой государства и работает много эффективнее, чем в России. Именно малый и средний бизнес создал в 2009 г. в Республике много новых рабочих мест, позволив избежать роста безработи­цы, чего не удалось Российской Федерации. «Надо не только помогать гражданам страны и предпринимателям в условиях кризиса. Надо использовать кризис, раз уж он случился не по нашей вине, к выгоде для Беларуси». Такова была установка руководства страны.

В Беларуси и в докризисный период был весьма развит игор­ный бизнес и все то, что относят обычно к индустрии развлече­ний. Как известно, это высокодоходный бизнес, и хотя он имеет многие теневые стороны, в Республике он развивается. После запрещения его в России в 2008 г. крупнейший оператор кази­но компания Strom International решила перенести свой бизнес в Минск. Сюда же, под крышу минского игорного центра «Шангри-Ла» переместились и некоторые богатые российские игроки.

Говоря об экономике Республики, нельзя не сказать и об уве­личении экспортной продукции белорусского военно-промыш­ленного комплекса. По некоторым позициям оборонщики Беларуси впервые вышли именно в кризисный год на междуна­родный рынок оружия. У белорусских предприятий здесь хоро­шая репутация.

Экономическая либерализация в Беларуси, начавшаяся в 2008 г., была существенно расширена и углублена в 2009 г. под давлением мирового экономического кризиса - это оче­видно. В условиях кризиса страна, конечно же, должна была мобилизовать все свои ресурсы и потенциал, включая частное предпринимательство. Однако антикризисная программа и программа экономической либерализации не идентичны. Антикризисная программа включает в себя много временных мероприятий, от которых можно и нужно отказаться после выхода страны из кризиса. Так, Республике пришлось занять 6-7 млрд долл., которые надо отдать в ближайшие годы. И в антикризисной программе предусмотрены возможные источ­ники покрытия долга в нужный период времени. Программа экономической либерализации принята надолго, включенные в нее мероприятия предполагается не только не свертывать, но, напротив, развертывать и развивать. Белорусская экономика и большая часть тех, кто занят в управлении экономическими и финансовыми процессами в стране, научились работать в условиях рынка и международного разделения труда. Если раньше, в 1994 г., Александр Лукашенко спрашивал только что сформированное правительство: «Вы знаете, что такое рыноч­ная экономика, вы умеете работать в условиях рынка?», и ни министры, ни он сам этого еше не знали, то сейчас совсем дру­гая ситуация. За 15 лет Беларусь научилась жить и работать в условиях рынка, не став при этом отказываться и от многих преимуществ плановой экономики. Белорусская экономиче­ская элита готова сегодня к самой жесткой конкуренции. Она получает удовлетворение от решения все более трудных и мас­штабных проблем и внутри, и вне страны. Аля работы в рыноч­ных условиях имеется теперь не только опыт, но и необходимая законодательная база, а также разнообразные формальные институты и неформальные связи.

Экономическая либерализация в Беларуси поставила в труд­ное положение лидеров и идеологов радикальной оппозиции, которые до сих пор пытаются убедить всех в том, что нынешняя белорусская власть не способна ни к какой либерализации. Более умеренная часть белорусской оппозиции приветствовала либеральные нововведения, но считала их недостаточными. Да, налоги уменьшили, но надо их уменьшить еще больше. Да, «цепь», на которой государство до сих пор держало частный бизнес и частную собственность, заметно удлинилась, но пол­ной экономической свободы еще нет. Да, регистрационно-зая­вительный принцип образования бизнеса лучше, чем разреши­тельный. Но бизнесмену все-таки приходится нанимать отдель­ного работника для составления разного рода бумаг и калькуля­ций. «Самого главного, - писала газета «Белорусы и рынок», - свободы хозяйствования, как не было, так и нет. Наши чинов­ники боятся предоставить деловым людям свободу в области ценообразования. Надо отказаться от контроля за ценообразо­ванием. Очень трудно объяснять нормальному предпринимате­лю, почему он должен каким-то образом обосновывать свои цены. Все это должен делать сам рынок».

Некоторые из оппозиционеров одобряли принятые правитель­ством и президентом меры, но не как естественное и логическое продолжение прежней экономической политики, а как признание ее полного банкротства и отказ от прежней социально-экономи­ческой модели. Они уверяют при этом, что существующая власть не может поставить страну на новые рельсы, что все перемены носят пока еще косметический характер. «Тяжелые болезни нашей экономики сами не рассосутся, - заявляет политолог Валерий Карбалевич.
– Нужна операция. А для этого необходима новая власть». Но белорусы не хотят никаких «операций».

Лидер Объединенных демократических сил Анатолий Лебедько разработал со своими немногими единомышленника­ми собственную антикризисную программу, разместив ее в Интернете. Она полна откровенной демагогии. Главное пред­ложение - снизить все цены для белорусских потребителей на продовольствие и одежду, на бытовые товары и услуги, чтобы семья могла экономить на покупках по 200-300 долл. в месяц. Снизить также цены на жилье до 600 долл. за квадратный метр (в Минске), но повысить в 6 раз месячное пособие по безрабо­тице. Сократить на 30% ненужную бюрократию, и не менее чем на 50% - штаты МВД. Остановить строительство агрого­родков, ледовых дворцов, АЭС и направить все сэкономленные средства на развитие образования и здравоохранения. «Надо брать пример со Швеции и Дании, которые живут сегодня спо­койнее и лучше, чем живет Беларусь», - заявлял А. Лебедько.
– Надо отдать белорусам землю и собственность и помогать не юридическим лицам, а малообеспеченным людям».

В российской печати одним из наиболее активных критиков современной Беларуси выступал экономист Леонид Зайко из Минска, которого охотно публиковали «Независимая газета» и «Новая газета». Он призывал российских бизнесменов «не ловить рыбу на белорусскую удочку» - не принимать уча­стия в белорусской приватизации. «Нет ее как таковой, - писал он.

