Алуим

– Не знаю.

– А если подумать?

– Пойду за ним.

– Серьёзно?

– Да.

"Прекрати, Татьяна, так со мной говорить. Прекрати!"

– И не побоишься?

– Нет.

– До этого боялся, а сейчас страх улетучился?

– Ффф...
– выдавливаю воздух сквозь зубы.
– Бояться буду. Но пойти придётся.

– Почему?

– Потому!

– Ну почему?

– Да потому, что если кто-то куда-то тебя зовёт, значит, он что-то от тебя хочет!

Ещё немного, и я бы перешёл на крик. В лучших традициях вербального айкидо рассказ, оказавшийся слушателю не по нраву, был ловко обращён против рассказчика. Не знаю, что больше меня завело: издевательское неверие моим словам или принуждение признаться в собственном страхе? Раздражённый, взвинченный, я всё же сумел сдержаться, вовремя замолчать, пусть и не довёл мысль до конца. Эмоции распирают грудь, их нужно куда-то деть. Задушить, заткнуть, превратить нечто иное. Так на кого в действительности я сейчас зол?.. Сижу полубоком, учащённо дышу. Смотрю Татьяне в глаза. Она отвечает спокойным, выжидающим взглядом. Движением головы убирает волосы назад, приоткрывая шею.

"Если кто-то куда-то тебя зовёт, значит, он что-то от тебя хочет".

Двойственность сказанных мною слов заставляет сердце биться быстрее. Какой же я всё-таки невнимательный. И по отношению к себе, и по отношению к тому, кто пришёл по моему зову.

Подавшись вперёд резким движением, губами впиваюсь в губы Татьяны. Прислоняю её к спинке сидения, ладонью касаюсь лица. Целую жадно, так, как хотел тогда, на мосту у водопада. Нескончаемые сумбурные мысли разлетаются прочь из моей головы. Татьяна слегка растерялась, это чувствуется. Ещё бы, ведь только что я практически кричал на неё и не был способен понять простые вещи. Но уже через несколько секунд растерянность исчезает. Обнимает меня за шею, губы начинают двигаться в так моим.

Обхватываю рукой талию, подтягиваю Татьяну к себе. Хочу ощутить шёлковую кожу её голого тела, но платье не позволяет сразу получить желаемое. Татьяна сгибает правую ногу в колене и закидывает на меня. Прижимается грудью, проводит рукой по моим волосам. Языки движутся всё интенсивней, их соприкосновения всё плотнее. Мы действительно от поцелуев даже не успеваем дышать. Ладонь плавно скользит по бедру Татьяны. Сначала вверх, к колену, акцентируя ощущения на подушечках пальцев. Затем медленно спускается обратно, ниже, ещё ниже, под платье. Обхватываю ягодицу, и кровь сильнее приливает к паху. Указательный и средний пальцы проникают под трусики. Нужно бы спинки кресел выложить в ряд с сиденьями...

– Влад...

Продолжаю целовать её губы. Говорить - это меньшее, чего мне сейчас хочется.

– Влад, подожди.

– Что такое?

Возбуждённо дышит, не скрывая довольную улыбку.

– Не здесь.
– убирает мою руку из-под своего платья, но делает это аккуратно, мягко.
– И не сейчас.

– Пойдём к тебе.
– в моей голове всё просто.
– У тебя же мама сегодня ушла в ночную смену.

Татьяна откидывается на спинку кресла, снова вытягивает ноги поверх приготовленного мною пледа.

– Ты разве забыл? У мамы сегодня первый день отпуска.

– Точно...

Вопросительно смотрю ей в глаза. Хочу понять, какой же вариант сейчас правильный? Татьяна приближается, нежно, долго целует меня, затем снова откидывается назад.

– Завтра мама уходит на День рождения к тёте Ане. Приходи сразу после работы...

"Фарфоровая голова ртом работает лучше".

– Только не это...
– сокрушённо выдыхаю я.

– Не поняла.
– нахмурив брови, произносит Татьяна.

"Фарфоровая голова ртом работает лучше. Тебе ли не знать".

– Сука.
– мои губы перекашиваются от злости. Я ненавижу этот поганый голос. Ненавижу! Ненавижу!

– Что?
– Татьяна возмущённо поднимается на ноги, поправляет платье, делает шаг назад.

"С фарфоровыми куклами хочется играть в любом возрасте".

– Да заткнись ты! Хватит! Какого чёрта! Именно сейчас!

Бью кулаком по сидению, встаю вслед за Татьяной. Хочу вырваться из своего тела, избавиться от этого мерзкого провокатора. Но как?

Татьяна смотрит на меня ошарашенно:

– Не ожидала от тебя такого.

– Да ты что. Я не тебе.
– осознаю, как мои слова прозвучали в контексте нашего разговора.
– Снова этот голос!

– Голос, значит?

– Да.

– Да знаешь что?!.

И тут в стене раздаётся стук.

– Тсс.

Подношу палец к губам, прерывая Татьяну. Прислушиваюсь. Мне ведь не показалось.

– Влад!

Ещё один стук. Примерно посередине между Татьяной и мной. Твёрдый. Какой именно был перед этим, я не разобрал.

– Слышишь?! Скажи, что слышишь!

– И что?

– Да как ты не понимаешь. Это означает, что я не до конца сумасшедший.

Очередной стук. Твёрдый. Надо запоминать. Я планировал скачать азбуку Морзе ещё днём, но из-за неугомонного голоса это вылетело у меня из головы. Достаю телефон, на память полагаться не стоит, лучше записать всю последовательность звуков. Так, первый я не разобрал, затем два твёрдых, интервал одинаковый и небольшой, значит, это одна буква.

– Что ты делаешь?

– Записываю, чтобы потом проверить.

– Проверить что?

– Стук похож на азбуку Морзе.

– Так, значит...?

После очередного стука меня осеняет:

– Если "гость" пытается общаться, то можно же ответить!

– Говори, кто там у тебя? Руслан?

– Нет.

– А кто? Лёха?

– Никого.

Костяшками левой руки делаю три коротких быстрых удара, затем - три удара с интервалом в секунду, после чего - ещё три быстрых. "SOS" - единственное слово из азбуки Морзе, которое я знаю. Прислушиваюсь. Но тут в голову приходит более волнительная мысль:

– Чёрт. Он же может выйти сюда сквозь стену.

Об этом я не подумал и не подготовился морально. Беру Татьяну за руку, хочу выйти из-под виноградных дуг. Но Татьяна вырывает свою ладонь из моей.

– Хватит нести чушь! И хватит меня пугать!

– Давай уйдём отсюда.

Осматриваюсь по сторонам, взглядом ищу движение. Ожидать сейчас можно чего угодно и откуда угодно. Но движение повсюду. Ветер волнует листья, и в лунном свете они создают мелькания.

– Нет, я уйду одна! Как только не получил желаемое, так сразу начал нести эту чушь.

– Но ты же слышишь: стук есть.

– Зато ты меня не слышишь!
– долго смотрит на меня разгневанными глазами. После чего в сердцах машет рукой, разворачивается и идёт к воротам.
– Это был самый идиотский вечер в моей жизни.

Глава 7.

У меня досрочные выходные, замаскированные под больничный.

Когда жизнь скучна и однообразна, человек решает напиться. Когда в жизни случаются кардинальные перемены, человек тоже решает напиться. Так происходит испокон века. Я человек, а значит, традиции нужно чтить.