Алу: так плачет ветер

— Возможно, я просто не всё помню. Удар по голове был достаточно сильным, — пробормотала я. Под пронзительным взглядом магистра стало неудобно. Словно он уже всё знал и лишь ожидал, когда я соизволю сознаться. Но я не могла. Пусть он казался добрым сейчас, я не могла довериться ему или магистрис Алеканэс, позволить защитить меня в этой ситуации.

— Тогда, может быть, вы не помните и ужасное молчаливое чудовище в снегах, — тихо проговорил он, взгляд его устремился к окну.

— Если я и встретила чудовище в тот вечер, то это были мои похитители. А в снегу был кто-то… осторожный, — последнее слово я едва выдохнула, тут же легла обратно в постель и смотрела перед собой, не в силах бросить взгляд на магистра. Он же в свою очередь наблюдал за мной пару мгновений, а потом тихо, едва слышно, покинул комнату, так ничего и не сказав.

Немного позже ко мне пришли Лиркс, Клара и Руджет.

— Как ты? — Клара тут же бросилась ко мне, обхватив мои руки. Я часто заморгала, прогоняя подступающую влагу. Было страшно. А теперь стало почти хорошо. Мне просто следовало быть осторожнее с Норбилами. Наверняка теперь последует затишье, как после первого избиения.

— Всё хорошо, — вздохнула я. Даксарра села на табуретку, по-прежнему сжимая мою руку.

— Только посмотри на себя, — покачал головой Лиркс, протягивая мне расчёску и зеркало. — Где собранная госпожа Лунар? Кто эта растрёпа? — усмехнулся он, но в глазах его всё ещё горело волнение, а в теле чувствовалось напряжение.

— Спасибо, что искали меня, — вздохнула я, пытаясь причесаться. Клара тут же отобрала у меня расчёску и помогла сесть в постели. Осторожно она принялась расчёсывать спутанные пряди.

— Ты нас напугала, — пробормотал Руджет. Мы с ним общались немного, но он выглядел расстроенным. Лиркс посмотрел в его сторону со странным лицом, но быстро переключил внимание на меня.

— Да, впредь будь осторожна и никуда не ходи одна. Ты их узнала? — острые кошачьи глаза смотрели на меня не менее пронзительно, чем глаза магистра. Слова застряли у меня в горле, врать друзьям оказалось намного тяжелее. Лиркс явно почувствовал мои метания и подозрительно прищурился.

— Нет, — выдохнула я, подавляя эмоции. Фелин приподнял брови, явно не веря, но, покосившись на Клару, не стал развивать тему, за что я была ему благодарна.

— Ну вот, уже лучше, — улыбнулась даксарра, успевшая заплети мне косу. Такая прическа заставила меня почувствовать себя более собранной. С моих губ не успела сорваться благодарность, в лазарет проскользнули две знакомые низкие фигуры.

— Алу! Ну как ты? — Лара и Рита спросили в унисон. Пусть мы так и не сблизились, меня очень согрело их внимание. Особенно когда они протянули мне тарелку с горячими пирожками. Мой живот тут же возмущенно заурчал, и все рассмеялись, за что получили выговор от помощницы лекаря.

— Всё в порядке, — пробормотала я, и тут же вгрызлась в пирожок. На душе стало тепло, несмотря на лёгкую боль во всем теле. Больше всего пульсировала голова в месте, где вырвали прядь волос. Хорошо, что Клара не заметила.

Я мало участвовала в разговоре, и лишь с улыбкой смотрела как даксарра возмущается новому заданию по зельям, а Лара и Рита вздыхают, вспоминая очередной библиотечный урок, за сон на котором им хорошо попало. Лиркс иногда вставлял реплики и украл один из пирожков, за что Клара ударила его по рукам. Немного в стороне Руджет смотрел за их возней, едва уловимо улыбаясь.

Как я могу разрушить всё это? Как я могу позволить им вступить в открытую конфронтацию с Норбилами и испортить себе жизнь? Я приняла верное решение.

