Аллигент
Шрифт:
– Привет ,-говорю я.- Меня зовут Тобиас Итон. Я здесь чтобы арестовать вас, по приказу Эвелин Джонсон.
Выражение ее лица не меняется когда она слышит мое имя, так что в течение нескольких секунд я уверен, что смогу достучаться до ее подсознания и получить, что хочу. Из кармана она достает лист бумаги и выравнивает его о свою левую ладонь. На нем есть список заключенных, имена и соответствующие им номера комнаты.
– Имя?,- говорит она.
– Калеб Приор. 308А.
– Ты сын Эвелин, да?
– Да. Я имею в виду... да. Она не напоминает, того человека ,который любит слово"да" Она
– Думаю я должна притвориться ,что не вижу, что ты собираешься делать,- говорит она.
Она должна думать, что я здесь, чтобы убить его. Я решаю не трогать ее.
– Да ,-говорю я.
– Сделай мне одолжение, скажи за меня словечко Эвелин.Я не хочу так много ночных смен. Имя Дреа.
– Ты получишь это.
Она собирает бумагу в кулак и ложит обратно в карман, когда уходит. Я держу руку на двери, пока девушка не доходит до своего поста и отворачивается от меня. Кажется она уже делала подобное. Интересно сколько людей исчезло из этих камер по команде Эвелин.
Я вхожу. Калеб Приор сидит на металлическом столе, склонившись на книге, его волосы скатились на бок головы.
– Что ты хочешь?,- говорит он.
– Не хотелось бы вот так внезапно...
– я делаю паузу. Пару часов назад я решил для себя, как я хочу со всем этим справится - я хочу преподать Калебу урок. И он будет включать в себя некоторую ложь.
– На самом деле знаешь, я как бы и не ненавижу все это.
Исполнение твоего приговора перенесли на пару недель вперед. На сегодняшний вечер.
Это заинтересовывает его. Он крутится на стуле и смотрит на меня с диким взглядом, как-
будто столкнулся с добычей хищника.
– Это что, шутка?
– Я очень плохо рассказываю анекдоты. Нет. Он качает головой.- Нет у меня же есть пару недель, это не сегодня, нет..
– Если ты заткнешься, я дам тебе час ,чтобы ты усвоил новую информацию. Если ты не заткнешься, я отключу тебя и расстреляю в переулке снаружи, прежде чем ты очнешься.
Выбор за тобой.
Видеть, как происходит процесс обдумывания у Эрудита - это как смотреть во внутрь часов: механизм крутится, смещается, настраивается, - все работает вместе, чтобы создать исключительную деятельность, которая, в данном случае, необходима для осознавания своей неотвратимой кончины.
Глаза Калеба перешли на открытую дверь у меня за спиной, и он хватает стул и поворачивается , запуская его в меня. В ногах тяжелая боль, я замедляюсь на столько ,что это позволяет ему проскользнуть мимо.
Я бегу за ним в коридор, мои руки болят от его удара стулом. Я быстрее чем он - и врезаюсь ему в спину и он падает. Я тяну его запястья вместе и надеваю на них пластиковые наручники .Он стонет когда я тяну его за ноги ,его нос в яркой крови.
На мгновенье Дреа смотрит на меня, но потом отворачивается.
Я тащу его по коридору, но не той дорогой ,которой я пришел, к запасному выходу. Мы идем вниз по лестнице , эхо наших голосов раздается с каждым шагом. Как только мы спускаемся я стучусь в дверь выхода.
Зик открывает ее с глупой улыбкой на лице.
– Никаких проблем с охранником?
–
Нет.– Я думаю, через Дрею легко пройти. Ее ничего не заботит.
– Она смотрела в другую сторону
– Это меня не удивляет. Это Приор?
– Как видишь.
– Почему у него идет кровь?
– Потому что он идиот.
Зик дает мне черную куртку с символом афракционеров на сшитом воротнике.
– Я не знал,что из-за идиотизма может пойти кровь из носа.
Я накидываю куртку на плечи Калеба и застегиваю одну из кнопок на груди. Он не смотрит мне в глаза.
– Думается мне, что это необыкновенное явление, - говорю я- Переулок чист?
– Уверен в этом.
– Зик протягивает мне пистолет, рукоядкой в перед.
– Осторожнее ,он заряжен.Теперь было бы замечательно если бы ты захотел ударить меня, только более убедительнее, когда я скажу афракционерам что ты украл его у меня.
– Ты хочешь чтобы я ударил тебя?
– Ох , будто ты никогда этого не хотел.
– Просто сделай это ,Четыре.
Мне действительно нравится бить людей - мне нравится взрыв силы и энергии, и чувство неуязвимости, потому что я могу навредить людям. Но я ненавижу эту часть себя, потому что именно она сломлена больше всего.
Зик приготовился, и я свернул свою руку в кулак.
Сделай это быстро, женоподобный.
– говорит он. Я смотрю на его челюсть, которая слишком сильна ,чтобы ее сломать, но останется хороший синяк. Я качаюсь, ударив его в там где я и хотел .Зик стонет схватившись за лицо обеими руками. Боль заставляет поднять мою руку, и я трясу ее.
– Отлично.
– Зик плюет в сторону зданий.- Ну, думаю, вот и все..
– Думаю, да.
– Я наверное не увижу тебя снова, не так ли? Я имею в виду, что я знаю что другие бы вернулись, но ты....-Он замолкает, но мгновение спустя он снова говорит: -Только
,кажется, что ты будешь только рад оставить это все.
– Да, ты прав.
– Я смотрю на свою обувь.
– Ты уверен, что ты не придешь?
– Не могу. Шона не может ехать туда, куда вы идете, ребята, и я не собираюсь бросать ее, понимаете? Он касается челюсти, легко, будто проверяя кожу.
– Убедитесь, что Юрайа не будет слишком напиваться, хорошо?
– Да.- Говорю я.
– Нет, я имею в виду,- говорит он, и его голос опускается, как всегда, когда он серьезен, так и на этот раз.
– Обещаешь, что присмотришь за ним?
Для меня всегда было ясно, с тех самых пор, как я встретил их, что Зик и Юрай были ближе, чем большинство братьев. Они были совсем маленькими, когда потеряли отца, и я подозреваю, что после этого Зик стал балансировать на линии между родителем и родным братом. Я не могу представить, каково это для Зика - смотреть, как Юрай покидает город сейчас, особенно такой сломленный горем, каким он стал после смерти Марлен.
– Я обещаю, - говорю я.
Я знаю, что я должен уйти, но мне надо остаться с этим моментом на некоторое время, чтобы ощутить его значимость, Зик был одним из моих первых друзей, которых я нашел в Бесстрашии после того как пережил инициацию. Потом он работал в комнате контроля вместе со мной, наблюдая за камерами и разрабатывая глупые программы, которые писали слова на экране или играли в загадки с числами.