Александра

— Они пушки вывезли с порохом.

— Знаю. Вывезли. Но на некоторых телегах везли большие сундуки. И тогда новый вопрос, откуда у этого Ульриха такие сокровища?

— Тевтоны!

— Молодец, Георг! Именно тевтоны. Хотя как мне они отчитывались, что с финансами у них совсем плохо.

— А откуда у Ордена христианские реликвии?

— Догадайся, Георг. Подумай хорошо!

— Казна тамплиеров?

— Конечно. Ведь она так и не была найдена. Все думали, что тамплиеры зарыли её где-то. Даже искали, копали что-то там. Якобы карты тамплиеров кто-то находил. Идиоты. А всё оказалось намного проще. Тамплиеры имели большие связи с другими рыцарско-монашескими орденами. Фактически все эти Ордена и есть один Орден. Я давно это подозревал, да только подтверждений у меня не было.

— Если это так, Максимилиан, то все эти двести лет нас успешно водили за нос.

— Вот именно!

— Всю ли казну вывезла Комнина? — Задал вопрос маркграф.

— Не знаю, но думаю, что не всю. Тамплиеры дураками не были, чтобы класть все яйца в одну корзину. Остаётся понять, где остальная казна?

— У тевтонов навряд ли что осталось. Даже если мы им сейчас попытаемся что-то предъявить, они от всего откажутся. И побегут с жалобой к папе. — Ответил Георг.

— Но проверить Орден стоит. Другая часть казны либо раскидана по другим Орденам, либо где-то на самом деле спрятана. — Рассуждал император

— Если по другим Орденам, то пытаться найти бессмысленно. Никто ничего не отдаст. И никто в этом не признается.

— Согласен. А если где-то спрятана? То, где найти подсказку, своего рода ключ? Должен же он быть.

Маркграф и император посмотрели друг на друга.

— Ты тоже подумал о том же, о чём и я? — Спросил Георга Максимилиан.

— Если ключ есть, то он у Комниных. В той части казны, которую захватила старшая из сестёр. Ты об этом? — Ответил вопросом на вопрос маркграф.

— Да, именно об этом. Мне всё больше и больше хочется познакомится со своей племянницей, вернее со своими племянницами.

— И тогда здесь может пригодиться капитан ландскнехтов Георг фон Фрундсберг со своими головорезами. Сколько у него латников? — Спросил Георг.

— Порядка 15 тысяч отборного войска.

— Будешь отзывать его из Италии?

— Пока не решил. Но всё возможно…

Рим. Ватикан. Апостольский дворец. Папская резиденция. 10 января 1511 года от Р. Х.

В личный кабинет понтифика постучались.

— Заходи. — Разрешил Юлий Второй. Двери открылись.

— Доброго дня, понтифик.

— Здравствуй, сын мой Джованно. Проходи. — Вошедший мужчина подошёл к папе, приклонил колени и поцеловал протянутую ему тыльную сторону правой руки понтифика в перчатке. Джованно сел на лавочку рядом с Юлием. Посмотрел вопросительно. — Джованно, я пригласил тебя ещё раз поговорить о тех двух принцессах.

— Об Александре и Елене Комниных?

— Да. Скажи, почему ты веришь, что они настоящие принцессы византийские?

— Если честно, то мне трудно это объяснить. В основном я общался со старшей сестрой, Александрой. Эта дева обладает странным притягивающим магнетизмом.

— Может она ведьма?

— Нет, понтифик. Уж в чём-в чём, но обвинить её в колдовстве, это последнее, что можно.

— Но она носит мужскую одежду.

— Вы намекаете на Орлеанскую Деву? Но Вы же знаете, что спустя 25 лет после аутодафе, её оправдали и сняли все обвинения в колдовстве. Мужскую одежду она на самом деле носит, но только во время учебных тренировок с оружием.

— Разве достойно ли женщине пользоваться оружием? Женщина должна слушать мужчину, своего отца, а потом мужа. Рожать детей.

