Аллигат 2

— Если не возражаете, то я сразу же приступлю к замеру комнат, сделаю чертежи. Ведь вы намерены сделать ремонт во всех помещениях? Начнём со второго этажа? — уточнила она.

По тому, как задумался мужчина, поняла, что ремонт в жилых комнатах не планировался. Она снова спешит.

— Вы ограничены в средствах? — участливо спросила она.

— Я получил всего лишь задаток. Собирался часть денег послать Рут, а на оставшиеся немного подновить лавку. Боюсь, на полный ремонт денег от восстановления книг не хватит.

— Тогда поступим так, — налила Ольга мужчине чаю. — Я набросаю предварительный список работ и необходимого оборудования. Потом обсудим с вами сумму, которую вы готовы вложить. Исходя из этого определимся с материалами.

Мистер Уорд тотчас согласился и достал из кармана жилетки брегет:

— Полностью полагаюсь на вас, прекрасная мисс. Через полчаса придёт мастер. С ним вы можете обсудить подробности.

Беседа с мастером, человеком немолодым и обстоятельным, оказалась короткой и продуктивной. Они быстро нашли общий язык, договорившись, что подбор краски и обоев пройдёт с присутствием мисс. Видно, мужчина привык к участию женщин в выборе отделочных материалов.

Вот и славно, — облегчённо выдохнула Ольга. Оставалось замерить комнаты и торговый зал, нарисовать его план-схему. Часть работы она сделает дома: набросает чертежи вертушки, горки и штендера. Определится с формой и названием вывески и рекламного плаката. Подумалось, что было бы отлично изготовить объёмную вывеску в виде панели-кронштейна и прикрепить её над входом, давая возможность видеть её людям, двигающимся во всех направлениях по проезжей части и пешеходной зоне. Будет дорого, конечно, но оно того стоит.

За работой время пролетело незаметно.

Простившись с мистером Уордом, занятым выполнением сложного заказа, и закрыв лавку изнутри, Ольга вышла через заднюю дверь и оказалась в безлюдном проулке — узком, тёмном и тихом.

Ускорив шаг, с опаской поглядывала на наглухо закрытые ставнями окна, косилась на двери чёрных ходов. Горбатая облезлая собака, сидящая у закрытого мусорного ящика, проводила её безразличным взглядом. Ольга обошла её, не выпуская из вида, и отшатнулась в сторону, когда прямо над ней со скрипом распахнулась форточка, и из неё на брусчатку выплеснулось чёрное содержимое кружки.

Хорошо, что не горшка и не на меня, — мысленно перекрестилась Ольга, решив, что больше не будет здесь ходить.

Проулок вывел её к скверу — маленькому и необычайно уютному. Тому самому, который она вчера приняла за парк.

Она шла по тополиной аллее и улыбалась. Сладко пахло молодой листвой. Пушистые серёжки соцветий в жёлтой пыльце источали дивный смолистый аромат. Под ногами шуршали крупные почечные чешуйки — коричневые, липкие.

Ольга села на скамейку и осмотрелась. В этот предвечерний час в сквере было почти безлюдно. Недалеко от неё сидели три пожилые дамы и вели спокойную беседу. У ног одной из них, натянув короткий поводок и навострив ушки, вертелась рыжая комнатная собачка с нелепым розовым бантом на шее. Хозяйка её постоянно дёргала, и до Ольги долетало недовольное:

— Жужу, угомонись, наконец! Как же ты дурно воспитана!

Невоспитанная Жужу суетливо сучила лапками и тихо повизгивала от нетерпения, наблюдая за парой беспечно воркующих голубей и стайкой оглушительно чирикающих взъерошенных воробьёв, дерущихся за хлебный мякиш.

Засмотревшись на собачонку, Ольга достала записи с замерами. Открыла папку, собираясь начертить объёмную версию интерьера торгового зала.

Сложив из чистого листа подобие линейки, нанесла на неё — на глазок — шкалу с делениями. В масштабе начертила планы жилых и нежилых помещений.

