Алька - любовь моя

– - Ни за что, - ответил Валентин.
– Елена - моя правая рука, моя наследница. И, кроме того, она ждет ребенка.

– - Ни за что, - решительно сказала и Елена, когда Братеев и ей повторил свое предложение.
– Я работаю только с отцом!

Её интонация не вызывала ни капли сомнения. Да и семейные вопросы для Братеева было святое дело. Так он часто повторял.

И вдруг в самом конце вечера зазвучали звуки аргентинского танго. Валентин встал, сказал своей жене.

– - Вспомним, Аленький мой, нашу молодость! Первый день на теплоходе, реалити-шоу. Сейчас в третий раз станцуем наше танго. Замкнем круг? Третий круг! Так говорила старая Анна.

– - Эх, давай, хоть и ноги уже устали от каблуков, замкнем круг!
– Алька решительно встала на своих высоких каблуках.

Они вышли на середину. Кроме них, пожалуй, только Ирина с Еленой и Жора умели танцевать танго. Жора уже собрался взять за талию жену, чтобы вывести в круг. Но с Ириной происходило что-то непонятное. Она застыла. Жора, чувствуя необычайное волнение жены, предусмотрительно обнял её за плечи. А в центре зала Валентин протянул руку своей жене. Она приняла её. Мужчина резко потянул женщину на себя. Алька просто влетела, вкрутилась, можно сказать, в его объятия. Вытянув вперед сцепленные руки, прижавшись щека к щеке, по блестящему полу ночного клуба, двигалась в огненном ритме танго красивейшая пара в полубесстыдном объятии - Валентин и Алина. Вот они резко развернулись, пошли решительными па, едва не наступая друг на друга. Разбежались на секунду в разные стороны, по-прежнему не выпуская рук друг друга. Когда, казалось, женщина уже вырвется и убежит, Валентин потянул назад свою Алину. Она закрутилась винтом и оказалась опять в объятиях мужчины. Он поднял её на руки и закружил. Но вот отзвучали последние аккорды музыки. Валентин бережно опустил женщину. Губы её были рядом с ним, мужчина потянулся к ним. Алина откинулась назад, словно избегая возможного поцелуя. Валентин не отступал, склонялся над нею все ниже, а она отклонялась все больше и больше, рука мужчины поддерживала её спину, его губы были все ближе, и Алька потянулась к ним, сомкнула свои руки на его шее. Так они и застыли в жарком поцелуе.

– - Браво!
– закричал Жора.

Горячо аплодировали Елена и Николай. Аплодировали все. Кроме младшей дочери Алины и жены Братеева - Арины. Ирина, казалось, застыла. Они обе что-то вспомнили. Очень важное для них.

– - Дева Мария!
– выдавила из себя Ирина.
– Я вспомнила: я раньше, оказывается, встречалась с Валентином. Да, да! Это было за границей. Мне было лет двенадцать. Я участвовала в одном реалити-шоу. Валентин был моим отцом в реалити-шоу. Дядя Саша! Так его я называла.

Внимательные глаза мужа смотрели на жену.

– - Жора, ведь это он играл роль моего отца. Я сама заставила маму остаться с ним вдвоем на яхте... Она... она...
– Ирина зажала себе рот, словно боясь произнести слова, - она, получается, никогда не была верна папе. Она всю жизнь его обманывала! Я все понять не могла, почему в последнем письме твоей мамы Кати было написано, что Алина всегда была в постели Валентина. Она всю жизнь изменяла папе.

– - Любила, - поправил Жора.- Любила твоего настоящего отца. Она всю жизнь стремилась к нему, как и он к ней.

Ирина внимательно посмотрела на мужа.

– - Ты понимаешь, о чем я говорю? Я о реалити-шоу. Они не играли. Все было настоящее. А я называла Валентина папочкой.... То-то мать молчала, соглашалась во всем с дядей Сашей, моим настоящим отцом, и при этом ничего не сказала ни ему, ни мне.... Какая она все-таки... Нельзя так...

– - Ира, не спеши делать выводы. Я тоже знаю это шоу. Моя мама Катя тоже участвовала в том проекте, она была в паре с твоим отцом Дмитрием. Их дочерью была Елена.

– - Откуда ты все знаешь?

– - Я был автором проекта. Это мое реалити-шоу. Майкл Кон мне помогал.

И вдруг в памяти молодой женщины всплыл высокий молодой человек. Вот он протягивает ей руку, чтобы Валентин и Алина могли отплыть на яхте, вот он ловит Ирку, когда она вылезала из окна, чтобы сбежать в город в какой-нибудь ночной клуб, вот он с Майклом объезжают все клубы, потому что Ирка все-таки сбежала.

