Алхимики Лума

Она издавала громкие скрипящие звуки, подражая ржавому механизму, который, как утверждала Софи, не должен быть таким.

— Прекрати. — Софи накрыла руки Арианны своими и часами, которые она использовала для отвлечения внимания. — Ты не ребенок.

— Я никогда не была ребенком.

Софи рассмеялась.

— Ну, тут мы можем не согласиться.

— Я уже сказала тебе «нет», — напомнила Арианна. — Думаю, мы закончили.

— Арианна. — Софи вздохнула.

— Софи. — Она резко вздохнула в ответ.

— Разве мы не были друзьями? — Софи имела смелость выглядеть обиженной.

— Нет, — Арианна жаждала крови. — Вы с Евой были подругами.

— Ты не можешь ревновать ее ко мне. Твое присутствие свело нас на нет. Если уж на то пошло, это я должна на тебя злиться. Эта женщина мертва, позволь…

— Не говори о ней! — Арианна хлопнула кулаком по столу, внезапно встав на ноги. Она не хотела, чтобы кто-то строил предположения о женщине, которую она любила. И уж тем более Софи.

— Отпусти ее. — Софи осторожно накрыла руку Арианны своей. — Она бы этого хотела.

Арианна отдернула руку.

— Я даже не хочу, чтобы ты заканчивала Философскую Шкатулку. Я просто хочу, чтобы ты помог, потому что думаю, что это может помочь тебе с завершением.

С каких это пор все стали так одержимы моим «завершением»? с горечью подумала Арианна. Затем в ее голове пронеслась мысль о том, что все это было сказано.

— Ты не хочешь, чтобы я закончила Шкатулку? — Слова дались ей с трудом, в них было так мало смысла.

— Нет, у нас уже есть Клепальщик, — торжествующе объявила Софи.

Это была та конкурентная, эгоцентричная Софи, которую знала Арианна.

— Прекрасно. Это не сработает.

— Как всегда высокомерна, я вижу. — Софи взяла в руки одну из шкатулок и внимательно ее осмотрела. — Ты делаешь хорошую работу — даже отличную. Но она пропадает зря, если ее ни для чего не использовать.

Никто не понимал. Не используя свои таланты определенным образом, Арианна пыталась защитить их всех. Если бы Философская Шкатулка пошла в массовое производство, это, скорее всего, создало бы бесконечную рулетку борьбы за власть, когда одна армия сражалась бы со следующей, и со следующей. Она на собственном опыте убедилась, какие разрушения она несет, когда люди пытаются заполучить ее в свои руки.

— Я использую ее в своих целях. — Арианна выхватила шкатулку из рук Софи.

Наместник пожала плечами и направилась к двери.

— Сейчас мы сделаем идеальную Химеру, если хочешь увидеть плоды своего труда в действии.

Арианна стояла в замешательстве, пока женщина уходила. Ей очень не хотелось в этом участвовать. Она знала, что другой Клепальщик никак не мог закончить ее работу, судя по тем скудным записям, которые были украдены из ее мастерской.

Но она все равно поспешно последовала за Софи, сделав еще два вдоха. Ей хотелось узнать, не собирается ли напряженность между Новой и Лумом стать еще хуже. Потому что если это так, то, если понадобится, она возьмет Флоренс силой, чтобы обеспечить безопасность девушки.

Наместника и Арианну проводили в смотровую комнату, из которой открывался вид на хирургическую лабораторию. Внутри на столе без сознания лежала Химера. Алхимики окружили его, готовя инструменты и отмеряя химикаты. У Химеры были руки и уши Дракона, и это только то, что было видно. Чудо, что он до сих пор не превратился в покинутого.

На одном столе лежали новые реагенты, которые они собирались вшить: язык и желудок были подвешены в стазисной жидкости, конденсирующейся в воздухе и дымящейся от разницы температур. Взгляд Арианны упал на новый аппарат. Он мало чем отличался от того, что перешло к Флоренс несколькими днями ранее. Именно так, по их мнению, выглядела Философская Шкатулка.

— Отмени операцию, Софи, — мягко сказала Арианна. Она не собиралась открыто смущать стоящего рядом с ней Клепальщика, человека, который, скорее всего, был ответственен за чудовище, способное забрать чужую жизнь.

— Думаешь, я позволю тебе встать на пути к этому? — Софи улыбнулась.

— Это не сработает.

— О, Арианна, ты терпеть не можешь, когда кто-то другой делает работу, которую, по твоему мнению, можешь делать только ты.

— Это не личное. — Голос Арианны медленно повышался. — Ты собираешься убить этого человека.

Она привлекла внимание окружающих.

— Наместник Алхимик? — позвал один из хирургов, неуверенный в заявлении Арианны.

— Продолжайте.

— Это не сработает. Он уйдет в забвение, как только вы отключитесь. — Арианна заговорила через Наместника.

— Не знаю, кем ты себя возомнила, но я создала его по эскизам Мастера Клепальщика. — Клепальщик, стоявший рядом с ней, обиделся.

Что ж, грань перейдена. С тем же успехом можно выбросить этикет в окно.

— И я могу сказать, почему у тебя еще нет своего круга, мальчик. Потому что Мастер Клепальщик, который их нарисовал, — это я.

Клепальщик посмотрел между ней и Софи в поисках подтверждения. Когда Софи не стала возражать, он вдруг еще раз обдумал свою работу.

— Может, нам стоит…

— Начинай операцию! — потребовала Софи.

— Ты обрекаешь его на смерть.

— Молчи, Арианна. Может, ты и мой близкий друг, но это моя Гильдия, и я не потерплю такой грубости.

Арианна придержала язык. Они много кем были, но не близкими друзьями. Время и возраст, похоже, не могли изменить этого факта.

Операция началась, и Клепальщик рядом с ней побледнел, когда на операционном столе начали удалять язык и желудок мужчины. Другой Алхимик управлял поддельной Философской Шкатулкой. Кровь закручивалась в трубки, отфильтровывая кровь Фентри и превращая ее в золото. Тот факт, что машина работала на столько эффективно, приводил ее в ужас. Мальчик, сидевший рядом с ней, был умен и смог расшифровать систему фильтрации. Не стоило и думать, что он сможет добиться настоящего успеха путем проб и ошибок.

Проблема возникнет только тогда, когда они зашьют мужчину, дадут ему вылечиться и отсоединят громоздкий ящик. Арианна ждала этого, в течение тридцати минут наблюдая за тем, как Алхимики заканчивают работу. Эмоции покидали ее сердце.

Именно это отличало Еву. Она была опытным Алхимиком, но при этом ценила жизнь. Она не считала существ своими игрушками, как эти люди, словно мир был большой клеткой, в которой находились подопытные.

Глаза мужчины со стоном открылись. Он сел, и все Алхимики затаили дыхание. Он успел подняться на ноги, прежде чем застонал от боли. Его глаза налились кровью, изо рта пошла пена.