Алошка
Шрифт:
– Апчхи!
– А потом говорит: - ЧиХОчиЧУ чиДОчиМОЙ!
– Что?.. Что?
– Домой, - говорит, - хочу. Замерз. Вот что.
– А зачем ты так говоришь: "Чи-чи, чи-чи"?
– А это мой тайный язык.
– А меня научишь?
– ЧиНАчиУчиЧу! Научу!
Я накрыл его другой рукой, чтоб теплее было.
– Давай-ка я тебя побаюкаю.
– И я запел, как моя бабушка поет:
Спи-тко, усни,
Мое дитятко,
Спи-тко, усни
Малешенько.
Бай да люли!
Бай да люли!
А он там, в
– но не очень громко. Так мы и пришли домой.
ТЕТЯ ВЕРА ЗАСКУЧАЛА
Динь-дон, дон-динь, динь-дон, дань! Наступил новый день. Алошка еще спит в своей маленькой кроватке. А я хожу на цыпочках, чтоб его не разбудить.
Мама ушла на работу, бабушка - в магазин. А тетя Вера никуда не уходит. Вот никуда не уходит! Села у окна и стала громко-громко скучать.
– Ой, я бедная девица, Вера Акимовна - сказала тетя Вера. И вздохнула.
– Какая у меня на сердце тоскакручина. Ой! Ни словами сказать, ни пером описать. Никто, ну никто меня больше в кино не зовет. Видать, никому не нужна красота моя ужасная.
Тетя Вера отошла от окна, включила пылесос и так махнула железной трубкой, что пыль столбом.
– Эх!
– крикнула тетя Вера.
– Сива-грива растрах - нется, тоска распадется. Уходи, - говорит, - не мешайся здесь. Видишь, я уборку делаю.
И я скорее побежал к домику, к моему хорошему Алошке.
– Алошка, - крикнул я в самое оконце, - выходи!
А он не ответил.
– ЧиАчиЛОчиШКА!
– позвал я его на нашем тайном языке. И вдруг тихонечко из-под стола что-то пискнуло.
Я поскорее полез под стол и там, в самом уголочке, нашел Алошку Он был весь в пыли: и волосы, и рубашка, и штанишки А нос прямо черный.
– Ты что гам делал, дурачок?
– спросил я.
– Тес!
– зашептал Алошка.
– Когда тетя Вера машет этой штукой, я всегда прячусь: а вдруг и меня затянет?!
Я поставил Алошку на стол, он стряхнул со штанишек пыль.
– А ну-ка пошли мыться, - сказал я.
– ЧиНЕ чиХочиЧУ!
– закричал Алошка и как спрыгнет на пол. И побежал.
Но я сразу догнал и потащил его, чумазого в ванную...
И пока я его тер, мыл, полоскал, Алошка, не переставая, пищал: "ЧиНЕ чиХОчиЧУ! ЧиНЕ чиХОчиЧУ!.."
– Не плачь, Алошенька, - сказал я.
– Меня тетя Вера еще не так мочалкой натирает.
Алошка перестал плакать. Он залез ко мне на плечо и погладил ухо. Но тут опять по квартире разнеслось тети Верино пенье-скучанье:
О, где ты? Где ты, добрый молодец Иван Иваныч?
Целый день ты на счетах пощелкиваешь,
Уж скорей бы ты вышел на пенсию!
У Алошки руки задрожали, он отпустил мое ухо.
– Слышал?
– спросил я.
– Ата, - сказал Алошка.
– Это еще что, - похвалился я.
– А когда тетя Вера меня ругает, так на соседней улице слышно.
– Она сердитая, - сказал Алошка.
– Тес! Она...
– прошептал я, - злая волшебница.
– Настоящая?!
– удивился
– Что хочешь. Может волка и медведя позвать. Они тебя за бочок схватят.
– Я не хочу, - сказал Алошка и задумался. А потом и говорит: - Ведь как хорошо нам было, когда тетя Вера ходила в кино. У нас пир горой был.
– Верно, - говорю.
– А что ж она так редко ходит?
– спрашивает Алошка.
– Добрый молодец Иван Иваныч не зовет.
– Почему не зовет?
– Наверно, работы у него много.
А тетя Вера точно услышала и запела-заголосила:
Что ж ты, добрый молодец,
Все на счетах пощелкиваешь,
В гости к нам не захаживаешь?
Никто здесь меня понимать - не понимает.
А ты, Иван Иваныч,
Из чужой квартиры,
С третьего этажа.
А понимать - понимаешь.
Ох, скорей бы ты вышел на пенсию!..
– А может, правда, - прошептал Алошка.
– Пускай Иван Иваныч выйдет на пенсию.
И он спрыгнул на пол и побежал к двери.
– Куда ты, Алошка?!
– К Иван Иванычу на работу.
– Подожди!
– остановил я его и повязал Алошке на шею тети Верину голубую ленту.
Сразу Алошка сделался голубой и красивый.
НО СЛУЧИЛАСЬ БЕДА
Только Алошка выбежал на улицу, как подул холодный ветер.
Ветер закружил и поднял Алошку высоко-высоко над улицей, над домами, над городом. Алошка испугался и зазвонил в серебряный колокольчик. А все, кто был внизу, удивлялись:
– Смотрите! Смотрите! Какие чудеса - днем загорелась голубенькая звездочка, и она звенит.
– Разве это звездочка?
– говорили другие.
– Какая же это звездочка? Просто на орбиту вышел новый спутник.
И никто не догадывался, что это летит мой Алошка. А ветер кружит его, задувает под рубашку, переворачивает вниз головой.
Алошка одной рукой держит кепочку, а другой - колокольчик. И колокольчик звенит без перерыва: диньдинь-динь-динь!
Понемножку ветер начал стихать. Алошка в последний раз перекувырнулся и сел на тротуар.
Толстый голубь, который любил ходить пешком, подошел к Алошке и с уважением сказал:
– Оказывается, ты умеешь летать?
Алошка встал, отряхнулся и вздохнул.
И тут полил сильный дождь - настоящий ливень. По крышам домов так загрохотало, точно поехал тяжелый поезд.. И он ехал все быстрее и быстрее...
Алошка надвинул покрепче кепочку, чтоб не слышать страшного стука, и зашагал по мостовой.
– Эй!
– крикнул голубь.
– Оказывается, ты любишь ходить пешком!
Алошка быстро наклонился, схватил щепку и запустил ее в голубя:
– Надоел, толстун!
– И побежал.
Он бежал по пустой улице, и дождь хлестал его по щекам, по курточке, по ногам.
– А я все равно не простужусь!
– кричал Алошка.
– У меня на ногах галошки. Э-э!
И чтоб подразнить дождик, он даже запел: