Алые птицы

– На какое время стоит таймер?

– Не знаю. Мои программисты работают над тем, чтобы найти и уничтожить его.

– Там настолько серьёзный компромат?

– Достаточно серьёзный, – с нажимом произнёс Мстислав. – Следственный комитет станет его искать?

– Разумеется, наши программисты уже этим занимаются.

Мстислав быстро оглянулся и убедился в отсутствии сторонних слушателей.

– Чтобы они ничего не нашли… Сколько это будет стоить?

Как бы Павлу ни хотелось отказать, сославшись на чрезвычайную важность дела, он понимал, что Мстислава это не устроит. Не договорится с Павлом – найдёт кого-то другого. Да и деньги лишними не бывают.

– Два мульта мне и один программисту, который найдёт, – прошептал Павел. – И ещё отремонтируйте улицу, на которой я живу. Фонари не светят и ям многовато.

Мстислав был явно недоволен ценой, однако кивнул.

– Вы отмыть-то их сможете?

– А кто с меня спросит?

– Заплачу после, – буркнул мэр и отвернулся.

Хотя этот расклад не слишком устраивал Павла, он промолчал. Мстислава можно понять – вдруг компромат найдёт не следственный комитет? Платить всем даже ему будет накладно.

Павел коротко попрощался с мэром и вернулся к другу.

Судя по лицу Ульяны, Георгий порядком ей надоел. А Полина встретила подошедшего Павла с явным облегчением.

– Вечером тусовка будет, – с ходу оповестил его Георгий. – В честь Семёна.

– А поминки?

– Лена не хочет, – ответила Ульяна.

– И когда тусовка?

– В двенадцать, место знаешь.

Единственный клуб на целый Птицын пользовался популярностью. В век дистанционной работы и шумных мегаполисов в маленькие города стали возвращаться уезжавшие на учёбу молодые люди, которые привезли с собой частичку большого мира с его шумом, музыкой и неоновым светом. Они настолько привыкли к размеренной жизни Птицына, к его простору и чувству свободы, что уже не могли прижиться в другом месте. В конце концов, работу в медленно растущем городе было легко найти, а с зарплатой не обижали.

– Мы придём, – пообещал Георгий.

Павел не успел даже ответить, а друг уже потащил его к машинам.

– Ты же не поедешь на кладбище, да? – спросил Георгий с надеждой.

– Без поминок нет, конечно.

Павел сел в машину и первым выехал на дорогу; чёрный крайслер Георгия направился следом.

Он хотел бы вернуться в участок и поработать ещё, да и время даже за полдень ещё не перевалило. Но настроения общаться с коллегами не было, к тому же Павел взял на сегодня отгул. Поэтому он вырулил на неширокую дорогу частного сектора и остановился перед своим домом.

Георгий припарковался неподалёку и махнул другу рукой.

– Встретимся в одиннадцать? – крикнул он.

– Да. Приду в двенадцать, – ответил Павел.

Он зашёл в дом и повернул замок. Теперь у него оставалось по меньшей мере часов десять на то, чтобы в спокойствии и тишине поработать.

Глава 6. Безумная сказка

20 августа. Вечер.

Стоя перед зеркалом, Павел ещё раз умылся. Крошечная ранка от пореза бритвой чуть кровоточила.

Он вышел в прихожую и обулся. Дресс-код сегодняшней вечеринки не слишком ему нравился, однако выбирать не приходилось. Ярко-красные брюки, купленные несколько лет назад его уже бывшей женой, ещё подходили по размеру, и Павел удивился, что не выкинул их за всё это время.

Алая футболка и найденные в закоулках угольно-чёрные кроссовки вызывали смешанные чувства. Кровавая вечеринка в честь смерти Семёна была лучшим решением, на которое оказались способны активисты Птицына.

Павел направился к соседнему дому, где жил Георгий. Тот как раз закрыл входную дверь и приветливо махнул ему рукой.

Для Георгия кислотные цвета – это все. Хотя его гардероб отличался поразительным разнообразием, и в будние дни он предпочитал неброскую одежду, а на вечеринках всегда становился центром внимания. Вот и сейчас: ярко-красный брючный костюм точно выделит его из толпы, впрочем, на это Георгий всегда и рассчитывал.

– Время? – спросил тот, спускаясь по лестнице.

– Без двух минут двенадцать. Как раз успеем к началу.

Георгий усмехнулся и подошёл к другу.

– Ровно в двенадцать карета превращается в тыкву, а с жителей Птицына слетают маски…

– Только не начинай, – пробормотал Павел.

– …Обнажая их уродливые лица, полные злости, алчности и похоти. Как романтично! Ох уж эти идеи лицемерия. Обожаю.

Павел замер.

– Лицемерия, говоришь?

– А как ещё ты бы описал Птицын?

Лицемерие… Молящийся Семён – это не сочетание несочетаемого. Это проявление лицемерия. Нераскаявшийся грешник не стал бы молиться, а если начал, то он наверняка лжёт.

– Может, ты и прав…

– Не может, а прав.

Павел кивнул в сторону машины Георгия.

– Пешком пойдём?

– Конечно. Сегодня у меня в планах нажраться вдрызг.

– Отлично. А я кое-кого хочу опросить.

– Тебе самому-то не надоело?

– Сболтнёшь что-то лишнее – пеняй на себя.

Не собираясь проигрывать Георгию в споре, который минут через десять имел все перспективы перейти в драку, Павел направился к клубу, при этом продолжая отпускать колючие фразы в адрес друга. Ссоры не надоедали ему. Хотя обычно они происходили всего на несколько тем, Георгий продолжал удивлять даже там, снова и снова выводя Павла из равновесия.

Они миновали два жилых квартала и вышли на центральную улицу. Машины по ней не ездили – зато жители Птицына гуляли с удовольствием.

Клуб располагался в одном из переулков, куда и свернули друзья. Оттуда уже доносилась негромкая музыка, и по мере приближения она звучала все ярче и насыщеннее.

– Как раз за полночь, – заметил Георгий.

– ПТИЦЫ, ПОШУМИМ? – Из клуба раздался усиленный микрофоном голос ведущего, а нарастающий гул возвестил о том, что присутствующие вполне довольны происходящим.

Охранники на входе приветливо кивнули Павлу, а с Георгием поздоровались за руку.

На танцполе уже вовсю веселились люди в алой одежде. От обилия всех оттенков красного в глазах рябило, а от басов внутри все дрожало.

На сцене в расстёгнутой рубашке с нарисованными на зелёном фоне алыми листьями конопли подпрыгивал в такт музыке мужчина. Он держал в руках микрофон, а левой рукой поправлял сползающие на нос тёмные солнцезащитные очки. В нем было и не узнать того человека, которого Павел частенько видел сначала в мэрии, а затем в церкви. Антон Зуев, больше известный как Антоний, долгое время был членом банды Мстислава, но в последнее время значительно отдалился от прежних обязанностей. Он был лет на десять старше своего приятеля и во многом помог ему до сих пор занимать пост мэра, вероятно, только поэтому тот отпустил его из банды намного спокойнее, чем Семёна. И хотя Павел сомневался, что Антон больше не промышляет ничем криминальным, он не попадал на глаза полиции и следственному комитету. Его религиозные представления были весьма странными и иногда противоречивыми, однако Антон уже давно работал в церкви, чередуя это занятие с проведением шумных вечеринок вроде этой. Стоит отдать должное, ведущим он оказался действительно хорошим, поэтому не так давно даже взял себе сценический псевдоним.