Алый глаз ворона

Хокаге молчал, внимательно глядя в глаза Саске. Наконец, он сказал:

— Тебе придётся доказать свои обвинения.

— Я готов дать показания, как чунин Конохагакуре. Готов предоставить генный материал Учиха Итачи, Учиха Обито и Учиха Шисуи, а уж Орочимару-сама поможет со всем остальным.

— У меня заканчиваются Зецу, Саске-кун, — возразил Орочимару. — А по нашему уговору с сенсеем я не должен использовать для воскрешения других людей. Нет, три-то экземпляра у меня найдутся, но это последние!

— Не беда, теперь, когда Обито мёртв, в нашем распоряжении бесконечный источник Зецу, — беззаботно махнул рукой Саске. — Ну что скажете, сенсей?

Саске ожидал любой реакции. Но только не того, что сенсей улыбнётся искренней и гордой улыбкой.

— Ты сильно подрос, Саске-кун, — сказал он. — Разумеется, столь драматичные меры не понадобятся. У меня будут несколько условий. Шиноби Конохагакуре не занимаются убийствами своих товарищей по оружию. Нагато и Конан придётся справиться самим.

Он выжидающе смотрел на Саске, и тому было абсолютно ясно значение этого взгляда. Шиноби Конохи, вопреки словам сенсея, неоднократно убивали предателей и отступников, более того, сам Хокаге когда-то шёл убивать Орочимару, когда тот преступил пределы дозволенного. Сейчас сенсей спрашивал: чего именно хочет Саске? Жаждет ли он мести, либо же торжества справедливости? Это был хороший вопрос. Саске прислушался к своему сердцу. Разумеется, сердцу фигуральному — настоящее билось в глубинах Печати Небес. К его собственному изумлению, ответ оказался однозначным.

— Предатель должен понести наказание. Кто именно его убьёт — значения не имеет. По-хорошему это должны быть вы, сенсей. Дела Конохи должны решать шиноби Конохи.

— Ты прав, Саске-кун. Но, насколько я вижу, Нагато и Конан носят протекторы нашей деревни. Разумеется, чтобы принять в Регулярные Силы двух учеников нашего Джирайи, много времени не понадобится.

— Замечательно! А остальные условия?

— Только одно. И оно касается лишь Нагато и Конан.

Те, следуя повелительному жесту, подошли к Хокаге.

— После изучения свидетельств вам поручается устранение предателя. В случае, если вина Данзо будет доказана, вы исполните приговор. Но если во время сражения пострадает хоть один житель Конохи, считайте, что миссия провалена. И я, Сарутоби Хирузен, Сандайме Хокаге Конохагакуре но Сато, сделаю всё, чтобы вас уничтожить. Вам понятно?

— Под «пострадает» сенсей имеет в виду «получит вред здоровью, который не сможет устранить Сакура-чан», — добавил Саске. — Не убивайте никого окончательно. А если кого-то всё же убьёте — пусть Нагато-сан его воскресит, пока никто не увидел.

Саске не знал, что на него нашло, но испытываемое облегчение заставило говорить и действовать, словно он какой-то… Наруто.

— Принято, — ответил Нагато. — Разрешите приступать, Хокаге-сама?

— Да, действуйте. Орочимару вас проведёт в Отдел Пыток и Допросов, где вы сможете дать показания и предоставить свидетельства.

— А потом я, ку-ку-ку, навещу с вами старого друга! — добавил Орочимару. — Саске-кун, ты ничего не забыл?

Саске с недоумением уставился на Саннина.

— Образцы ДНК.

Саске неохотно развернул свиток и распечатал несколько сосудов с Шаринганами. Отобрав два из них, он протянул их Орочимару. За сосудами последовал свиток с трупом Обито.

— Учтите, Орочимару-семпай, на этот раз вам очень, ну просто очень захочется вернуть их мне в целости и сохранности. Я не буду сыпать пустыми угрозами, просто намекну, что Сакегари но Тачи оказался совсем не мифом, и что бессмертие в мире пьяных грёз гораздо хуже простой смерти.

— Ку-ку-ку, Саске-кун, мы, как ученики одного великого человека, ведём дела исключительно честно.

— Рад слышать, Орочимару-семпай.

Саске склонился над свитком и поднял два сосуда с Шаринганами Обито, теми самыми, которые создала сила Риннегана. Он подошёл к Какаши-сенсею и протянул ему их.

— А вот это — ваше, сенсей! — сказал Саске и, заметив, удивлённо поднятую бровь, добавил. — Прощальный подарок старого друга.

Затем он развернулся и махнул рукой Наруто.

— Чего? — удивился тот.

— У нас новая миссия! — заявил Саске. — Ранг D.

— D-ранг? — уныло повесил нос Наруто. — Но мы же давно не занимаемся такой ерундой!

— Это очень важная миссия! Мы должны найти ателье, шьющее самые лучшие жабьи костюмы! Я Учиха Саске, а Учиха Саске нарушает свои обещания ничуть не чаще, чем Узумаки Наруто!

Эпилог

Саске стоял на Скале Хокаге и смотрел на вечернюю Коноху. Заходящее солнце окрасило небо в алый цвет, и в этом свете родная деревня была прекрасна, как никогда. Внизу сновали маленькие фигурки гражданских, бодро прыгали с крыши на крышу шиноби, один за другим зажигались огни фонарей и освещение вывесок. Саске любил свою родину. Раньше любил.

Но то, что он узнал за последние недели, его изменило. Теперь, когда Итачи, Обито и Данзо были мертвы, теперь, когда он узнал и услышал то, что ни при каких обстоятельствах не должен был слышать, у него появилось новое желание. Вернее, даже два. Уничтожить эту деревню. Убить одного человека.

На этот раз человек, которого Саске ненавидел, не принадлежал клану Учиха. Этот человек обладал красивым лицом с правильными чертами, белокурыми волосами и голубыми глазами.

Разумеется, речь шла о Яманака Ино. Ведь только она, так обожающая сплетни, могла пустить настолько нелепый, но почему-то очень стойкий слух, что он, Учиха Саске — прекрасная куноичи, вынужденная скрываться от мира под личиной парня. Саске многократно пользовался дзюцу невидимости, чтобы послушать о чём именно судачат разные дуры, которые, вместо того, чтобы отрабатывать ниндзюцу, тренировали мышцы языка.

Из слухов следовало, что стойкая нелюбовь Саске ко крикливым идиоткам в Академии объясняется отсутствием влечения к лицам своего пола. Что единственные два человека, в которых влюблена «Саске-чан» — это напарник Узумаки Наруто и её родной брат Учиха Итачи. Что боя с Итачи не было — брат, узнав правду о своей младшей сестрёнке, не выдержал угрызений совести и вонзил кунай себе в грудь, напоследок сорвав с её губ последний страстный поцелуй.

Саске слышал множество вариаций этих сплетней, они обрастали новыми деталями и подробностями. Причём, с каждым кругом тема запретной любви между братом и сестрой становилась выраженной всё ярче и ярче. В эту симфонию абсурда очень удачно вплелась тема ревности — теперь, оказывается, Итачи убил Узумаки Наруто, который не мог выдержать того, что любимая, которой он отдал свой первый поцелуй ещё в Академии (и это было, к полнейшей досаде Саске, единственным достоверным фактом), посмела взглянуть на другого.