Алый глаз ворона

Выпад Наруто попал в цель.

— Клан никогда не был мне домом. А та, кого я любил, погибла на моих глазах.

— Да? — делано удивился Саске. — Знаешь, я проверял клановые архивы, Учиха Тайра, опекун Учиха Обито и его родная бабушка, погибла во время нападения Кьюби. Ты её не любил? Она была тебе чужой? Может быть, её дом не являлся твоим домом? Ты стоял за нападением Кьюби, её кровь на твоих руках. Что бы ты сделал, если бы она пережила нападение? Убил бы её во время резни Учиха? Вонзил бы кунай в грудь той, кто заменил тебе погибших родителей? А может быть извлёк бы её глаза, чтобы не пропадать столь ценному додзюцу?

— Заткнись! — крикнул Обито. — Заткнись, заткнись, заткнись! Думаешь, что вы поймали меня в ловушку? Ошибаетесь! Вы заперты тут вместе со мной!

— Обито-сан, — послышался голос Сакуры. — Когда Саске-кун говорил, что внутри барьера не работают пространственно-временные дзюцу, он сказал не всю правду. Есть одно дзюцу, против которого бессилен даже этот барьер.

Саске выхватил свиток, расстелил его на земле, надкусил палец и впечатал ладонь в центр сложного узора из символов.

— Кое-кто очень хочет побеседовать со старым другом. Кучиёсе: Эдо Тенсей!

— Ты… Ты не посмеешь! — прошептал Обито.

Он в ужасе смотрел, как перед Саске растекается большая лужа фиолетового света, из которой медленно выплывает деревянный гроб. Крышка гроба открылась и оттуда вышла низкая женская фигурка.

— Рин? Рин, это ты?

Девушка сделала несколько шагов к застывшему Обито. Она была очень молода, гораздо моложе Саске. На её пергаментно-бледные щеки, покрытые трещинами, были нанесены фиолетовые полоски. Карие глаза почти терялись на фоне чёрных склер. Она подошла к Обито и спросила тихим голосом:

— Обито-кун, это ты?

— Рин! Они… Они посмели…

— Какаши-кун мне всё рассказал, — грустно улыбнулась Рин. — И то, что я узнала, было больнее, чем Чидори сквозь сердце.

Она была низкой, практически ребёнком, Обито возвышался над ней почти на две головы. Но почему-то казалось, что наоборот, именно Обито стал мелким и незначительным.

— Я… Я видел! Я видел, как он тебя убил! Именно тогда я пробудил Мангекё Шаринган!

— Какаши-кун сделал именно то, что я от него хотела. Мне больно думать, через что я заставила его пройти, но, к сожалению, у меня не было выбора. Я это сделала, чтобы спасти деревню, не дать вырваться биджу. Во мне был трёххвостый, он мог бы натворить немало бед. Но я не могла даже представить, что ты, человек, который настолько мне дорог, сделает то, что не удалось врагам. Ты выпустил Кьюби, убил сенсея, едва не уничтожил место, что было моим домом. Что же с тобой стало, Обито-кун?

— Мадара… он сказал, что можно всё…

— Мадара? Именно он запечатал в меня Санби! Именно он стоял за тем нападением кири-нинов. Именно он виновен в моей смерти. Что же он тебе наобещал? Иллюзию, в которой я буду жива? Но ведь это буду не я, а лишь мой образ из твоей памяти.

— Рин, я… Я не мог… Я любил тебя…

— Глупый, я ведь тоже тебя любила! Мы дружили с самого детства, неужели ты думаешь, что был мне безразличен?

— Но ты и Какаши…

— Я стала ему гораздо важней после смерти, чем была при жизни. Мы были детьми, Обито-кун, кто знает, что случилось бы в будущем?

Обито запустил руки в волосы, словно пытаясь вырвать их с корнем. Рин протянула руку и коснулась оранжевой маски.

— Бедный Обито-кун! Ты так запутался во всей этой лжи.

Обито накрыл ладонью её руку.

— Рин, я… Я не хотел, чтобы всё так получилось.

