Амадзин

Человек опустил меч, озабочено повернулся, демонстрируя шрам и я понял кого он мне напоминает. Я его отца хорошо знаю, не лично конечно — по портретам. Его харя у нас на червонце в профиль, на полтиннике в анфас, а на сотенной монете чуть боком. Вот прям как сейчас у его сына. Отличные мастера у Квеизакотла были, такие формы для монет создали — он на них как живой. Да и сынок на папаню как две капли похож.

А про шрам мне Мерик рассказывал недавно. Морской Король Лайон получил его в одной из многочисленных битв с пиратами, ещё когда только собирал флот. Вроде лет пять назад. Ему тогда семнадцать было, а он уже флотом командовал и острова брал. Легендарная личность. Вот только убивать его никак нельзя.

Пол тысячи латников угробить, роту волкогонов положить, пехоту пощипать, колдуна зарезать, даже магов помять вместе с ихним магистром — это одно, а убить короля. Пусть он даже бастард — это опасный прецедент. Такого нам оставшиеся правители не простят никогда и ни за что. Завтра тут все войска Квезы соберутся и не уйдут пока Сталагор по камню не растащат. Нужно либо всех троих кончать, как мне Волан подсказывает, либо этого отпустить.

Но нельзя же его отпускать просто так. Нужно выгоды какие-то требовать, а дипломат из меня откровенно хреновый. Лучше бы Волан сам амадзином притворился, у него хоть какой-то опыт общения с людьми. Я только с караванщиками тёрся, а они всё больше сами под горцев подстраивались. Вон как напарник разговор начал умело, будто мы к утру уже и остальных королей завалим. Лайон вроде поверил. Ещё бы, после того, что мы тут продемонстрировали перед ним.

Что же ему сказать-то эдакое? Видя на моём лице напряженные раздумья бастард разволновался ещё больше.

– Вы не можете убить всех королей, Квеза вам этого не простит.

– Ой! Уморил!
– Всплеснул я руками, похоже Лайон сейчас сам всё устроит, нужно лишь подыграть немного.
– Как только трон опустеет твои родственники такую грызню начнут, что про нас напрочь забудут.

– Постойте! Мы можем договорится и сотрудничать.
– И ведь заметно, что не о себе печётся, а за братьев переживает.
– Я даю слово...

– Твой папаня слово уже давал.
– Оборвал я короля.

Тот потупился и примолк, да это я в точку сказал — тут крыть нечем. Одно плохо: я бастарда в тупик загнал, вдруг сейчас ничего не придумает парень. Что его убивать теперь? Даже Волан хмыкнул намекая что я перегибаю палку, но сказанного не воротишь. Стоим. Молчим. Напарник Лайону за спину начал заходить, от того эти телодвижения не укрылись.

– Возьмите меня в заложники.
– Нашелся король.

Я перевёл дух, выручил ты меня бастард, а то я уж и растерялся совсем. Идея отличная, вот только как её на практике организовать? Из лагеря нас просто так не выпустят, а если выпустят всё-равно по следу пойдут. Видя что я раздумываю вмешался Волан.

– Ты же сам противник лишнего кровопролития, великий.
– Чуть поклонился дворф, вот кому в бродячий театр нужно, даже я ему верю.

– То понятно.
– Напыщенно отозвался я стараясь сделать вид что раздумываю и указал на короля.
– Тащить его как? Мы вдвоём быстрее в Квезу великой тропой попадём, чем его до Сталагора вести будем.

– Это да.
– Протянул Волан, а сам в это время подаёт знаки за спиной бастарда, ты что мол, амадзин несёшь? И пальцем у виска крутит.

– Я сам приду.
– Твёрдо произнёс Лайон.
– Не позднее следующего вечера. Клянусь! Только отдам распоряжения офицерам и пошлю послание братьям.

