Алый осколок

По лбу Факела пролегла плеяда морщин.

— Нет. Это невозможно. — Теолрину казалось, что Факел пытается убедить самого себя. — Я все предусмотрел… — Факел подался корпусом чуть назад, подальше от балюстрады, и Теолрин последовал его примеру. — Кто вам рассказал обо мне?

— Э… Трактирщик.

— Какой трактирщик?

Теолрин почесал затылок. Только сейчас он понял, что даже не знает имени человека, что согласился им помочь.

— Трактирщик из… трактира. — Теолрин понял, что несет полный бред, но из-за нервов не мог ничего с собой поделать. — На площади…

— На какой площади?! — практически рявкнул Факел.

— На площади… — Названия площади он тоже не помнил. Хотя, скорее, попросту не знал. — Там еще три дня назад проповедовал один из ваших ораторов…

— А-а, этот. — Факел, наконец, кивнул с отдаленным подобием одобрения. — Хм… Ладно, значит так. Спокойно возвращаемся вниз, чтобы не вызвать подозрений. Похоже, обсудим детали в другой раз.

Факел дернулся было в сторону проема, ведущего к лестнице, когда Теолрин, перегнувшись через балюстраду, оторопел.

— Постой! — крикнул он сорвавшимся голосом Факелу.

Тот недовольно остановился.

— Ну чего еще?

Теолрин сглотнул очередной встрявший в горле ком. Затем вытянул руку и указал ею вниз.

— Джейл и Клэйв… — прошептал он, когда Факел вновь встал рядом с ним. — Их схватили инквизиторы.

Это была правда — правда, которую Теолрину хотелось бы развидеть. С десяток инквизиторов окружили Джейл и Клэйва, несмотря на то, что оба по-прежнему носили маски. Джейл попыталась протаранить инквизиторов, но те набросились на нее со всех сторон и всего лишь за пару мгновений повалили на землю. Глядя на это, Клэйв смиренно поднял руки и позволил повалить себя на колени. Неподалеку от них раздавались возгласы негодования — аристократы возмущенно тыкали в них пальцами и что-то кричали про проклятых еретиков.

— Похоже, это все-таки вы привели хвост. — Факел громко вздохнул. — Как жаль.

— И что мы будем делать?

— Мы? — Факел подобрался к нему вплотную. Теолрину показалось, что тот сейчас рассмеется ему в лицо. — О чем ты, парень? Я вижу тебя и твоих приятелей впервые в жизни, о каких мы вообще может идти речь? — На его лице дергались желваки. — Я не собираюсь раскрываться раньше времени… и тебе советую поступить также. Попробуй затаиться где-нибудь и, улучив момент, слинять отсюда.

— Но там мои друзья…

— Ты уверен, что можешь назвать их друзьями? Поверь, они сдадут тебя с потрохами еще до того, как попадут в камеру пыток.

Теолрин с раздражением выдохнул, после чего вновь покосился вниз. Джейл и Клэйва отвели, сняв с них маски, в сторону, к фонтанчикам и мраморным колоннам, где о чем-то спрашивали. Несколько инквизиторов и Стеклянных Рыцарей продолжали расхаживать по залу, разглядывая танцующих и тех, что стояли ближе к столам с закусками.

Теолрин попробовал представить, что станет с его товарищами, если их заберут. Что их будет ждать? Часы мучений, унизительных пыток, а затем… не менее унизительная и, скорее всего, очень болезненная казнь? Его сердце дико прыгало в груди. Он понимал, что в одиночку бессилен что-либо предпринять. Но вот Факел… Интуиция подсказывала Теолрину, что этот человек способен на многое.

И тогда, когда Факел вновь собрался уходить, Теолрин вспомнил о последнем аргументе:

— У Джейл с собой осколок.

Факел замер. Затем чуть развернул корпус к Теолрину.

— С собой? — переспросил он. — У нее с собой красный осколок?

— А что, мы должны были его оставить под половицей в трактире? Конечно, он у нее с собой! — Теолрин прокричал последнюю фразу, не обращая внимание на музыкантов, что наблюдали за ними двумя с явным неодобрением. — Нужен он вам или нет?!

Факел помедлил с ответом. На его лице невооруженным взглядом читались муки выбора. Оставить все, как есть, или же рискнуть раскрыть себя ради дальнейшей судьбы осколка красного стекла? Что из этого было важнее? Теолрин не мог сказать наверняка, поскольку так и не знал, для чего именно предназначены красные стекла.

Время растягивалось, как струна, в томительном, напряженном ожидании. Теолрин почти не дышал — чтобы ненароком не сбить Факела с размышлений.

— Ты готов сражаться? — наконец спросил Факел, взглянув в упор на Теолрин.

Теолрин уверенно кивнул в ответ.

— Что ж… — Закусив нижнюю губу, Факел резко взмотнул головой. — В таком случае, наш грандиозный план придется немного подкорректировать. — Факел отцепил щит с левой руки и поставил его вплотную к балюстраде, затем высунулся через нее, чтобы оценить обстановку. Теолрин видел, как его взгляд мечется из стороны в сторону.

Что Факел собрался делать? Как-никак, он один, а внизу полно и инквизиторов, и Стеклянных Рыцарей… Теолрина посетили сомнения. В самом деле, что тут может сделать один человек или даже двое?

Перегнувшись верхней частью корпуса над балюстрадой, Факел вытянул вперед обе руки, открытыми ладонями вперед, и прикрыл глаза. Его пальцы как будто начали дрожать и вибрировать. Теолрин наблюдал за этим, нахмурившись, и совершенно не понимая, что происходит. Откуда-то снизу раздались крики про верхнюю галерею — должно быть, их двоих, наконец, заметили. Теолрину оставалось лишь положиться на Факела.

Тот продолжал стоять с вытянутыми дрожащими руками. Теолрин устремил взгляд вперед… и почти что обомлел, когда увидел, как гигантская люстра, нависающая над большей частью зала, подрагивает синхронно с пальцами Факела. Цветные огоньки в беспорядке метались по полу и среди танцующих.

«Что за…»

Теолрин не успел додумать мысль, когда Факел резко сомкнул обе ладони в кулаки.

Многочисленные массивные стеклянные цепи, связывающие люстру с потолком, со звоном лопнули в нескольких местах, как будто что-то невидимое разрезало каждую из них.

В следующее мгновение сверкающая стеклянная громадина обрушилась вниз.

Прямиком на головы большинства аристократов.

Глава 31

«Вот же ж сучка!»

Графиня Таль-Болейр была вне себя от ярости.

Подумать только, баронессе Ан-Крайс, этой мелкой лживой гадюке, хватило наглости надеть такой же шейный платок, как у нее! А ведь баронесса знала. Знала, что она, высокородная графиня, недавно купила такой у залмантрийского торговца. Ярко-синий, из настоящего шелка, мягкий и податливый… Торговец, конечно, тоже хорош: уверил ее, что этот платок один-единственный, содрал за него чертову тучу денег, а потом наверняка провернул тот же трюк с этой расфуфыренной дурочкой.