— Никто не хотел, — ответила она. — Ты укрылся за маской, Обито-кун. Можешь исполнить мою просьбу?

— Любую, — сказал Обито, без малейших колебаний.

— Я хочу видеть твоё лицо!

Обито неохотно отпустил руку Рин, ухватился за маску и стянул её с головы. Та, увидев его лицо, издала изумлённый вздох. Левая половина принадлежала молодому мужчине с характерными тонкими чертами Учиха, а правая была покрыта морщинами, похожими на складки обвисшей старческой кожи. В этой глазнице пылал Шаринган, томоэ которого бешено вращались. Второй Шаринган выцвел и слепо таращился с молодой половины.

— Ты позволишь… — спросила Рин, — позволишь тебя коснуться?

Обито молча кивнул.

— Мы думали, что ты погиб, что тебя потеряли, — сказала она, поглаживая морщинистое лицо. — Если бы мы знали… Если бы я не была так бессильна, если бы могла тебя спасти…

— Это не твоя вина Рин-чан! — хрипло прошептал Обито.

— Я снова и снова вспоминала тот момент, — качнула она головой. — И помнила его до самой смерти.

— Лучше бы я тогда умер. Моё тело давно бы истлело, но я сохранил бы душу.

— А знаешь что, Обито-кун? Если бы ты тогда действительно умер, мы бы давно были вместе.

Пальцы, нежно поглаживающие щеку Обито, изогнулись, словно став когтями хищной птицы. Рука метнулась быстрее мысли, вонзилась в глазницу и вырвала Шаринган. Послышался гомон тысяч и тысяч галдящих птиц, и вторая рука, окутанная сиянием Молнии, ударила Обито в грудь, пробивая ему сердце.

— Баншо Тенин! — крикнул Наруто.

Обито сорвало с места и поволокло по земле, словно шарик данго, снятый со своей шпажки.

— Гарианто! — выкрикнул Саске.

Три лезвия взвились из-за спины рассерженными змеями, пробивая летящее тело и пригвождая его к земле. Сакура взлетела в воздух, взмахнув Кубикирибочо, и с размаха вонзила огромное лезвие Обито в грудь. Затем она упала на колени, провела ладонями над неподвижным телом, убедилась, что предатель действительно мёртв, и утвердительно кивнула.

Саске подошёл к распростёртому телу и вгляделся в его лицо, на котором навсегда застыло по-детски изумлённое выражение. Рин подошла к Саске и встала за его плечом. Её губы изгибались в очень знакомой и очень учиховской улыбке. Она протянула Саске ладонь, на которой лежал Шаринган. Вспыхнуло облачко дыма, и перед Саске предстал его теневой клон.

Учиха развернул свиток, и запечатал тело предателя. Он бы предпочёл его уничтожить без следа, но Какаши-сенсей заслужил право проститься с тем, кто был его другом и напарником.

Квест «Воцарение справедливости» обновлён. Прогресс: 1/2. Вы убили Учиха Обито. Награда: Мангекё Шаринган.

* * *

Разумеется, Саске не изучал Эдо Тенсей. Запретные дзюцу на то и были запретными, чтобы им не обучали всех подряд, даже если это ученик самого Хокаге. Нет, Саске знал, если бы возникла крайняя нужда, ему бы разрешили выучить даже такую технику. Но особой необходимости не было, у Саске имелись способы справиться и так.

В мире шиноби существовала известная мудрость: знание врага является половиной победы. Саске неоднократно убеждался в её истинности, а самые опасные моменты его карьеры наступали, когда противник умудрялся удивить.

Самым ужасным оружием Учиха Обито являлся не Мангекё Шаринган, не абсурдно могущественное Камуи, и даже не читерская способность использовать его бесконечное количество раз. Самым острым кунаем в его подсумке был покров тайны. Для тех, кто его знал, он был сильным, но глупым дурачком Тоби, некоторые считали его Мадарой, ощущая дрожь от громкого имени. Но настоящего лица, скрытого под оранжевой спиральной маской, не видел никто.