Альтер

– Только если вы дадите мне зацепку. Где ее искать?

– Жди ее здесь. Вентьевский приведет ее сюда. Я в этом, почти, уверен.

– Почти?!

– Развяжи меня и жди ее здесь.

Яна.

В розыске.

Я открыла глаза, но ничего не увидела. Яркий свет полуденного солнца ослепил меня. Скоро я была накрыта черной тенью, загораживающей мне солнце. Это был Вентьевский. В его руке я разглядела обычный пакет.

– Славная работа!
– Улыбнулся тот, продемонстрировав пакет.

Я осмотрелась и обнаружила себя на том же самом месте, у той же самой батареи. Наручник сковал уже обе мои руки. Рядом ходил довольный Вентьевский с красочным пакетом в руке.

– Что-нибудь помнишь?

Я закрыла глаза и внезапное, смутное воспоминание заставило меня вскрикнуть от неожиданности и боли. Я вспомнила плиточный пол, начищенный до блеска; Вспомнила испуганное лицо старой женщины и тяжесть ледяного на ощупь огнестрельного оружия. Черный, тяжелый пистолет смотрел промеж глаз перепуганной женщины.

– Я... я ограбила банк?

– Точно!
– весело проговорил Радист, небрежно вытряхнув содержимое пакета на пол. К ногам Радиста пали крупные денежные купюры. Взяв в руку несколько купюр, тот похлопал меня ими по щекам и носу.

– Кто-нибудь погиб? Нет!

Я вспомнила лицо женщины за мгновение до того, как прогремел выстрел. Я убила человека, не осознавая того.

– Но не в этом счастье!
– Радист полил кучку денег своим одеколоном, затем зажег спичку и бросил ее на кучку денег. Не прошло и минуты, как деньги превратились в пыль.

– Можешь ничего не говорить! Ты совершил это преступление, чтобы опорочить мое честное имя?! Ты наслаждался!

– Еще как! Теперь ты в розыске. Местная полиция ищет тебя. Ты даже не удосужилась прикрыть свое лицо в момент нападения! Очень непрофессионально!

Радист осклабился в довольной усмешке.

Я закрыла глаза. Не хотелось верить в происходящее.

– Что тебе от меня нужно, Вентьевский?

Радист задумался.

– Ничего.

– Почему ты до сих пор не убил меня?

– Тянул время. Хотел насладиться своим триумфом и твоим поражением.

– Хочешь, убивай. Меня ничто не держит в этой жизни.

Радист вытащил пистолет, но стрелять не стал. Его тут же скрутили две очень крепкие руки.

– Альберт?! Как вы освободились?

Рядом с поверженным Вентьевским пробежал Александр.

– Ах, вот в чем дело, - улыбнулся Радист.

– Яна! Яна! С тобой все в порядке?
– закричал Александр.
– Что он с тобой сделал?

Я закрыла глаза, боясь ответить на вопрос. Заметив мое недоумение, Вентьевский просиял.

– Можешь сам посмотреть.
– Радист кивнул куда-то в сторону. Александр и Альберт обернулись и заметили камеру.

– Саша, прошу! Не смотри! Молю тебя!
– взмолилась я.

– Что он с тобой сделал?! Я убью тебя, Вентьевский!
– Александр бросился к Радисту. Альберт успел пристегнуть пленника к батарее, освободив меня. Теперь тот стоял неподалеку, с ненавистью глядя на Радиста.

– Отвечай, выродок!
– крикнул Альберт.

Радист улыбнулся.

– Что ты с ней сделал?

Улыбка Вентьевского стала еще шире.

– ЧТО!!

Радист кивнул в сторону камеру.

– Сам увидишь...

Радист не успел договорить. С яростью отчаявшегося зверя, Александр принялся избивать Вентьевского с нечеловеческой жестокостью. Очень скоро иссиня-черные волосы и лицо Вентьевского окрасились свежей кровью. Тот потерял несколько зубов, но не потерял своего достоинства.

В продолжение всей экзекуции, извращенная улыбка не сходила с его лица. Радист что-то задумал и ход его пьесы ничто не прервет.

Альберт взял в руки камеру и включил ее. Я потеряла отца из виду, не сводя взгляда с радостного лица Радиста. Что происходит? Почему Леонид Вентьевский улыбается в лица палачей?

– Вентьевский! Ты покойник!
– Из соседней комнаты выскочил Альберт с камерой.
– Ты что наделал, мерзавец?

Александр на секунду прекратил экзекуцию. Радист тяжко застонал и сплюнул сгусток крови. Тот потерял четыре передних зуба.

– Отойди!
– Крикнул Альберт Александру. То поспешно отскочил в сторону.
– То, что ты натворил, дорого тебе обойдется! Я убью тебя, ублюдок! Убью!

Альберт приподнял Радиста.

– Зачем?! Зачем ты так поступил?!

Мне стало страшно. Какое обстоятельство так испугало моего отца? Неужели моя память подвела меня, и некоторые обстоятельства навсегда утеряны в чертогах моего разума.

Я вышла в соседнюю комнату и взяла в руки камеру. Не хватало мужества ее включить. Сердце сдавила тупая и неприятная боль, словно я проглотила кирпич.

"Соберись, Яна! Легче бороться с опасностью, когда ты знаешь, с чем именно тебе предстоит бороться"

Нет. Мне не хотелось включать камеру.

К тому времени Александр потерял меня. Бросив Альберта и Радиста, тот стал ходить по квартире и звать меня по имени. Я закрылась в ванной. Строители не успели положить плитку, вмонтировать унитаз и ванну и комната напоминала большую каменную коробку. Я села на пол, успокоив Александра фразой "все в порядке. Хочу остаться одной"

– Яна! Ты в ванной? Только не..., только не..., не делай никаких глупостей! Прошу тебя! Без глупостей!

Он не мог знать, что его голос срывался от истеричных нот. Столь дорогой мне человек был напуган и боялся того, что я лишу себя жизни, не выдержав позора и унижений. Возможно, он прав...

Не сейчас. Нужно узнать какая предстоит опасность.

Я закрыла глаза и включила камеру, пропустив несколько секунд видеоролика. Когда я открыла глаза, обнаружила себя по ту сторону объектива. Поначалу я не могла понять, что происходит, но осознание скоро пришло.

Я заорала во весь голос и отшвырнула камеру. Мой голос сорвался, но я продолжала вопить, по-детски закрыв руками лицо. Через несколько секунд вылетела дверь и стукнулась о противоположную стену и в комнату одновременно ввалились двое. Это был Альберт и Александр. Они выбили ногами дверь. Лицо Александра мертвецки поблекло, словно вся кровь отхлынула от его лица и сердца. Его глаза были расширены от ужаса и боли, губы дрожали.