Алька - любовь моя
Шрифт:
– - Да, она дочь Вали, - Алька с любовью глядела на мужа.
– Я родила Вале дочь, будучи замужем за другим.
– - Ты еще более умная женщина, Алина, чем я думал. Даже меня обвела вокруг пальца. Не только моих подельников.
– - Каких?
– даже испугалась Алька.
– Я никогда не встречалась с твоими... сотоварищами.
– - Ой ли! А когда сына моего выкрала у них из-под носа. Да с такой наглостью! Как только решилась! Спасла моего мальчишку. Не побоялась! Ты знаешь об этом?
– повернулся Вадим к Орлову.
Валентин кивнул.
– - Так там милиция была, - испуганно сказала Алина.
– Чего её бояться! Я подумала, если тайком не уведу мальчика, как начну орать, приглашу репортеров. Пусть
– - Милиция - это ерунда. Деньги другим нужны были. Они бы не пощадили моего парнишку. Они поэтому и не выпускали мальчишку, ждали жену, рассчитывали взять её, а там и до денег добраться. Ты что не видела людей в штатском? Как ты все-таки осмелилась?
Алина испуганно охнула, хоть и прошло больше десяти лет с того времени. Братеев продолжил, обращаясь к Валентину:
– - На глазах у всех увела моего парнишку. Никто не заметил этого. А еще утверждает, что не ведьма. Отвела всем глаза. Как ослепли! Научи меня этому заговору. Ну хоть чуть-чуть приоткрой тайну, скажи, как тебе это удалось? Я ведь не знаю до сих пор.
– - Дурак ты все-таки, Вадим, - смущенно улыбнулась Алина.
– Извини меня за грубость. Не знаю я никаких заговоров. И не знала никогда. Я Дениса переодела просто в платье Еленочки. Бантики завязала. Ты же не давал стричь локоны у сына. Вот мы с ним и ушли спокойно у всех на виду. И нисколько не прятались.
Братеев от неожиданности захохотал. Алина добавила:
– - Эх, Вадим, Вадим, а еще говорят, что семья для тебя - дело святое. Ведь в квартире был ребенок. Он боялся. Ну, как его можно было оставить одного? Думать о каких-то деньгах.
– - Вот - вот, мои подельники знали, что я за сына все отдам. Они все рассчитали верно - один у меня наследник. Тебя только не учли. Знали, что ты меня не любишь. Молчи, молчи, не любила ты меня, что не любила, терпеть не могла. Знал я это. И обижался, между прочим. Поэтому и Лодзинского не остановил, когда Дмитрий умер.... Надо же, - продолжал говорить Братеев-Серебров, изменивший по каким-то причинам фамилию.
– Сегодня ты меня ещё больше удивила. Я тебя считал верной женой. А ты... Детей от других рожала. Как все-таки ты ухитрилась провести меня?
– - Я же ведьма, колдунья, сам говоришь, - засмеялась женщина.
– А еще мой Валя - самый лучший мужчина на свете. От такого грех было не родить.
Она с гордостью произнесла его имя и, обняв, с любовью поцеловала.
– - Ну, как тебя не назвать умной женщиной. Мужа себе такого отхватила.
– - Нет, - вмешался Валентин.
– Это я её отхватил. Это у меня самая лучшая жена.
– - Ну что, Алина, когда-то ты была предсказательницей. Что скажешь сегодня? Хочу установить деловые отношения с корпорацией "Орлофф".
– - Ничего не скажу, - ответила Алина.
– Это дело моего мужа.
– - Но совместное будущее у нас есть?
– - Валя сказал, что нет.
– - Верю колдунье, - серьезно ответил Вадим.
– Ты знаешь, что на ведьме женился?
– повернулся он к Валентину.
– - Знаю, - сказал Валентин.
– Я давно уже все знаю. А совместного будущего у нас с тобой, Вадим, нет.
– - Да, меня предупреждал Лодзинский, что ты нечестно не играешь.
При вторичном упоминании имени Лодзинского Алина непроизвольно вздрогнула.
– - Гад ты все-таки, Вадим. Почему ты волю дал господину адвокату? Тебе так хотелось, чтобы я стала его женой. Отомстить хотел, что много лет назад не стала любовницей тебе? Унижение мое хотел видеть.
