Алу: так плачет ветер

— Возможно, вы в курсе, что достигшие полной гармонии со второй ипостасью как бы сворачивают свою одежду вместе с человеческой формой внутрь себя. Превращение само по себе сложный процесс, больше магический, чем физический. Но это особый вид врожденной магии, присущий только оборотням, а не та, которой занимаются в этих стенах. Первое время у вас, скорее всего, будут накладки с одеждой, это нормально. Поэтому перед тем, как повернуться, вам лучше будет надеть что-то свободное. Никаких ремней и острых предметов. Вы легко можете задушиться или пораниться. Опытные оборотни могут забирать с собой довольно увесистые предметы, но на это уходят годы практики. Об этом подумаете в будущем, — на последних словах в его взгляд проскользнуло предостережение.

— Хорошо, — не сводя с него глаз, кивнула я. Магистр расхаживал по комнате, не торопясь садиться. Он и на своих лекциях обычно двигался, делая явно неосознанные широкие движения руками. Теперь я могла учиться, а ведь всего пару месяцев назад только завидовала обучающимся. С желаниями действительно нужно быть осторожнее.

— В первую очередь вам стоит познакомиться со своей новой частью, — наконец, он устроился в кресле напротив и наклонился вперёд. Глаза его в более освещённой комнате теперь не казались черными. Теплая коричневая радужка обнимала узкий зрачок, переходя от тёмного края к более светлому центру и снова к тёмному внутреннему ободу. Я моргнула, осознав, что на мгновение отвлеклась, и сосредоточила всё внимание на его словах.

— В вас что-то изменилось, и пока вы это ощущаете. Но со временем это станет чем-то естественным. Как я уже говорил: вторая сущность словно одна из ваших конечностей. Сначала вам следует её изучить и принять. Разумеется, только в стенах этой комнаты, — магистр откинулся в кресле. — Расслабьтесь, глубоко дышите, закройте глаза и сосредоточьтесь на треске огня, отбросив все другие звуки прочь. А затем загляните внутрь себя, уверен, вас очень ждут, — голос его в конце прозвучал немного странно, но я уже сомкнула веки и не видела выражение его лица.

Что ж, предстоит сделать то, что я не очень любила — заглянуть себе в душу.

Поначалу любой посторонний звук отвлекал. Дыхание магистра, тиканье настенных часов, шум ветра за окном.

Спустя несколько минут или часов я успокоилась, сосредоточившись на тихом треске дров в камине. Каждая часть моего тела расслабилась, заполняя кресло. Где-то далеко короткой вспышкой мелькнула и тут же погасла мысль, что не стоит так легко расслабляться в присутствии мужчины. Её поглотила яркая оранжевая сфера, которой определённо там не было раньше.

Я едва удержала равновесие и мысленно к ней потянулась. Осторожно, опасаясь спугнуть. Она боялась, я боялась, мы боялись, потому что она и я — одно целое. Потому что это тоже я, только заточённая, спрятанная в глубине меня же долгие годы. Незнакомая, пугливая, но любопытная и жаждущая свободы.

Вдруг волна радости, принятия и единения хлынула на меня. И я задохнулась от этой силы, отшатнулась, опаляя, но не сжигая тот мост, который удалось возвести между нами.

— Тише-тише, дышите, — послышался голос словно из-под толщи воды. Сморгнув непрошенные слёзы, я откинулась на спинку кресла, сделала несколько отчаянных вдохов, и только потом осознала, что магистр присел передо мной на одно колено и сжимает моё плечо заземляющим жестом. Я бессознательно дернулась прочь от этого прикосновения, хотя его рука казалась почти невесомой.

Магистр тут же отстранился и поднял ладони вверх, встречая мой взгляд.

— Прошу прощения, но прикосновение было необходимо, вы не отзывались, — пригладив волосы, он поднялся с пола, а потом снова опустился в кресло. Я сглотнула, ощущая, как дыхание успокаивается. Мое тело немного расслабилось, перестав отчаянно вжиматься в спинку кресла.

— Всё в порядке, — покачала я головой. — Просто неожиданно.

