Алуим

Татьяна слышала стук в стене, он реален. И кем бы ни был "гость", он - не часть моей болезни. Оставшись в одиночестве, я не нашёл другого варианта, кроме как пойти ночевать к Руслану. Зайти в наш дом и лечь спать казалось фантастикой - нервы у меня не железные. Темнота окон, кроющая в себе бесплотного незнакомца, гнала меня прочь. Стены были для "гостя" лишь иллюзорной преградой. Возникли опасения, что он может заявиться и к Руслану, но проблемы нужно решать по мере их поступления. Отнеся термос, плед и сидушки в летнюю кухню, я двинулся в путь. Предстояло сделать большой крюк, чтобы зайти на автозаправку и купить коньяка(да-да, на заправке можно купить что угодно) - не спать же к брату иду. На счёт бабы Лены я не волновался, у меня была полная уверенность, что "гость" её не тронет и не напугает. Он приходил конкретно ко мне.

Встретив у перекрёстка давнего знакомого, я минут десять обсуждал с ним его желание арендовать у администрации села гектар земли для выращивания грецких орехов (естественно, мало что в этом понимая), затем с двумя полными пакетами направился в другой конец улицы Энергетиков. Теперь я уверен, что звать на вечерние посиделки нужно было Руслана, а не Татьяну. Два пьяных пацана - эпицентр смелости. Особенно, если один из них не в курсе тонкостей ситуации.

Мы просидели до самого утра. Смотрели детективный сериал, смеялись до надрыва животов и пили, пили, пили. У Руслана ещё шесть дней отпуска, так что моё присутствие его только радовало. Он предложил мне остаться, а я этого и хотел. Когда Руслан задремал, я полез в интернет за азбукой Морзе. Я ждал этого всю ночь. В телефоне хранились точки-тире, требующие расшифровки. Записать получилось далеко не всё, разговоры с Татьяной и посторонние шумы меня отвлекли, а комбинация из твёрдых и глухих стуков на этот раз была длиннее и разнообразней. Сидеть одному на улице не хотелось, но я помнил, что в воскресенье стук начался с четырёх "точек", поэтому дождался их, убедился, что следом идёт точка-тире и ушёл, Скорее всего, в этот момент всё пошло по кругу.

В общем, так. Если я не ошибся, то у меня были первые четыре буквы. Четыре точки - это "Х", точка-тире - "А", двойное тире - "М", точка-тире - снова "А". Дальше я не уверен. Знаю лишь, что точно были две точки - это буква "И".

Послание, вероятно начиналось с "Хама...". Но если первый стук, который я прозевал, был глухой - то с "Бама...", и буква "Х" не являлась началом нового цикла. И что дальше? "Хама... Бама..." - что это могло быть? Даже в голову ничего не приходит, и я не знаю, одно этот слово или два. "Бама..." - вообще абсурд, нет таким слов в русском языке. Я же надеюсь, со мной на русском общались. "Хама..." Вспоминается только ХАМАС, но причём тут палестинские террористы? Явно не то. Набрал в поисковике "Хама", он выдал город с таким названием в центральной части Сирии. Мда... Дешифровщик из меня, видимо, никакущий.

Как любой человек, не желающий мириться с собственной неудачей, я решил подвергнуть сомнению память и слух и стал заменять некоторые точки на тире, а тире - на точки. Ничего дельного из этой затеи не получилось. Полная хрень. Что ж, Хама так Хама. Видимо, какой-то залётный араб решил у меня погостить.

Что-то не очень смешно.

В половине седьмого утра я позвонил дяде Игорю и максимально сконцентрированным голосом сообщил, что вчера перетрудился и потянул спину, попросил трёхдневный отгул. Уверен, что Максим Сергеевич это подтвердит, ведь работал я действительно на износ. Хотя, до дачи показаний дело не дойдёт. Баба Лена, узнав, что я у Руслана, лишних вопросов не задавала. Родственник всё-таки, к тому же живёт один. А Татьяне я не звонил. Как и она мне. В наших отношениях тоже наступил выходной.

Отдохнуть получилось недолго. Ближе к вечеру голос накинулся на меня с новой силой. Как и в понедельник, он не давал мне длительных передышек, но теперь его заклинило лишь на одной теме - Мальвина. Не важно, сидели мы с Русланом дома, играли в бильярд в "Гранде" или ели пиццу в "Челентано" - голос говорил только о ней. Хотя, нет, не только. Он зачастую сравнивал Мальвину то с Татьяной, то с Ирой, и каждый раз с помощью своих витиеватых фраз выставлял её в лучшем свете. Почему же я так на неё запал?

Вся эта назойливость мешала мне нормально вести беседы. Я был готов уйти хоть в запой, хоть в астрал, лишь бы прекратить мучения. Первый вариант оказался проще, но под ним и искушению поддаёшься легче. Устав бороться с самим собой, я решил позвонить Мальвине и договориться о встрече. Аргумент у меня был весомый - заткнуть своего "сиамского близнеца", вновь обрести тишину. Хотя, кому я вру, дело не только в этом. Но желание так и осталось желанием - раздобыть номер её телефона мы не смогли.