– - Дева Мария, - вновь ахнула Ирина.
– Ты же в одной сцене был моим старшим братом. Ты потом меня два дня водил за руку по детским развлечениям, вместо ночного клуба. Не дал мне оторваться по полной программе. От тебя я через окно пыталась сбежать в ночной клуб!

Жора засмеялся.

– - Но мать-то, мать! Я не хочу её сейчас видеть, - не успокаивалась Ирина.
– Почему она тогда промолчала, что Валентин - мой отец? Это нечестно! Она должна была сказать.

В глазах молодой женщины заблестели слезы.

– - Ира, только не скандаль, - попросил Жора.
– Хотя бы сегодня. Посмотри, какие счастливые отец и мать! Как им хорошо! Давай, поедем домой, скажем, что стало тебе плохо. Побудем вдвоем, поговорим обо всем.

Они уехали, не прощаясь.

Танцу Алины и Валентина не аплодировал еще один человек - Арина. Она также застыла, танец пробудил страшные воспоминания. Мучительная судорога проскользнула по её лицу. Арина прошептала: "Вот в каком огне меня видела Алина. Она была там!" Это продолжалось всего минуту. Женщина быстро взяла себя в руки. Словно испугавшись, огляделась по сторонам. Кажется, никто не видел, что происходило с ней. Она после поговорит с Алиной, так, чтобы не знал Братеев. Может, она и Валентин помогут пролить свет на одно непонятное событие. Пожар, огонь, взрыв... Теплоход "Петр Первый", сестра Мария, мама, которые там погибли, и один маленький мальчик... Так говорил Вадим.

Вечер кончился. Гости прощались.

– - Этого мужа ты любишь, - нарочито ласковым голосом сказал Алине напоследок Серебров-Братеев.
– Светишься прямо вся и на скучную, идеальную жену не похожа.

– - Люблю. Ты верно заметил, Вадим. Я очень его люблю. И я за него просто любого самолично в асфальт закатаю, даже тебя, - также ласково улыбаясь, тихо ответила Алина.
– К тому же я колдунья. Не забудь!

Желтая пресса месяц писала о семье Орлова Валентина. Много нового Алька узнала о себе в те дни. А Валентин ночью, целуя жену, говорил, как ему повезло, как он её любит. Он теперь тоже верит, что его Аля приносит удачу. Женщина смеялась.

– - Аль, - решился спросить он, когда она уже почти засыпала, уютно устроившись на его руке.
– Я заметил, ведь Братеев верит, в самом деле, что ты, ну как это сказать...

– - Колдунья, ведьма, - подсказала Алина, моментально проснувшись.
– И Вадим слегка верит в это! Я знаю. Он суеверный.

– - Но почему он верит? Мне казалось, он ни в Бога, ни в черта не верит, не то что в каких-то колдуний.

Алина засмеялась весело, довольно. Поцеловала мужа в уголок губ. Сон отлетел от неё.

– - Знаешь, Валь, всему очень простое объяснение существует. Ты уже знаешь, что в А-ке мне приходилось общаться с Серебровыми. Во-первых, тетя Сонечка пошептала над маленьким Денисом, чтобы не болел. И мальчику стало лучше. Во-вторых, я тоже как-то Вадима и многих других удивила, как они посчитали, колдовством. Дома наши загородные рядом стояли. Мы были как-то у Серебровых в гостях. И Лодзинский, помню, тоже был. А у Вадима ротвейлер жил, жирный, раскормленный, злющий, избалованный. Признавал только хозяина. Вот этот пес на участке где-то кость вонючую нашел и притащил, лежит возле нас грызет. А мы в беседке сидели. Жарко. От кости аромат соответствующий поплыл. Никто не смел собаку прогнать. Знали её неукротимый нрав. А Вадим встал, похвастался, что пес только его признает, отобрал эту кость, да еще своего любимца по башке ею треснул. И пес обиделся, отошел, выждал момент, когда Серебров сел, спокойно так подошел к нему и хвать своей пастью локоть хозяина. У ротвейлеров хватка крокодилья, челюсти мощные. Слышим, только кости хрустят. Все застыли. Серебров, слава Деве Марии, дергаться и орать не стал, побелел и тихо так говорит жене: "Иди, Марина, принеси пистолет, надо пса застрелить, а то сейчас руку отгрызет". Марина встала. А собака рычать, а зубы все сильнее стискивает. Какое идти за пистолетом, никто не решается шевелиться. Я же встала, я была уверена, что не тронет меня псина, я абсолютно не боялась его, подошла, обняла собаку за шею, говорю: "Ну что ты к нему пристал? Чего тебе от него надо? Давай, разжимай зубы. Пойдем лучше со мной, дурачок, да ну его. Нужен он тебе. Я тебе вкусненького дам". Пес отпустил локоть хозяина, я взяла собаку за ошейник, и пес ушел со мной. А там сторож прибежал, на цепь посадил зверюгу.