— Что вы почувствовали? — такой простой по звучанию вопрос, но такой сложный по своей природе.

— Тепло, принятие, радость, — вздохнула я, потирая лоб. Голова начинала болеть от переизбытка ощущений. — Я… испугалась и отшатнулась сама.

— Хорошо. Поддайся вы этому, непременно превратились бы. Принимайте лисицу, но не давайте ей главенствовать.

— Она как будто я и не я одновременно, — поняв, что сказала какую-то чушь, я нахмурилась.

— Это имеет смысл, — кивнул магистр, прогоняя мою неуверенность, — Обычно оборотни с детства взращивают в себе связь, чтобы две половины стали единым целым. Это для них естественно. А вам… сколько вам лет, госпожа Лунар? — вопрос прозвучал несколько неожиданно и казался почти неуместным посреди этой лекции.

— По правде говоря, я не знаю точно. Когда меня нашли, я выглядела примерно на семь-восемь лет. Это случилось восемнадцать лет назад, когда дакса носила под сердцем даксарру, — пояснила я, даже не помня первой встречи с даксом Георгом. Словно эта часть меня тоже была спрятана за глухой дверью. Кто знает, что ещё во мне таится?

— Вы восемнадцать лет были в разлуке с очень важной частью своей натуры. Понятно, почему ваша первая реакция — это бежать прочь. Но это пройдет, — его уверенный тон вселил в меня немного надежды. — Я не знаю, как фоксы, но прочие оборотни первый раз обращаются в возрасте до девяти лет. Возможно, вы уже обращались, будучи ребенком, просто не помните этого. Тогда восстановить связь будет проще. Но даже если нет, мы всё равно сможем её наладить, — я замерла, осознавая его слова. Как так вышло, что столько лет, не имея почти никого, у меня вдруг за несколько недель появились друзья, и даже канем протянул мне руку помощи. Возможно, эта рука не принесёт мне ничего хорошего в будущем, но пока я рискнула её принять.

— А сколько лет вам, магистр Канем? — неожиданно даже для самой себя спросила я и постаралась сохранить бесстрастное лицо. Магистр посмотрел на меня странным, но нечитаемым взглядом, и губы его изогнулись в какой-то смазанной то ли улыбке, то ли усмешке. Прежнее любопытство по отношению к нему, которое я испытывала ранее, вспыхнуло с новой силой, несмотря на обстоятельства.

— Тридцать три, — ответил он просто, без ожидаемого мной ехидства. Это было на несколько лет меньше, чем я думала. В проблеске камина мои глаза вдруг заметили в его волосах серебристую нить, а затем и ещё одну.

Паузу нарушил приглушённый звон часов. Я перевела на них взгляд и с удивлением обнаружила, что наступила полночь. Прошло полтора часа. Мое общение со второй ипостасью заняло куда больше времени, чем мне показалось. А магистр куда более терпеливый наставник, чем я думала.

— На сегодня достаточно, госпожа Лунар, — поднявшись, магистр поправил узкие манжеты широких рукавов, крепко обхватывающие его запястья. — Попробуйте время от времени тянуться к своей сущности, но не переусердствуйте, иначе обернётесь. Даксарре пока лучше ни о чём не знать, — предостережение прозвучало не только в его словах, оно отражалось и во взгляде. Тень упала на его лицо, вновь делая глаза почти чёрными. Я же спрятала в карман колбы с зельем.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Конечно, это едва ли могло хоть как-то показать степень моей признательности. Магистр снял мой плащ с вешалки и неожиданно придержал его передо мной.

Я замешкалась, долгие секунды не понимая, как повернуться. Раньше помощь в надевании верхней одежды мне предлагали только слуги и всегда получали отказ.

— Вот, — обойдя меня со спины, он направил плащ к моим рукам, и я опустила голову вниз, смущённая этой паузой. Магистр стоически проигнорировал неловкость, застывшую в воздухе, набросил ткань на мои плечи и тут же отстранился. В его движениях скользила легкость и естественность. Этим вечером он вел себя безукоризненно вежливо, и это сбивало с толку. Пытается не пугать меня? Вчера я, наверное, выглядела так, словно в любой момент могла выброситься в окно.