Вечером четверга я вернулся в дом бабы Лены. Понимание того, что Мальвина сейчас недосягаема, похоже, заставило голос успокоиться. А я попросту устал бояться. "Гости", звуки - всё едино. Мне было просто необходимо нормально выспаться. Ночь прошла на удивление спокойно, а в пятницу утром я вышел на работу с мыслью, что пора уже унять свой гонор и поговорить с Татьяной.

– Давно ждёшь?

– Двадцать минут.

– Какой ты пунктуальный. Привет.

– Привет. Ты почему опаздываешь?

– Я же девушка, мне по закону положено.

– Не знаю таких законов.

– Ты не рад меня видеть?

– Рад.

– Я тоже рада тебя видеть. Осталось только намокнуть.

– Что?

– А о чём ты подумал?

– Вариантов несколько.

– Как обычно. Только не обольщайся раньше времени. Очень душно сегодня, пойдём, намокнем вместе.

– Куда?

– На пляж, конечно же.

Мальвина хватает меня за руку и тянет, заставляя подняться со скамейки. Я не особо тороплюсь вставать, с улыбкой наблюдаю, как она старается. На Мальвине красная строгая рубашка с коротким рукавом, с двумя карманами на груди, чёрная юбка до колена с вырезом посередине и красные туфли.

– Ну что ты вредничаешь? Я же каблук могу сломать. Такого кабана таскать...

– Ничего страшного. Уже стемнело, никто не увидит, что ты босиком.

В семь часов вечера мы с Максимом Сергеевичем возвращались на склад после доставки последнего на сегодня заказа. Максим Сергеевич был не в настроении. Он весь день ворчал на клиентов, матерился на пешеходов и был недоволен жарой, которая отняла его последние силы. Я не спрашивал, что с ним такое, намеренно игнорировал его реплики и старался при любом удобном случае сделать звук магнитолы громче. Во-первых, голос в моей голове заткнулся, он не произнёс сегодня ни слова. Невероятное облегчение. После долгой психологической атаки моя болезнь решила меня пощадить, так что бубнящий напарник казался сейчас назойливой мухой в покоях царской опочивальни. Во-вторых, я всё пытался придумать, как помириться с Татьяной. Да, я с ней не ссорился, и ни капли не соврал в своём мистическом рассказе. Но какое это имеет значение? Она мне не поверила. Да ещё обиделась на слова, которые были адресованы не ей. Поэтому я раздумывал, как себя оправдать, в каком свете всё выставить, чтобы оставить вечер понедельника в прошлом? В этот момент в кармане рабочего комбинезона завибрировал телефон. На экране высветилось имя Матвея - моего знакомого из Орешковки. Честно сказать, этот звонок меня удивил, ведь Матвей из той категории знакомых, с кем ты обмениваешься номерами телефонов, но потом никогда не звонишь. Но ещё больше меня удивило другое - в трубке я услышал голос Мальвины. Мягкий, немного робкий. Очаровательный. Мальвина извинилась за свой столь быстрый и эгоистичный уход в прошлое воскресенье и попросила о встрече. Сегодня. В десять вечера. В центральном парке.

Порой в жизни мы настраиваем себя на одно, а потом делаем совершенно другое. Внезапно. Что-то осознав. Или наоборот, подвергшись чужому влиянию и сбившись с верного пути. Такое бывает со всеми. Ничего страшного. Даже если объекты выбора - люди. Даже если правильно выбора не существует в принципе. Гораздо хуже, когда это не единичный случай, а синусоида, по которой ты, как змея, ползёшь то вверх, то вниз. Ползёшь и пытаешься понять: каждый новый поворот - это естественный ход событий или многократное предательство? Я был готов любить Татьяну, но уже через два часа целовал Мальвину. А ещё через сутки - целовал Татьяну. Затем хотел ещё одной встречи с Мальвиной. Потом настраивался на встречу с Татьяной. Но всё-таки сейчас я с Мальвиной. Почему? Дело ведь не в драке и не в Руслане, не в ночных "гостях" и не в шизофреническом голосе. Правда такова: я в любом случае приехал бы на встречу с Мальвиной. Даже если бы голос ничего мне не говорил. Даже если бы я придумал, как объясниться с Татьяной. Даже если бы Татьяна тоже мне позвонила и предложила встретиться. А всё потому, что я не знаю, чего ждать от встречи с Мальвиной. И я хочу узнать. Но вот чего Мальвина хочет от меня, я не знаю. И уверен, что прямым вопросом ответа не получить. Наше знакомство началось с игры. Что ж, "шоу маст го он".

– Кстати, хорошая идея.
– произносит Мальвина, снимает туфли, берёт их в руку.
– Нужно хоть иногда позволять себе быть свободнее. Вот только, будь добр, положи мой мобильный себе в карман. Сегодня я без сумочки.

Жаркий летний пятничный вечер, и народу у Днепра как никогда много. Люди бродят по парку, сидят на парапете, поют караоке в недавно открывшемся кафе или, расстелив принесённые с собой покрывала, лежат на берегу. Самые отчаянные кружатся на "центрифуге" - сумасшедшем аттракционе без ремней безопасности, единственная радость от которого - не вылететь из кабины метров на тридцать в сторону. Оставив речной вокзал далеко за спиной, мы спускаемся вниз по металлической лестнице и ступаем на песчаный берег.