Алексеев. Последний стратег

— В чём у вас неувязка с черноморцами?

— Они порой ссылаются на погодные условия, на штормовую ситуацию и отводят корабли от берега.

— Понял. Ваше мнение адмиралу Колчаку передам. Просьбы к Ставке ещё есть?

— Есть. Дружины государственного ополчения Кавказской армии по сей день имеют на вооружении в основном берданки. Есть ли возможность заменить их винтовками, хотя бы трофейными?

— Такой возможности нет. Используйте оружие погибших, трофеи. Что ещё?

— Просим на основе Приморского отряда армии с прибытием бригад пластунов сформировать 5-й Кавказский корпус. Действующий на самостоятельном направлении.

— Считайте, что Верховный главнокомандующий вашу просьбу о формировании нового армейского корпуса утвердил...

Турецкая разведка установила факт прибытия двух Кубанских пластунских бригад с двумя казачьими батареями на усиление русского Приморского отряда. Турки отступали перед ним вдоль побережья по единственной колёсной дороге, стараясь зацепиться то за одну, то за другую речку, которые несли бурные потоки с близких Понтийских гор в море. Однако это им не удавалось.

Турок не спасло даже то, что у Трапезунда они усилили свои силы с 14 батальонов пехоты до 41 батальона. Причём сюда перебрасывались отборные по составу и подготовке войска. Хорошо вооружённых, экипированных и морально готовых драться стойко и упорно.

Форсировав с боем реку Кара-дере, передовой русский отряд 5 апреля овладел портовым городом Трапезундом. Теперь российская государственная граница на Батумском направлении была полностью безопасна. Линия фронта заметно удалилась от Аджарии с её мусульманским населённом, а тыловой армейской базе крепости Карс больше не угрожал охватывающий удар с северо-запада.

Дальнейшее продвижение вдоль берега Чёрного моря по направлению к Синопу, в бухте которого в годы Крымской войны произошло последнее сражение эпохи парусного флота, смысла не имело. Большая протяжённость береговой коммуникационной линии требовала боевого охранения и могла отвлечь немало сил, в которых нуждался фронт.

Поэтому могилёвская Ставка согласилась с мнением великого князя Николая Николаевича-младшего и генерала Юденича ограничиться на северном участке фактически уже существовавшего Кавказского фронта приобретением портового Трапезунда. Он становился базой временного базирования черноморских кораблей.

В могилёвской Ставке, будучи знакомы с ситуацией на Кавказе, решили, что сил там вполне достаточно для удержания завоёванной территории: 183 с половиной батальона пехоты, 49 дружин Государственного ополчения, 6 армянских добровольческих дружин, 175 казачьих сотен, 657 пулемётов, 470 орудий, 28 инженерных рот, четыре авиационных и воздухоплавательных отряда и роты, 6 автомобильных и мотоциклетных рот и команд, 9 броневых автомобилей.

Алексеев составил Верховному специальный доклад о положении дел на Кавказе. Император Николай II довольно ревниво относился к кавказским делам. Причина была в том, что в Тифлисе царским наместником с правами главнокомандующего сидел один из Романовых, пусть и опальный:

— Михаил Васильевич. Так вы считаете, что пополнение Отдельной Кавказской армии большой необходимостью сейчас не является?

— Точно так, ваше величество. Сейчас все наши резервы нужны на Румынском фронте. На место разбегающихся неизвестно куда румынских дивизий мы вынуждены немедленно ставить свои. Дыр там столько, что мы едва успеваем их латать.

— А что у нас на Кавказе есть на сегодня у великого князя Николая Николаевича?

— По списочному составу ровно 207 293 штыка и 23 220 сабель.

— Но это списочный состав? А в действительности?

— За зиму в горах в армии было много обмороженных. По весне начались болезни, появилась эпидемия малярии. Но часть выздоравливающих уже вернулась в строй.

— Значит, вы считаете, наши кавказцы Эрзерум удержат?

— Не просто удержат, ваше величество. Но в третий раз 3-й турецкой армии устроят полный разгром.

— Дай Бог, чтобы такое случилось...

Широко задуманная в Стамбуле наступательная операции на Эрзерумском направлении провалилась. На первых порах у Сурмала туркам удалось прорвать фронт и потеснить русских на 20 километров. Но затем всё встало на свои места. Кавказские и туркестанские стрелки, казаки^– пластуны и казачья конница с берегов Кубани и Терека нанесли несколько сильных контрударов.

Последний удар турки получили в боях на шоссе Эрзинджан - Трапезунд. Султанская 3-я армия в очередной раз оказалась полностью разгромленной, и ей пришлось отдать атакующему противнику важный город Эрзинджай. He имело успеха и наступление на позиции русских и новой турецкой армии, недавно прибывшей на Кавказ - 2-й Ахмеда-Иззет-паши. Первые снега и морозы прекратили активные боевые действия в горах.

В Персии русскому кавалерийскому корпусу генерала Баратова пришлось отступить на 300 километров. Это было сделано не столько под натиском турок, сколько под «давлением» эпидемии малярии. Войска отводили из малярийных низменных мест в горы с обилием в них чистой питьевой воды восточнее города Хамадана. С таким решением Юденича и Баратова Алексеев согласился без излишних трений.

У могилёвской Ставки за Кавказ «голова больше не болела». Благодаря полководческому таланту генерала Юденича самая значительная по силам 3-я турецкая армия за кампанию 1916 года была разбита трижды...

Военная кампания третьего года завершилась для России в целом достаточно удачно. Во многом это было связано с успехами Юго-Западного фронта, главнокомандующим армиями которого стал талантливый Брусилов, сменивший менее удачного Иванова. К тому же в войсках фронта появилась целая группа военачальников - Каледин, Сахаров, Щербачёв, Корнилов, Деникин, Лечицкий, которые были способны брать инициативу в боях на себя. А успехи Отдельной Кавказской армии были просто впечатляющи.

Английский генерал А. Нокс, написавший труд о Русской армии в годы Первой мировой войны, вышедший в Лондоне в 1921 году, отмечал следующее:

«Русское военное положение улучшилось так, как того не смог бы предсказать ни один иностранный наблюдатель в дни отступления прошлого года».

Такая оценка военной кампании 1916 года, проведённой Русской армией, случайной, разумеется, не была и быть не могла. И дело было не только в Брусиловском прорыве и Эрзерумской победе. Россия включила «на полный ход» своё оборонное производство. На фронтах исчез «снарядный голод», в войска стало поступать в достаточном количестве вооружение, наладилось снабжение всем необходимым.

Бели в 1914 году промышленность страны произвела для действующей армии только 80 тысяч артиллерийских снарядов, то в третьем году войны - 20 миллионов штук. В начале войны Россия производила на своих заводах 1237 орудий в год, а в 1916 году - 5000 орудий всех калибров.

Российскому правительству удалось разместить за границей часть военных заказов. Хотя главные державы Антанты, Франция и Великобритания, думали прежде всего об обеспечении своих армий и флотов. Винтовки, например, стали поступать из Соединённых Штатов. Их массовое производство для Русской армии за должную плату наладили японцы и итальянцы.