Аллигент

– Если ты хочешь, чтобы мы избавили Зика и его маму от горя и позволили им все забыть я не буду тебя винить. Я сделаю это, если я нужен тебе для этого.

Я качаю головой.

– Не делай этого. Они не будут страдать, но это будет не по-настоящему.

– Как я всегда говорил, говорит Амар, улыбаясь, однажды Стиф, всегда Стиф.

– Можешь ......не говорить им, что произошло? До тех пор пока я приду, говорю я.
–

Просто сделай им прививку. Я хочу сам им все расказать Улыбка Амара слегка меркнет.
– Конечно.

Непременно.

Мои ботинки почти насквозь промокли от того что я проверял шины и ноги побаливают, когда соприкасаются снова с холодной землей. Я собираюсь уже идти прочь от грузовика когда Питер заговорил.

– Я иду с тобой, говорит он.

– Что? Почему? Я сердито смотрю на него.

– Тебе возможно понадобиться помощь в поиске грузовика, говорит он. Это большой город.

Я взглянул на Амара, он пожал плечами.
– Он дело говорит.

Питер наклоняется ближе и говорит тихо, чтобы только я мог его слышать.

– Если не хочешь, чтобы я рассказал ему о том, что ты замышляешь, то не возражай.

Его взгляд опустился к карману моей куртки, в котором лежит сыворотка памяти.

Я вздыхаю.
– Хорошо, но ты будешь делать все, что я скажу тебе. Я наблюдаю как Амар и Кристина уходят без нас, направляясь к башне Хэнкок. Когда они уже достаточно далеко от нас, я отступаю на несколько шагов назад и опускаю руку в карман чтобы защитить флакон.

– Я не собираюсь искать грузовик, говорю я.
– Тебе наверно это хорошо известно. Ты будешь мне помогать в том, что я собираюсь делать или мне придется стрелять в тебя?

– Зависит от того, что ты собираешься делать.

Мне трудно подобрать слова для ответа когда я даже не уверен. Я стою лицом к башне Хэнкок. Справа афракционеры, Эвелин, и ее коллекция сыворотки смерти. Слева Преданные, Маркус и план восстания.

Где мое влияние окажется сильнее? Где разница будет существеннее? Это те вопросы которые мне следует задать себе. Но вместо этого, я спрашиваю себя чьего разрушения я отчаянно желаю больше.

– Я собираюсь предотвратить восстание, говорю я.

Я поворачиваясь направо и Питер следует за мной.

Глава 45

Мой брат стоит за микроскопом, его глаза, прижаты к окуляру. Свет от предметного столика микроскопа отбрасывает странные тени на его лицо, прибавляя ему несколько лет.

– Это определенно она, говорит он.
– Я имею ввиду сыворотка моделирования атаки. Без вариантов.

– Всегда хорошо иметь другого человека с которым можно свериться, говорит Мэттью.

Я стою вместе с братом и от его смерти нас отделяют часы. А он изучает сыворотки. Так глупо.

Я понимаю почему Калеб хотел придти сюда, чтобы убедиться что жертвует жизнью по убедительной причине. Я его не виню. Смерть за что-либо не предполагает вторых шансов, по крайней мере насколько я знаю

– Назови код активации еще раз, говорит Мэттью. Код активации запустит сыворотку памяти а другая кнопка распространит ее мгновенно. Мэттью заставлял Калеба повторять их оба через каждые несколько минут с тех пор как мы пришли сюда.

– У меня нет проблем с запоминанием последовательности цифр! говорит Калеб.

– Я в этом не сомневаюсь. Но мы не знаем в каком психическом состоянии ты будешь когда сыворотка смерти начнет действовать а эти коды должны быть глубоко укоренившимися.

Калеб вздрагивает при фразе "сыворотка смерти". Я разглядываю свою обувь.

– 080712, говорит Калеб.
– А затем я нажимаю зеленую кнопку.

Кара сейчас проводит время вместе с людьми из диспетчерской, так что она сможет подлить мирную сыворотку в их напитки и выключить освещение в корпусе пока они будут слишком пьяны чтобы что-то заметить, так же как это сделали Нита и Тобиас несколько недель назад. Когда она осуществит это мы помчимся в Оружейную Лабораторию, невидимые для камер в темноте.

Напротив меня, на лабораторном столе лежат взрывчатые вещества которые Реджи дал нам. Они выглядят так обыденно, внутри черного короба с металлическими зубцами по краям и с дистанционным взрывателем. Зубцы соединят короб со вторым рядом лабораторных дверей. Первый ряд до сих пор не починили, с момента нападения.

– Думаю, этого достаточно, говорит Мэттью.
– Сейчас единственное, что нам остается делать, это подождать немного.

– Мэттью, говорю я.
– Не мог бы оставить нас вдвоем, не на долго?

– Конечно. Улыбается Мэттью.
– Я вернусь когда придет время.

Он закрыл дверь за собой.

Калеб проводит руками по стерильному костюму, взрывчатке и рюкзаку с которого и начинает. Он раскладывает их в строгую линию фиксируя этот угол и тот.

– Я все еще думаю о том времени когда мы были маленькими и играли в "Искренность", говорит он.
– О том как я усаживал тебя в кресло в гостиной и задавал вопросы, помнишь?

– Да, говорю я. Я опираюсь бедрами о лабораторный стол.
– Ты нащупывал пульс на моем запястье, и говорил, что если я солгу, то ты сможешь определить это, потому что Искренние всегда могут сказать, когда другие люди лгут. Было не очень приятно.

Калеб смеется.
– Однажды, ты призналась, что украла книгу из школьной библиотеки, как раз когда домой пришла мама.

– И мне пришлось идти к библиотекарю и принести свои извинения! Я тоже смеюсь.
– Та библиотекарь была ужасной. Она всегда обращалась ко всем "юная леди" и "молодой человек"!

– О, хотя меня она любила. Знала ли ты, что когда я вызывался добровольцем в библиотеку и предполагалось, что я раскладываю книги по полкам, на самом же деле я стоял между стеллажами и читал? Она ловила меня несколько раз, но никогда ничего не говорила.

– Правда? Я ощущаю боль в груди.
– Я не знала об этом.

Очень много всего мы не знали друг о друге, я полагаю. Он постукивает пальцами по столу.
– Жаль, что мы не были честны друг с другом.

– Мне тоже.

– А сейчас уже слишком поздно, не так ли? Он взглянул на меня.

– Не для всего. Я вытаскиваю кресло из под лабораторного стола и сажусь на него.
– Давай сыграем в "Искренность". Сначала я отвечу на вопрос а потом тебе будет нужно ответить.

Естественно честно.