Дворф выставил кулаки оттопырив большие пальцы и часто закивал. Да я и сам согласен. Мерик рассказывал что слову бастарда доверять можно.

– Уговорил.
– Милостиво кивнула моя великость.

Как бы теперь ретироваться эффектней? Не через полог же из шатра на улицу соваться, нас дозорные постреляют. Через отхожее место при глазеющем на нас бастарде тоже неудобно как-то — авторитет теряется. Напарник проблему просто решил. Шмяк сзади Лайону по темени, подхватил упавшего под руки и уложил на свободный топчан.

– Надеюсь не пристукнул? Я тут вспотел его уговаривать, а ты бам и нету короля.
– Вытер я выступившею на лбу испарину.
– Вся работа насмарку.

– Неизвестно ещё кто его уговаривал.
– Хмыкнув проворчал дворф проверяя пульс Лайона.
– Ты или он сам себя.

Вылезая из разреза в шатре кинул мельком взгляд. Жаль нельзя бесследно заделать, чтобы ещё больше людей запутать. Вроде как мы из ниоткуда внутри появились и в никуда канули.

Выбрались из лагеря просто. Луна ещё не взошла — темень непроглядная. Дозорные себя фонарями выдают. Никто горцев в гости не ждал, тем более никто не ждёт, что мы уже уходим. Выскользнули тихо, даже не прятались особо.

– Что ты про великую тропу говорил?
– Поинтересовался дворф когда мы нырнули в скальные коридоры.
– Это что?

– Бабушка рассказывала в детстве.

– Ааа. Мне тоже мать рассказывала. Я думал ты что-то большее знаешь.

– Откуда?

– Ну ты же амадзин.

– А ты дворф.

– Резонно.
– Вздохнул Волан.

Глава 14

Лайон пришел как и обещал к вечеру следующего дня. До самого входа его сопровождала пара гвардейцев, но внутрь вошел сам. К лубку на руке и перевязанному бинтами плечу добавилась повязка на голове.

Встречали его чуть ли не все горцы Сталагора, но в основном прятались за колоннами и разглядывали короля издалека. Впереди стояли лишь амадзины и несколько дворфов.

От меня не укрылось как бастард недовольно зыркнул на Волана сразу же выделив его из толпы. Сердится за удар по темечку. По большому счёту можно было и не бить, но как вспомню сколько горцев полегло в стычке с людьми, может стоило и ещё добавить.

Лайон сразу угадал старшего среди нас и повернулся к Хларту.

– Разговаривать нам не о чём. Я не дипломат, а воин. Да и зона моей ответственности море, тут я оказался волей обстоятельств. Через два дня прибудет наше посольство для переговоров.

– Переговоров о чём?
– Прохрипел старый амадзин.

– Обо всём. Я у вас есть, можете требовать что угодно, в разумных пределах само собой. Теперь попрошу проводить меня в мои апартаменты. Раны знаете-ли не до конца затянулись.

До покоев король не дошел, свалился. Осмотревшая его Малка удивилась что он вообще добрался до столицы. Рука в трёх местах сломана, плечо насквозь пробито, на голове огромная шишка и скорее всего сотрясение. В таком состоянии сидеть противопоказано, не то что по плато прогуливаться.

Унесли бастарда не в отведённый для него покой со стражей, а в общий лазарет оккупированный Малкой и некоторыми разбирающимися в целительстве женщинами. Там он и провалялся все два дня до приезда посольства.

Прибыло десять разнаряженных словно петухи толстых дядьки. С золотыми цепями на бочкообразных шеях и кипами бумаг свёрнутыми в рулоны. Отдельно несли ларец с королевской печатью — договоры заверять.

В переговорах я практически не участвовал. Сразу после начала прений (это оказывается так называется) мной была утеряна нить разговора. Десятая часть слов, которую использовали наши старшие и людские дворяне, мне неизвестна вовсе. Я немного помялся в сторонке и маленькими шажками вымелся из зала.