Лиркс рядом со мной вздохнул, и мой взгляд переместился на него. Он выглядел разочарованным и грустным, но только покачал головой. Конечно, по моим эмоциям он мог лишь строить догадки, которые я не собиралась подтверждать.

Его пальцы осторожно коснулись моего запястья в кратком выражении поддержки. Сегодня это прикосновение не заставило меня вздрогнуть, а напитало теплом.

Глубоко вдохнув, я откусила кусок от следующего пирожка и легкомысленно решила подумать о Норбилах в другой день. А сегодня мне нужно просто наслаждаться компанией своих друзей.

***

Обращаться в канема всегда боль. Быть им — значит хранить молчание. В самых древних упоминаниях говорилось, что дети, подобные ему, от рождения были искривлены проклятием Люпуса, обладали устрашающей внешностью и не могли издать ни звука. Ведь какое право имеет говорить отродье, выродок?

Когда оборотни научились перекидываться в людей, канемы понемногу стали говорить в своей человеческой ипостаси, но в звериной по-прежнему не могли издать ни звука. И вот сейчас он тот, кто есть, но по-прежнему каждый раз забывает, какого это — произносить слова. Канему ни к чему звуки, ему некому доносить что-то скулением или рычанием. Обычно нет.

Но когда Магнум увидел перед собой продрогшую и напуганную госпожу Лунар, захотелось спросить, кто же это сделал. Холодная ярость разлилась по его телу. Кто заставил обычно собранную волву выглядеть такой беззащитной? Он хотел сказать, что бояться его не стоит. Хотел издать хотя бы краткое скуление. Но мог лишь смотреть своими красными глазами, которые наводили ужас на всех, кому не посчастливилось встретить его в такой форме.

— Мгстр… — выдохнула она хрипло, и вскинула в сторону оторопевшего, частично обратившегося Вестфора руку, останавливая фелина. И тот не двинулся с места.

Догадалась, значит. Вспомнила случай в аудитории или же изучала, уже не так важно. Важно сделать то, что он должен, раз уж взялся помогать.

Стараясь показать взглядом, что не собирается делать ничего плохого, Магнум медленно приблизился к её плечу. Она замерла, ни на секунду не отводя от него расширившихся глаз. Дыхание из её приоткрытых губ вырывалось облачками пара и оседало возле него. Наконец, он приблизился достаточно и втянул в себя её естественный аромат печёных яблок и резкой хвои. К этому неожиданному букету примешался запах крови и затхлости. Мельком он уже заметил рану на её запястье. Едва пахло магическими реагентами. Но все они были универсальными, и определить, для чего конкретного использовались, пока не представлялось возможным.

Но больше ничего. Снова всё вычистили магией.

И Магнум, надеясь, что она не отшатнется, почти уткнулся носом в её спутанные волосы. Проигнорировав естественный аромат, он принялся искать что-то постороннее. Но подвалов в замке наверняка много, что и говорить про неизвестные тайные ходы.

Он уже хотел отстраниться и закончить с этим. Госпожа Лунар содрогалась от холода всем телом, и с распущенными волосами вдруг показалась ему совсем хрупкой. Но тут её бок привалился к его правой руке, к чудовищной, покрытой короткой чёрной шерстью, со вздутыми венами и огромными когтями руке. Она вжалась так, словно искала тепла, и это, кажется, действительно было так.

Видимо что-то такое промелькнуло в его глазах, потому что она прохрипела словно в оправдание:

— Х-холод… — ореховые глаза закрылись.

— Ну, всё! Вы разве не видите, она сейчас замёрзнет насмерть! — Вестфор оказался рядом в одно мгновение и подхватил госпожу Лунар на руки, она повисла словно тряпичная кукла. Магнум осознал, что слишком увлекся холодной яростью на похитителей, позабыв о жертве, и что в первую очередь стоило позаботиться о её благополучии. — Вы ищите следы похитителей, а я отнесу её к лекарю! — и побежал к замку, крепко прижимая её к себе.