Александра

Мы с Великим Князем вышли из мастерской.

— Надеюсь, что всё верно делаешь. Значит с конными можно бороться?

— Можно. Причём на расстоянии.

— И как хорошо можно бороться?

— Двумя-тремя пушками разгромить наголову и обратить в бегство до пяти конных сотен.

— Ой, Александра…

— Начать с самой дальней дистанции. Перезарядка очень быстрая. На самой ближней дистанции ударить картечью, которая тоже будет заряжаться в бумажном стакане. Но для этого нужно провести испытания пушек, а так же картечных ядер и запальных трубок. Шрапнельные ядра взрываются не на земле, а в полёте, над конным войском. Длиной запальной трубки можно контролировать время и дистанцию подрыва.

— Как-то мудрёно всё, Саша.

— Это на словах. Вот когда сам своими глазами увидишь, вот тогда и скажешь, хорошие пушки мне сделали или нет.

— Вот и посмотрим. — Князь усмехнулся. — Всё, Александра, домой езжай.

Прибыв в терем, прошла к Елене. Было уже довольно поздно. Подруга готовилась ко сну. Васи не было.

— Как пообщалась? — Сразу же спросила Ленка.

— Нормально. Взяли Шуйского. Пёс поганый.

— Какого Шуйского?

— Ивана Васильевича. Хотя их Шуйских много. Большая семейка и довольно поганая. Это они сливали информацию казанцам и ногаям, что я выехала на Дон. Да и вообще сливали инфу иноземным разведкам.

— Прямо уж и иноземным? ЦРУ? Моссад?

— Разведке Гондураса. Чего смеёшься? Лен, это очень серьёзно.

— А я что? Я ничего. Главное батюшка, Фёдор Мстиславович теперь заместо Берии тут. — Ленка опять хихикнула.

— Что с тротилом, Лен?

— Сделала, но немного. Мне мощностей не хватает. Я ещё и другое делаю, Сань. Мыло разных сортов. Между прочим, у меня очень хорошо его покупают. Заказы на месяц вперёд, если не больше.

— В зад твоё мыло. Пусть золой моются. Мне взрывчатка нужна!

— Сань, нет не в зад! Я ещё крема сейчас осваиваю.

— Какие ещё крема? Ты что?

— Ничего. Косметические крема. Для омоложение…

— Ты сейчас серьёзно? — Я медленно закипала.

— Ну, не совсем для омоложения, но для увлажнения кожи. Пусть не омолаживает, но затормаживает старение. Знаешь сколько женщин хотят этого? Это такие деньги, Сань!

— Лена, у меня сейчас глаз дёргаться начнёт.

— Да ладно. Сань! Я, между прочим, спирт очищенный стала делать. Медицинский.

— Спирт, значит? То-то я смотрю Маркус последнее время на кочерге.

— На какой кочерге?

— Пьяненький. Несёт от него, как из самогонного аппарата.

— Он немного дегустирует. Зато очень хорошо угадывает градус крепкости.

— А как ты это проверяешь? Может он тебе по ушам трёт? Маркус тот ещё прохиндей.

— Сань. Мы с ним спиртометр сделали!

— Бл…ь, Ленка. Ты лучше другое сделай! Спиртометр они сделали! Я в шоке. Лучше бы аппарат сделала по измерению давления. Или микроскоп. Аппарат по переливанию крови. Вот это более полезные вещи. Спиртометр!

— Чего разоряешься? Микроскоп. Ничего себе! Я тебе что Кулибин? Я химик-недоучка! Для микроскопа, Саш, линзы нужны. А где их взять?

— Знаю я. Думаю об этом. Микроскоп, как воздух нужен. Тот же пенициллин сделать. Знаешь кто нам нужен?

— Кто?

— Итальянец. Джироламо Фракасторо! Он врач. И кстати, ему сейчас 32 года!

— А ты откуда знаешь? — Вопросительно посмотрела на меня Ленка.

— По истории медицины. Очень ценный кадр. Именно он ввёл в медицину термин инфекция. А так же сифилис был назван сифилисом благодаря его поэме «Сифилис или О гальской болезне».

— Одуреть, он что ещё и стихи писал?

— Да. Стихи, поэмы.

— А почему именно сифилис?

— Так звали пастуха. Сифилус. Его наказали боги Олимпа и наградили болезнью. Как сейчас помню: «И был наказан ими ужасной болезнью, поразившей всё его тело сыпью, бубонами и язвами».

— Ничего себе!

— Так вот, насчёт микроскопа. Именно он в тридцатых годах 16 века впервые высказал мысль о комбинировании двух линз, для достижения большего увеличения объектов, плохо видимых человеческим глазом. Даже проводил некие опыты в этом. Правда о том, что он создал микроскоп, ничего не известно. Первые упоминания о создании простого оптического прибора, который с натяжкой можно назвать микроскопом, относят к концу 16 века. Тогда был сделан телескоп. По сути, в телескопе применяется тот же оптический принцип, как и в микроскопе.

— Всё это хорошо, Саш, но как ты этого… — Ленка пощёлкала пальцами.

— Фракасторо?

— Да его, сюда заманишь?

— А я напишу письмо Джованно.

— А куда ты напишешь? На деревню дедушке?

— Нет ничего проще. Джованно, прежде чем появится у нас, проезжал Москву. Он здесь был. А значит здесь должны помнить Джованно Чентурионе из Флоренции.

— Чентура… Блин, Саш, прикольная фамилия. Я фильм видела Центурион.

— Центурион, это из Древнего Рима. Античное время. А сейчас расцвет средневековья. Остаётся вопрос, где именно он останавливался?

— Спроси у Ивана. Пусть узнает, есть тут итальянское посольство или нет? И где мог останавливаться этот флорентиец. — Ленка пожала плечами.

— Спрошу. Лен, ты как себя чувствуешь?

— Более-менее. Тошнит всё равно, иногда.

Я погладила Ленку по округляющемуся животу.

— Как думаешь, кто у тебя родится? Мальчик или девочка? — Спросила её.

— Не знаю, Сань. Тут бабки какие-то приходили. Их маман приводила, смотрели на живот. Даже потрогать хотели, но я не дала. Сказали, что по всем признакам пацан.

— Гони в шею всех этих старух. Не надо оголятся перед кем ни попадя, Лена. Ты с ума сошла?

— Но их же маман привела?

— Я скажу Евпраксии Гордеевне, что нах всех этих всезнаек. Ещё подцепишь от них заразу какую… Ты маску надеваешь, когда в своей богательне работаешь?

— Конечно.

— Как Маркус? Если не считать его халявного пьянства?

— Нормально. Правда закидоны иногда бывают. Я когда мази стала делать и пояснила для чего… Ну да, сказала, что якобы омолаживающие, он загорелся идеей, сделать эликсир молодости. Прикинь? — Лена засмеялась.

— Лен, ты бы с омолаживающей фигнёй поосторожней. Надо чётко указывать, что это всего лишь увлажняющий крем.

— Сань, оцени, что скажу, короче, Маркус убеждён, что мы знаем секрет вечной молодости. Он не верит, что мне 19, вернее уже 20, а тебе 23.

— Почему ты так решила?

— Он сам до меня дое… Докопался до меня. Говорит, сознайся принцесса, что вы с сестрой знаете секрет вечной молодости! Я чуть со стула не упала. Спрашиваю, с какого бодуна ему такое привиделось? А он мне, что такие молодые девушки, — Ленка вновь хихикнула, — не могут знать больше умудренного годами человека, тем более мужчины.