Алпамыш

На чужбине злой, в постылом мне краю,

Близких вспоминая, всю родню свою,

Что живет в краю Байсунском, как в раю.

Одиноко я меж недругов живу,

Друга нет, — кого на помощь призову?

Голову теряю, мучаюсь одна,

Тяжкий гнет калмыцкий я сносить должна, —

На полгода лишь отсрочка мне дана.

Участь Ай-Барчин поистине страшна!..

По пути к родной Байсунской стороне

День и ночь скакать вы обещайте мне.

Всем большим и малым, всей моей родне

Скажете, как тяжко на чужбине мне.

Дяде-бию эту сообщите весть:

Стать мне калмык

у

женой угроза есть, —

Не хочу в плену безвременно отцвесть!

Плачет мать моя — ей утешенья нет,

У отца в очах померк от горя свет,

Да простятся мне ошибки юных лет!..

Мчитесь же, мои послы, в родной Конграт,

Выручить меня народ мой будет рад, —

Там друзья мои, сестра моя и брат.

Поспешите же, гонцы, в Конграт родной,

Чтобы сбылось все, замышленное мной!..

От Барчин письмо захватив,

На коней горячих вскочив,

Густо пыль дороги всклубив,

Скакунов своих горяча,

Их сплеча камчами хлеща,

Гикая на них и крича,

Десятеро тех смельчаков

Едут из страны калмык

о

в.

Скачут их тулпары, фырча,

Радуя сердца седоков,

Держат путь джигиты в Конграт.

Рвением посольским горят,

Скачут дни и ноч

и

подряд, —

Так между собой говорят:

«Надо, — говорят, — поспешить!

Головы хотя бы сложить,

Службу Ай-Барчин, сослужить!»

У кого за близких печаль,

Близкою становится даль…

В край Конгратский скачут послы, —

А пути в Конграт тяжелы:

Горные крутые узлы,

Тропки — еле-еле пройти,

Страшные ущелья в пути.

Сколько гор могучих прошли,

Через сколько круч перешли,

По пескам сыпучим прошли!

То

я

горах застигнет зима,

То в пустыне накроет тьма.

Сколько раз теряли тропу,

Сколько раз лишались ума!

Время стужи есть и жары,

И дурной и доброй поры,

Звезды путеводные есть,

В реках веселятся бобры,

Травы у подножья горы.

День и ночь все так же храбры,

Держат путь послы Ай-Барчин.

Кони под гонцами бодры:

Зноем обжигало в степях,

Мерзли, как шакалы, в степях, —

Нет степям длины-ширины,

Горные ущелья страшны.

Мчатся днем и ночью гонцы,

От дорожной пыли черны…

Девяносто высится гор, —

Перевалы — небу в упор.

Многие уже позади,

Много еще есть впереди.

Горы-великаны пройди,

Все пески-барханы пройди,

Край конгратского хана найди!

Стало не под силу коням.

Счет ночам потерян и дням,

Держат путь гонцы, говоря:

«Время ли для отдыха нам?

В срок нам не поспеть — говорят, —

Пропадет бедняжка Барчин!

За нее ль болеть? — говорят, —

Иль коней жалеть? — говорят, —

Будем же и впредь, — говорят, —

День и ночь лететь! — говорят, —

Родину и родичей нам

Надо посмотреть, — говорят, —

Бека не видавши лица,

Шаха не видавши, отца,

От Барчин не сдав письмеца,

Как мы ей в глаза поглядим?..

Слезы Барчин-гуль горячи, —

Если мы помочь ей хотим,

Значит, дни и ночи скачи,

Только помощь в срок получи!..»

Держат путь гонцы-байбачи,

Хлещут бедных к

о

ней камчи.

От страны калмыцкой в Конграт,

Путь полугодовой, говорят.

Где родной страны камыши?

Близко, далек

о

ли, — спеши!

Едут по безводной глуши,

А на всем пути — ни души…

«Только бы примет не забыть,

Только бы нам к месту прибыть, —