Алу: так плачет ветер

Когда я подошла ближе, магистр сделал несколько шагов назад. Явно подумал, что пугает меня. Здравая доля опасения всё ещё бурлила во мне, но к моему удивлению, страх полностью отступил.

— Одевайтесь, а потом я продолжу лекцию, — он снова отошёл к рабочему столу под моим подозрительным взглядом.

Часы показывали одиннадцать. Обратное превращение прошло не так уверенно, как первый раз. Я снова оделась и настороженно опустилась в кресло. Он поклялся, но моё тело всё ещё сохраняло напряжение.

— Вы слишком расслабились. Почувствовали себя комфортно, — магистр принялся расхаживать по комнате, руки его, как обычно двигались, словно жили отдельной жизнью. — Отныне вы всегда должны быть настороже, госпожа Лунар. В любой компании, — свои слова он подчеркнул многозначительным взглядом. Я кивнула, понимая, что он прав. Испытание это доказало. Легко думать, что всё контролируешь. Но не следует забывать, что ещё неделю назад моей второй ипостаси будто и не существовало. Кто знает, что случается с оборотнями, которые впервые обращаются в таком позднем возрасте? Может самоконтроль возрастает, а может это лишь иллюзия, и я могу в любой момент сорваться.

— Превращение должно подчиняться вам. Вам ещё долго придётся привыкать к этой части себя. Да, вскинуть руку, чтобы защититься от нападения — это естественный рефлекс. Однако у вас нет такой роскоши, вы не можете бросать вперёд лису при малейшей опасности. Откровенно говоря, она вам и не всегда поможет, пусть вы и немного крупнее своих диких сородичей. От волков вам лучше убегать на своих двоих со шпагой наперевес. Так хотя бы есть возможность забраться на дерево, — в голос его прорезались нравоучительные ноты.

— Лиса может залезть туда, куда не может волк, — произнесла я, и магистр раздражённо на меня взглянул, явно считая себя целиком и полностью правым.

— И куда же? Под стол, госпожа Лунар? — издевательски хмыкнул он, указывая на стол позади меня.

— Но вы и не волк, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. Однако это вовсе не обидело магистра. У него на первый взгляд не было проблем со своей сущностью. Он лишь довольно усмехнулся в ответ на мои слова и двинулся вперёд. Я поднялась из кресла, не желая снова попасть в уязвимое положение, и мы оказались в шаге друг от друга. Мне пришлось немного поднять подбородок, чтобы встретить его взгляд.

— Верно, я не волк, — глаза его вспыхнули красным, он поднял обе руки, и только теперь я заметила, что рукава его рубашки порвались. Светлая кожа вновь чернела, словно в воду кто-то капнул чернил, и они стремительно захватывали весь свет. Появилась шерсть, клочковатая, а где-то гладкая, вздулись вены, пальцы удлинились и вместо ногтей появились крючковатые длинные когти.

Его контроль просто поражал. Казалось, это давалось ему так легко. Но я видела, как буквально за несколько мгновений у него под глазами появились глубокие тени, я слышала последствия обращения в его дыхании.

— Магистр… — пробормотала я, желая его остановить, но осеклась.

— Я намного хуже. Волки будут бродить вокруг норы, в которую вы забились, а я выверну всю землю и достану вас без особого труда, — он поднял когтистую руку, и она вновь стала человеческой. — Канемы сильнее и крупнее любого волка, у нас есть прямохождение и хваткие пальцы вместо лап. Но за это приходится платить своим разумом, — уже человеческими пальцами он постучал себя по виску. Я понимала, что не стоит говорить ему, чтобы он не превращался при мне и не причинял себе лишний раз боль, что достаточно устных пояснений без демонстрации. Он бы не принял этого.

— Так вы могли в ту ночь уничтожить моих сводных братьев? — поинтересовалась я, и неожиданно губы магистра изогнулись в несвойственной ему довольной ухмылке.

— Присядьте, — он отступил полностью человеком и завернул разодранные рукава до локтя. При частичном обращении одежду невозможно свернуть? Или он просто не стал заботиться? Канемы вообще могут сворачивать одежду так же, как обычные оборотни? Но не время для этих вопросов. Мне любопытно кое-что другое.

— Мне было интересно, что же сделало их такими недовольными утром, хотя видимые раны отсутствовали, — призналась я, наклонившись вперёд в порыве любопытства. Магистр лишь покачал головой, но заговорил с удивительно гордым видом.

— Ничего особенного, просто заставил магией ползать по земле и гавкать, — пожал он плечами, но глаза его внимательно следили за моей реакцией.

С моих губ сорвался смешок. Закрыв рот ладонью, я прыснула снова, чувствуя, как в уголках глаз скапливаются слезы. В конце концов комнату наполнил мой прерывистый лающий смех, похожий на тот лисий звук, что я издавала ранее. От этой мысли мне стало ещё смешнее. Дыхание застряло где-то в горле, и моё тело несколько раз дернулось в беззвучном смехе.

Магистр напротив меня выглядел чрезвычайно довольным собой. На его губах вместо обычной ухмылки появилась лёгкая улыбка, и я замерла, боясь моргнуть и разрушить этот момент. Он с мягкой задумчивостью посмотрел на камин, поза казалась почти расслабленной, но усталость чувствовалась в каждом остром углу его тела.

— Спасибо за урок, пожалуй, мне пора, — откашлявшись, я встала, и магистр поднялся следом. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не нахмуриться при взгляде на его осунувшееся лицо. Это не моё дело, он знает свои пределы и может позаботиться о себе. — Съешьте пирог, — всё же нашла я компромисс с собой. Магистр лишь приподнял брови.

— Через полторы недели мы отбываем в Игравию. Вы неплохо себя контролируете, и мы будем больше работать над этим. Но я всё-таки рекомендую сделать пару глотков зелья перед перемещением через портал. Он своеобразно влияет на оборотней, может немного сбиться фокус, — убрав руки в карманы брюк, проговорил он, а его внимательные глаза не отрывались от меня. Что же он видит? Занятную игрушку или личность?

— Да, вы правы, — я замешкалась, неуверенная. Времени остаётся действительно очень мало.

— Как только я разузнаю о том, где вас расположат в Кастелло Марэ, то пошлю вам весточку о встрече. Моя знакомая будет в восторге, — магистр закатил глаза, поднимая мой плащ из кресла. Его манеры всё ещё вызывали у меня ступор. Слишком непривычно, но, видимо, они давно стали неотъемлемой частью его сути.

— Она, наверное, интересная личность, — пробормотала я, когда он помог мне надеть плащ.

— Ну уж нет, она не даст мне жизни, если узнает, что я говорил с вами о ней, — фыркнул он в явно притворном отвращении. Я подавила удивление. Когда магистр говорил, что она знакомая, он явно преуменьшил. Его слова больше напоминают дружеское подтрунивание. Очередная сторона личности магистра, которую мне только предстоит узнать. Какой он в обществе близких?