Алхимики Лума

— Химера, — уточнила Сибил. — И еще одна Фен.

— Чудовище с черной кровью и Фен. — Ивеун Доно провел кончиками пальцев по губам. — Ты хочешь сказать, что именно они сделали дураками моих Всадников?

— Они убили остальных.

Леоне захотелось отшвырнуть сестру. Подробности были очевидны, и их озвучивание ничем не помогло. Но к раздражению примешивалась интрига. Какими бы невозможными ни казались утверждения Сибил, факт оставался фактом: четверо Всадников мертвы. Даже при некомпетентном руководстве такого не должно было случиться.

— Где сейчас Кварех? — спросил Ивеун Доно.

— Он сбежал от нас в портовом городе… Территории 5?

Тер.5.2, подумала про себя Леона. Ей потребовались месяцы, чтобы запомнить различные города Лума. Цифры за цифрами. Нелепые. Кто-то объяснял ей логику, но все это было скучно, серо и забыто, как и сами Фены.

— Кварех Син сбежал от тебя? Ничтожный Син, Фен и грязная Химера не только уклонились, но и дважды убили моих Всадников?

Сибил опустила голову, и ее молчание было острее топора палача. Леона сдвинулась с места, загородив единственный выход из комнаты. Ивеун Доно встал.

— Сибил, посмотри на меня. — Магия липла к губам Короля, когда он говорил. Она излучалась с его языка, проникая в уши Сибилы. — Скажи мне, какая рука тебе больше всего нравится?

Ее сестра застыла на месте, не шевелясь, едва дыша. Но Леона знала, что внутри она ведет бесполезную ментальную войну. Магия Короля была сильна и неоспорима. Его влияние нельзя было игнорировать, тем более когда за ним стояла такая мощь.

— Скажи мне, Сибила. — Тона, которым Ивеун Доно мягко умолял Сибил, было бы достаточно, чтобы заставить Леону выполнить его просьбу, и для этого не потребовалось бы никакой магии.

— М-мое право. — Магия победила. Как только она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом, Ивеун Доно изменил свою магию.

Его глаза, казалось, светились в тускло освещенной комнате, когда они встретились с глазами Сибилы. Слабый вкус ежевики наполнил рот Леоны, вливаясь в нос. Магия Короля обладала сладким вкусом, но почти слишком. Словно что-то, что слишком долго пролежало на лозе и вот-вот сгниет.

— Значит, так, — прошептал Ивеун Доно. — Дай мне свою руку.

Его магия превратила Сибилу в марионетку на невидимых ниточках. Пока взгляд Короля был неотрывен, она принадлежала ему.

Ее правая рука поднялась с колена и протянулась к Королю. Ивеун Доно принял ее с изяществом, не сводя глаз с Сибилы и удерживая магический контроль над ее разумом.

В тот момент, когда его магия сместилась и Сибил вновь обрела контроль над собой, было уже слишком поздно. Ониксовые когти Короля были выпущены, между ними сплелись магия и чистая ярость. Он обрушил их на правую руку Сибилы, и они пробили сухожилия и кости, разрывая мясо, плоть и связки.

Ее сестра вскрикнула от боли, когда Король вывернул запястье. Он превратил пальцы Сибилы в мякоть, а ее ладонь — в клочья, после чего отрубил ей руку у запястья. Леона мрачно смотрела на свою младшую сестру, которая лелеяла огрызок руки. Она чувствовала, как магия Сибилы пытается отрастить отросток, но безрезультатно. Драконы могли отрастить почти все, если их сердца и головы были целы — и если более сильный Дракон не пытался блокировать процесс магического исцеления.

— Доно, Доно, — причитала Сибил. — Прости меня. Пощади мою жизнь.

Ивеун Доно с отвращением посмотрел на окровавленную массу того, кого он считал одним из своих Всадников. Его магия все еще была связана с магией Сибилы, не давая ей исцелить рану. Он вернулся к своему трону.

