Я и мы. Артист и зрительный зал. Художник и окружающая реальность. Картина и бесконечное кино жизни. Миг театра и мозаика в камне. Итак – сравнивая и сочетая масштабы разных состояний, мы видим, что единица входит в массы и массы выталкивают из себя одиночек, а в итоге всё равно поединок одного человека и общества, одержимого индивидуалиста и пассивного большинства продолжается всегда. И если, усваивая правила и какие бы то ни было законы этой борьбы, смельчаки приобретают уверенность в себе – то провидцы, открывшие недоступное и прикоснувшиеся к невозможному, уже не боятся сцены, а говорят на равных с темнотой зала, с бездной и остаются в искусстве.
ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС – тема для будущих диалогов: для Москвы, вобравшей в себя калейдоскоп всей России с её мощью, пространством, её народами, противоречиями и достижениями. Человек – гражданин – житель Москвы может стать и личностью, и лидером: оседлать «быка публичного театра» и быть на равных с неизвестностью, которая соединяет жизнь и судьбу.
Человеку дан выбор: быть в толпе, в зале – случайным зрителем – или выйти на трибуну в красное огневое облако страха: шагнуть и остаться поэтом, высекающим искры из тьмы, слова из немоты, изображения из пустоты.
Талант
не боится измены,Но зрительский глаз – не пустяк:Боюсь не предательства сцены,А жизнь проживать просто так…Мы здесь не затем существуем,Чтоб прошлому плакаться вслед.Мы ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС торжествуемВ преддверии трудных побед.
ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС – значит навечно, ибо «то, что происходит сейчас – это и есть вечная жизнь», – когда-то утверждал Мераб Мамардашвили и, конечно, должно быть услышано и увидено теперь.
К 75-летию Победы
Ирина Антонова
«Я – наследница Победы…»
Я – наследница Победы.На ветру сгорают дни.Никуда я не уеду,Хоть метлой меня гони.Все пути приводят к РимуИ в Москву они ведут.Здесь бывали мы любимы.Здесь, нам кажется, что ждут.На горах, на Воробьёвых,Где запутаны следы,Кружат бабочками сноваНаши тени у воды.Век двадцатый, непредвзятый,Мы на ты с тобой давно,Промелькнувшее когда-тоПрокрути мне, как в кино.Дай почувствовать истому,Где трамвайные пути,Где ни дерева, ни дома,Ни дороги не найти.Лишь в густой траве забвеньяОдуванчиковый пух,И мои стихотвореньяМесяц май читает вслух.
Анри Маркович
Память
Уже фашисты были в Химках,Казалось, что Москва падёт…Но снова в хронике и снимкахВнезапный этот поворот!Бойцы из корпуса ДоватораСмертельный развязали бой.В снегу взрывались детонаторы,Панфиловцы кричали: «Стой!Не пропущу, фашист проклятый,Испепелю тебя, сожгу…»И ополченцы шли с АрбатаНавстречу грозному врагу.Не торопил событий Жуков.Бойцы ощерились, как львы.Победа зарождалась в муках,На всех путях зияли рвы.Разгром нацистов под МосквоюФашизма означал закат.О, внук, склонись перед героем,Ведь заслонил тебя солдат!
Николай Иодловский
Отца ужалила война
(триптих)
Памяти отца
Битва за Берлин
Отец мой помнил этот бой,И как не помнить в жизни нашей,Он мстил неистовой пальбойИ был для гитлеровцев страшен,Разил врага и день, и ночь,Пехоте пробивал дорогу.Он взводным был, все страхи прочьИ, не надеясь на подмогу,Кричал: «Огонь!» – и падал враг.Опять: «Огонь!» – и вновь – победа.И был совсем подавлен страх…Как будто стал ему неведом.Отец мой был богатырём,Каким-то страшным исполином.Кругом стрельба, снарядов гром.Он, как военная машина,Стал возбудителем огня, —Три ночи бился и три дня!И победил, отхлынул враг.Он удержал победы стяг!.
Привал
С большим трудом был отвоёван дом.Под ним подвала два, как будто залы.И ночь пришла израненным зверьком,А ночевать – начальство приказало.Спокойнее ночлега не найти,Должны подвалы эти подойти.В одном из них – бойцы отца и он,В
соседнем – чей-то автобатальонИ экипаж израненного танка.Их посетила подлая «болванка»И все погибли – это был не сон.И во вторую роковую ночьТам ночевали только смельчаки,Что головой своей рискнуть не прочь,И думали, наверно, чудаки:Снаряд, мол, избежит повторной встречи,Ведь это математику калечит.Но прилетел он всё-таки опять,Наверно, немец бил прямой наводкой,В то самое окно, донельзя чётко,И вновь пришлось ребятам умирать.И в третью ночь фашист принёс его, —Но не было в подвале никого.
Бункер
У Геббельского бункера уже,А пули разжужжались до предела.Ох, не споткнуться бы на виражеИ уцелеть – желанней нету дела.В одном из залов, вроде – никого,А вот, в другом,Он вдруг услышал: «Алик!»Отец немедля на пол,Волшебство,Что вовремя по имени назвали.Над головою пули пронеслись,Противный визг услышал, жив ей Богу.Товарищ по войне отцу спас жизнь,Бойцу, к несчастью, прострелили ногу.Промчалось только нескольких секунд, —Теперь фашист сражён отцовской пулей.Незабываем на своём векуСпасенья крик…Вот смерть и обманули…
Григорий Егоркин
Этот Май
Ушедшим однополчанам и командирам
Ох, этот глупый май,чтоб драли его черти!Подходит он, и тыневольно вспоминай:кто в мае вступит в брак,промается до смерти —народная молва.Что делать – месяц май.Ах, этот гордый май!Пройдя в строю единомс портретами бойцов,по полной наливай.Чтоб не забыть Хатынь,«катюши» под Берлином,блокадный Ленинград.Таков он – месяц май.Ух, этот гулкий май!В казачьем батальонеделились пополами «прима», и сухпай.Короткий бой, наряд,НП на терриконе,ночные трассера…Всё это – месяц май.Эх, этот горький май,от слёз мужских кипящий!Мы здесь пока, а тешагнули через край.Кто в мае с честью пал,бессмертие обрящет —окопная молва.Воздай им, месяц май!
Ольга Бондаренко
И. В
Здесь я вспоминаю пехоту.Отчизны суровой сыны,Вы делали смело погодуНа картах последней войны.Вы живы! Далёкое – близкоИ память живая светла.На страже стоят обелиски,В них нету ни злобы, ни зла.Покой, тишина среди сосен. .Преддверием чёрных полосУгрозы, что ветер доноситКак новое время для слёз.Нам стойкость ещё пригодится,Не славя ни хищи, ни лжи,Умрём, как твои пехотинцы,Упав у последней межи.
Базар в дни войны
Из сердца, из памяти ложкойЧерпай! – мне не жаль ничего.Морошка! – отдам за картошку!Купите, купите её!Голодный. Он ест понемножку.Еда! Этот сказ про неё:На углях вкуснее картошка,В мундире сытнее всего.А сахар и хлебные крошкив махорке, в мякине трухи!.Однажды сменяли серёжкиНа склянку, где были духи.Но в год урожайный роскошноНадеждой сияет жильё.Картошка! отдам за серёжки!Купите, купите её!.