– Подпрыгивания местной номенклатуры вокруг бывшей народной собственности есть танец собственного живота. В политическом плане нечего и обсуждать». Однако уже через год он же, отмечая, что в Беларуси сохранилась государственная собственность «в первозданном виде на 130 млрд долл.», утверждал: «Это выгоднейший бизнес - заняться приватизацией Беларуси. Белорусская собственность при приватизации может дать эффект 1 к 50. Из 20 тыс. евро за 2-3 года можно сделать миллион. Белорусы мешать не будут». И далее: «Белорусы вооб­ще боятся собственности. Средний белорус хочет иметь в зана­чке 150 долл., самогонный аппарат, дачный домик и сало. Исключение составляет номенклатура. Средний чиновник в Беларуси - миллионер. Я многих из них знаю. Они живут в панельных домах, ездят на «жигулях», но имеют миллионы благодаря тому, что на протяжении нескольких лет регулирова­ли финансовые потоки». Сказанное нет смысла комментиро­вать. Я привожу эти рассуждения лишь для того, чтобы показать, до какого уровня дошла сегодня как радикальная белорусская оппозиция, так и печатающая ее российская пресса.

Политические перемены

Экономическая либерализация в Беларуси, а также мобилиза­ция всех внутренних возможностей и резервов страны для прео­доления возникших в условиях мирового экономического кризи­са трудностей привели к ряду изменений как во внешней, так и во внутренней политике белорусского государства. О внешней политике речь будет идти в следующей главе; что же касается внутренней политики, то главные перемены, которые весьма активно комментировались в европейской печати, состояли в очевидной ее либерализации. В Республике был принят новый закон о СМИ и создан Общественный координационный совет по проблемам средств массовой информации. При Администрации президента создан Общественно-консультатив­ный совет. Стала свободно проводиться как подписка, так и про­дажа оппозиционных и полуоппозиционных газет. Их тиражи поднялись благодаря этому, но незначительно; например, тираж наиболее известной оппозиционной газеты «Народная воля» составлял летом 2009 г всего 21-22 тыс. экземпляров.

Были освобождены из заключения все те, кто в списках раз­ного рода правозащитных организаций числился «политзаклю­ченным». (Без каких-либо предварительных условий, прошений и апелляций вышел на свободу и главный политзаключенный Александр Козулин.) Все они были осуждены на разные сроки не за политические взгляды и выступления, а по разным статьям Уголовного кодекса Беларуси - за «хулиганство», за «нарушение порядка», «сопротивление властям» и т.п. Теперь их не стали реабилитировать, а просто помиловали. В интервью корреспо­ндентам австрийской газеты «Die Presse» Александр Лукашенко так объяснил это решение: «Скажу Вам откровенно, как это было и почему. Это были люди, совершившие уголовные право­нарушения, ответственность за которые прописана в Уголовном кодексе в определенных статьях. Плох закон, хорош ли, но его надо выполнять. И если ты его нарушил, кто бы ты ни был - оппонент власти, сторонник власти, обычный гражданин, - ты обязан отвечать по закону. Поэтому судом было принято реше­ние об ответственности. Но некоторые люди оказались причаст­ными к оппозиции. И пошел процесс - закрутилось, заверте­лось. Ну надо же о чем-то говорить. Надо же оппозиции упрекать в чем-то Лукашенко и подтвердить, что Лукашенко последний диктатор Европы. Под это подбираются факты. Были названы некоторые фамилии. А Европа «заглотила» этот крючок с подачи нашей внутренней так называемой оппозиции. И нача­ла предъявлять свои требования... как условия нормального диалога: «Пожалуйста, освободите...» Я на это имею право по Конституции. Аля того чтобы как-то продвинуться в этом направлении, чтобы это не было каким-то препятствием и зава­лом в череде других, амнистируя людей, мы амнистировали и их. Это способствовало продвижению отношений. Но это не пото­му, что мы где-то ошиблись... мы понимали, что если это улуч­шит наши отношения с Европой, на это надо идти. Поэтому я на это пошел, исходя из прагматизма. Вот и все. А это обычные люди, которые совершили преступления, и преступления уго­ловные. У нас это доказано: есть аудио- видеосъемки всего, что тогда публично происходило на улицах Минска»¹.

Кроме небольшого числа оппозиционеров, были освобожде­ны летом 2009 г. несколько бизнесменов, дела которых получи­ли в прошлом значительный или хотя бы заметный резонанс, а также несколько иностранных граждан, деятельность которых на территории Беларуси давала повод для их задержания. Но теперь об их освобождении просили влиятельные западные политики. Белорусские власти не стали упорствовать.

К переменам во внутренней политике следует отнести и более жесткие меры по борьбе с коррупцией, особенно местных властей и милиции. Известно, что в разного рода международ­ных рейтингах и списках Беларусь обычно относят, в отличие от России или Украины, к странам с низким уровнем коррумпиро­ванности властей. Но примеры такой коррупции есть, в том числе и среди чиновников. Эти преступления, однако, пресе­каются без какого-либо снисхождения.

Осень 2009 г. Выход из кризиса

Темы, связанные с кризисом, стали исчезать из белорусской печати уже с октября 2009 г. В ноябре, когда я был в Минске, никто уже не говорил о кризисном положении, о переполнен­ных складах или безработице. Во время выступлений в Минском университете, в Академии наук, на «круглом столе» в редакции одной из газет я получил много вопросов, но тема кризиса не поднималась ни в одном из них. Все магазины работали нор­мально, в гостиницах было много иностранцев. На почти все продукты питания, а также на вино цены были заметно ниже, чем в Москве.