— Понтифик, во многих странах и у многих народов женщинам не возбраняется пользоваться оружием наравне с мужчинами. Вы же знаете, что я был в стране Нипон. Там девицы знатных дворянских родов по достижении 18 лет просто обязаны владеть оружием.

— То богомерзкие язычники.

— Это так. Но в тоже время это не мешает их женщинам быть хорошими воинами. Хотя сами они в войнах кланов не участвуют. Только в самом крайнем случае, если произошло нападение на их дом. У русичей тоже не особо приветствуется владение женщинами оружием. Но и тотального запрета на это нет. Не возбраняется такое.

— Расскажи мне ещё раз о них. Особенно о старшей сестре, Александре.

— Обе сестры очень красивые. Высокие, стройные. В них чувствуется порода. Но самое главное, это их взгляд, как они себя ведут и как держаться с другими людьми, особенно с высокородными. Александра может быть очень весёлой, любознательной. Когда она смеётся, то невольно и сам начинаешь улыбаться. Взгляд её удивительных глаз то добрый и тёплый. Но может в мгновения ока стать холодным как лёд и острым как заточенный стальной клинок. Презрительным и высокомерным. Я такое наблюдал. Нет, она не мне это показывала, а другим. Младшая сестра, Елена во всём слушает старшую. У сестёр нет какого-то пиетета или подобострастия к высокородным. Мало того, иногда наблюдая за ними, особенно за Александрой, я видел, какими глазами она смотрит на некоторых дворян, как на своих холопов, уж извините понтифик. Поверьте, такое воспитывается только в семьях владетельных синьоров с самого рождения. Впитывается с молоком матери. У меня совершенно нет сомнений, что они обе высокородные донны, как говорят испанцы. Александра и Елена инфанты, за это я готов поручиться собственной головой. Мало того, если сравнить их с другими инфантами, то последние проигрывают сёстрам во многом. Я общался со многими инфантами и принцессами, дочерями и сёстрами владетельных синьоров Европы. В том числе и по Вашем поручениям. Но Александра, это что-то другое. Я не знаю как это объяснить. Восхищение, преклонение. Удивительная молодая женщина.

— Уж не влюбился ли ты, мой Джованно?

Граф печально улыбнулся.

— Наверное, понтифик. Но в неё нельзя не влюбится. И при этом, я стараюсь оценивать Александру объективно. Она умеет подчинять себе. Вы бы видели понтифик, как на неё смотрят её свита, которая состоит сплошь из юношей.

— Так может она развратная?

— Нет. Как раз в этом её нельзя обвинить. Её свита, это её личная гвардия, которую она взращивает лично. Я видел, как она в учебных боях, колотила этих юношей. До кровоподтёков, разбитых в кровь голов. Может даже всыпать палок сама за какую-нибудь провинность. Но при этом лечит их. Заботиться о них. Они преданы ей как псы. И убьют любого, не задумываясь, на кого она покажет.

— Расскажи ещё раз о том набеге на земли Ливонского Ордена. Там точно ушло пять десятков воинов с ней?

— Да. Я сам это видел. Все остальные воины, которые были в этой пограничной крепости остались на местах. Вернулась она с меньшим количеством воинов. Но как я понял, она потеряла около половины не при захвате крепости, а при отходе.

— Ты точно видел, что она привезла три сундука?

— Да. Три больших сундука. Очень тяжёлых. Их с трудом перетаскивали один сундук шесть здоровых мужчин. Причём тащили несколько шагов, потом ставили на землю, отдыхали. С трудом затаскивали в терем.

— Ты не видел, что в сундуках?

— Нет.

— Ты же знаешь, что сёстры преподнесли дары московскому правителю и митрополиту?

— Знаю. Уже наслышан.

— Это всё должно быть здесь, в Риме, а у не еретиков! — Юлий хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, в котором сидел.

— Понтифик, два дня назад мне передали письмо от Александры.

Юлий заинтересованно посмотрел на графа.

— Что за письмо?

— Она попросила меня найти некоего Джироламо Фракасторо. И пригласить его в Москву. А также найти мастера, который сможет сделать линзы. Обещала хорошо заплатить мастерам.