— Очень хорошо. Я пощажу твою жизнь. — Король сел. — И я поручаю твоему командиру, моему Мастеру-Всаднику, следить за соблюдением дисциплины.

Леона встретилась взглядом с красными глазами Короля, все еще светящимися магией в кромешной тьме комнаты. От него исходила непринужденная властность. Она вглядывалась в его указ, ища в нем хоть крупицу его истинной воли. Если таковая и была, он ее скрывал. Король, похоже, действительно предоставлял ей выбор.

Она встретилась взглядом с Сибилой. Ее сестра все еще сидела, скорчившись, раненая. Жалкие слезы текли по ее щекам и пачкали пол, по которому ступал их Король. Никаких полумер. Сибил дала Королю слово и раз за разом терпела поражение. Теперь ее глаза дерзнули просить прощения в свете ее позора. Ее сестра цеплялась за отчаяние жить больше, чем за славу их дома.

Стыдно.

Леона не стала объяснять свои действия. Если бы в ее сестре оставался хоть какой-то здравый смысл, хоть какая-то гордость за Анх из Дома Рок, она бы знала. Они были единым организмом и служили одному разуму — разуму Ивеун Доно. Все, кто не делал этого, были раковой опухолью, опустошающей систему, высасывающей ресурсы ради собственной эгоистичной выгоды. Когда опухоль разрасталась, действовать можно было только одним способом.

В тот момент, когда рука Леоны погрузилась в ее грудь, глаза Сибил расширились от шока. Острые края ребер полоснули ее по пальцам и запястью. Ее кровь смешалась с кровью сестры в последний раз. Леона зажала в ладони бешено бьющееся сердце Сибил. Золотистая кровь капала из пасти младшего Дракона.

Леона стояла над трупом сестры, и сердце все еще подергивалось в ее пальцах от предсмертных импульсов магии Сибилы. Она предложила орган Королю.

Ивеун Доно медленно, нарочито медленно повернул голову из стороны в сторону.

— Это было твое убийство.

Леона поднесла сердце ко рту и впилась в него зубами. Клыки разделили ткань на тонкие полоски, которые было приятно держать на языке и легко проглотить. Сила захлестнула ее, голова Леоны поплыла. Она поглощала магию и мясо, пока зрение не затуманилось, а живот не стал толстым.

— Впитывай ее силу. Возьми ее магию. — Каким-то образом Ивеун Доно оказался прямо перед ней. Она даже не услышала его движения. — Возьми двух своих доверенных — Андрэ и Камилу.

Его рука обвилась вокруг ее руки. Он прикасался к ней. Король прикасался к ней. Все тело Леоны запылало от радости, которой она никогда раньше не испытывала. Магия смешивалась с ее магией, наполняла ее, переполняла.

Золотистая кровь заструилась между их пальцами, и липкая жидкость растворилась в воздухе. Леона посмотрела на своего государя и вдохнула вкус ежевики. Если ей суждено умереть, она хотела бы, чтобы это произошло от его руки; она хотела бы, чтобы именно он пировал на ее сердце и питался ее сущностью. Она хотела бы, чтобы ее магия затуманила его голову и сделала ее тяжелой. Она хотела, чтобы он упивался ею, как она упивалась Сибилой.

— Возьми свой самый быстрый планер и отправляйся в Лум. Он опустил подбородок и встретил ее взгляд.

— Я верну то, что принадлежит тебе по праву, — произнесла Леона.

Другая рука Короля забралась в ее волосы, под косу. Он напрягся, когти царапали кожу головы, волосы путались и защемлялись между пальцами. Съеденное сердце упало на пол с глухим, влажным звуком. Леона закрыла глаза перед Ивеуном Доно, давая ему возможность завладеть ее разумом, если он того пожелает. Он мог взять у нее все, что пожелает. Не было ничего, чего бы она не отдала.