– - Ты несправедлива, Алина, ко мне. Я поклялся не причинять вреда вашей семье. Ты знаешь это. А про Лодзинского я знал, что у него ничего не выйдет с тобой, - ответил Серебров.- Мне было интересно, каким образом ты его отделаешь. Поспорили мы с ним: Лодзинский утверждал, что ты долго вдовой не походишь.
А в качестве кандидата в мужья себя назвал. Ведь уже не было ни Павла Ильича, ни тети Сонечки, ни Дмитрия, тебе предстояло с адвокатом один на один встретиться. Хотя сейчас я понимаю: формально спор он выиграл. Ты не стала идеальной вдовой, ты быстро вышла замуж.– - Ты прав, у Лодзинского со мной ничего не вышло. Но под угрозой оказались мои дочери.... И если бы не Валя.... Вадим, я была лучшего мнения о тебе. Ты всегда говорил: семья, дети - это святое. Врал, как и Лодзинский. Вы поставили на кон моих детей. А такого я не прощу никогда!
Алина разозлилась. Валентин бережно сжал её руку.
– - Успокойся, Аленький.
– - Лодзинский умер полгода назад, перед смертью позвонил мне, сказал, что ты его прокляла, что не надо было связываться с ведьмой, - сказал Серебров, от которого не укрылся жест Валентина.
– Так это ты потрепал господина адвоката?
Валентин молчал.
– - Вижу, ты. Можешь не отвечать. За неё?
– - Да, - кивнул головой мужчина.
– - За неё можно. Но ты, Алина, могла бы сама меня найти и пожаловаться, что Лодзинский угрожал твоим дочерям. Ты уж прости меня за это, зеленоглазая колдунья, не знал я про детей-то. Дети - это святое...
– Братеев повернулся к Валентину.
– Я в долгу у неё и её тетушки пожизненно. Да и Павла Ильича тоже. И тебя отпускаю из-за них, хотя и без неё ты бы своего добился. Павел Ильич - великий был человек, гений.... Ты принял его дело? Ты наследник?
Валентин не ответил. Все опять сводится к Павлу Ильичу. Его акции нужны. Нет! Не выйдет. Валентин справится с этим.
Стремительно вошел невысокий молодой человек с Ариной:
– - Мама Аля! Это вы?
– - Дева Мария. Ден...
– - Данила, - подсказала Арина.
Алька бросилась обнимать вошедшего:
– - Мой мальчик, каким ты стал! Ни за что не узнала бы.
– - А вы мало изменились, мама Аля. Я помню, как вы велели мне в самолете вас называть мамой. Я так боялся всего, вы на руках меня держали. А Ирка дразнилась. И за трусость мою, и за платье потом. Вы все такая же красивая. С вашими девочками я познакомился по-новому. Что же я раньше их не встретил! А может, увести какую от мужа, - пошутил Даниил.
– - Нет, сынок, не старайся зря, - сказал Вадим.
– Они в маму. Пошли к твоей дуре-модели.
Алька в тот вечер была само очарование. Она спела для Даниила и его невесты "Как хотела меня мать да за первого отдать...", (Арина подумала, может, это и есть предсказание Алины - расстроится брак её сына с этой длинноногой хищницей. И хорошо бы!) Алина же уже плясала на пару с Братеевым его любимую "Цыганочку", но с разрешения Валентина. После обняла еще раз Данилу, сказала, что он будет обязательно счастлив, и в упор не видела красивой невесты-модели с дурацким именем Фани. Потом практически не отходила от мужа весь вечер. При этом беспрерывно о чем-то болтала, смеялась, заражая своим весельем остальных. Валентин думал, как он мог сомневаться в Алине. Она красива, умна, безукоризненна, но не такая, как Катюша. С Алькой не соскучишься. Она, как и обещала, очаровала всех. Весь вечер гости группировались вокруг нескольких центров. Молодое поколение хохотало вокруг Жоры и Ирины, вторым центром веселья для старшего поколения стала Алина. Надо учесть, Валентин это заметил, она не выпила ни капельки спиртного. Иначе бы его Алька разошлась еще больше. Хотя куда больше: на столе танцевала на пару с Иркой, на пару и частушки пели. Откуда что бралось! Про содержание лучше не вспоминать. Слава Богу, нецензурных выражений не было. Братеев хохотал во все горло. Орал: "Это по-нашему, по-русски!" А Еленочка и Николай предпочитали общество серьезных людей. Братеев и туда успел, прислушивался к словам старшей дочери, даже попросил Валентина отдать Елену ему, его фирме. Зарплату баснословную обещал.