Изображение интерьера торгового зала в трёхмерном пространстве отнял уйму времени.

Набросав эскизы витрины и детского уголка, Ольга перешла к чертежам вывески, горки, вертушки и штендера. С их размерами она определится завтра.

Она настолько увлеклась черчением, что не сразу заметила, что дамы с собачкой давно ушли, а на соседней скамье сидит женщина с журналом в руках и внимательно за ней наблюдает.

На вид лет двадцати семи, высокая и стройная, как Шэйла, с крупными сочными губами и выразительными карими глазами, она показалась Ольге очень хорошенькой. Тёмно-красная накидка и такого же цвета шляпка с круглыми полями, декорированная по нижнему краю тульи серебристыми газовыми лентами и перьями цапли, выгодно оттеняли бледное лицо. Длинные серьги с жемчугом путались в чёрных блестящих волосах, завитых в тугие спирали и беспорядочно падающих на плечи. У высокой горловины красного платья, отделанной узким белым кружевом, виднелась крупная жемчужная брошь.

Незнакомка изучала Ольгу пристально, не таясь, и, как ей показалось, слишком уж бесцеремонно.

Было в её яркой внешности и манере держаться нечто такое, что заставило Ольгу отложить недорисованный штендер и взять чистый лист. Быстрыми, уверенными движениями она торопилась запечатлеть женщину на бумаге.

Та, заметив её действия и догадавшись, что её рисуют, тотчас закрыла журнал, встала и подсела к Ольге. Заглянув в лист, вскинула тонкие чёрные брови:

— Это я? Такая красивая? — кокетливо улыбнулась она. — Вы художница? Вы не представляете, как я хочу научиться рисовать хотя бы вполовину меньше вашего!

От незнакомки пахло розовой водой: густо, вызывающе и пьяняще.

— Это совсем несложно, — не отрываясь от рисования, ответила Ольга. — А я всегда хотела научиться играть на пианино, — глянула она на её в кружевных перчатках руки, крепко сжимающие журнал и маленькую чёрную сумочку на застёжке. На пальце блеснуло золотое кольцо с жемчужиной. — А когда-нибудь начать петь даже не мечтаю. У меня нет способностей ни к тому, ни к другому.

Женщина улыбнулась:

— Посмею вам возразить. Уметь рисовать — это дар божий, а научиться играть на пианино совсем несложно. И способности здесь ни при чём. Важны прилежание и упорство. Следует изучить нотную грамоту и запомнить, какая клавиша какой ноте соответствует. А выучить для игры простую мелодию можно и вовсе без знания нот. Чтобы играть с нотного альбома, нужно иметь понятие о длительности нот. Это совсем просто.

— Ещё нужны слух и голос, — вздохнула Ольга, нанося штриховку, затеняя складки лент на шляпке. — Научиться рисовать гораздо легче.

— Не соглашусь с вами, — упрямо качнула головой незнакомка, — Бывает так, что есть слух, но петь не получается. Так было у меня. Помогли упражнения, которые установили связь между голосом и слухом.

Она села удобнее и откинулась на спинку скамьи. Уложила на колени журнал и сумочку.

— Лоис, — представилась без лишних церемоний, запросто протянув Ольге руку, на что та отметила, что новая знакомая не отличается изысканностью манер.

Ольгу рассматривали: чисто по-женски, оценивающе, критически, видимо, сравнивая с собой. От неё не укрылось, как глаза Лоис скользнули по её одежде — неброской, но дорогой, — модной шляпке, кожаной обуви, вышитому бисером в тон накидки ридикюлю, ухоженным рукам. Отсутствие самых простеньких ювелирных украшений могло сказать лишь о затруднительном положении художницы.

— Табби. Очень приятно, — улыбнулась Ольга, пожав её пальцы и обратив внимание на сползший на запястье новой знакомой красивый золотой браслет в виде змейки с крошечными изумрудными глазками. Обручального кольца на руке не было.