Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов

В среду восьмого марта Виллет, Пек, Лайман и Вейт приехали к Варду-младшему, не скрывая своих целей. Они задавали юноше, уже официально признанному их пациентом, множество вопросов, интересуясь каждой мелочью. Им пришлось чрезвычайно долго ждать; наконец появился Чарльз, который источал странный и неприятный запах, и выглядел очень взволнованным. Однако он был настроен мирно и безропотно признал, что его память и общее самочувствие сильно пострадали от непосильных занятий. Он не возражал, когда ему настойчиво посоветовали сменить обстановку, и продемонстрировал поистине блестящие знания во всем, что не касалось современной жизни. Спокойное и сдержанное поведение больного могло поколебать уверенность врачей, если бы не общий архаичный характер его речи и высказанные мысли, приставшие скорее человеку прошлого или даже позапрошлого века, что указывало на явные отклонения в психике. О своей работе он не рассказал ничего нового по сравнению с тем, что сообщил родителям и Виллету, а письмо, написанное им в прошлом месяце, приписывал нервному расстройству, спровоцировавшему истерический припадок. Он утверждал, что в коттедже нет ни второй библиотеки, ни другой лаборатории, и объяснял временный уход из родительского дома нежеланием наполнять комнаты запахами, которые прямо-таки пропитали его одежду. Разговоры соседей назвал глупыми выдумками невежественных людей, терзаемых неутоленным любопытством. Он точно не знал, где сейчас находится мистер Аллен, но уверял, что тот приедет, как только появится необходимость. Расплачиваясь с молчаливым мулатом, не ответившим ни на один вопрос непрошенных гостей, и запирая дом, так и не раскрывший свою тайну, Вард-младший не проявил никакой нервозности и лишь ненадолго остановился у дверей, будто прислушиваясь к каким-то очень слабым звукам. По-видимому, он отнесся к происходящему философски, решив покориться, словно отъезд — временное и незначительное обстоятельство, и для его же собственного блага нужно, чтобы он прошел без каких-либо осложнений. Было видно, что он абсолютно уверен в том, что выдающийся ум и сообразительность помогут ему выбраться из неприятного положения, в которое его поставили пробелы в памяти, утрата голоса и изменившийся почерк, затворничество и эксцентричное поведение. По общему согласию миссис Вард ни о чем не сообщили, и муж посылал ей письма якобы от Чарльза. Варда-младшего поместили в частную лечебницу доктора Вейта в Коннектикут-Айленде, расположенную на берегу залива, в уединенном и живописном месте, где за ним тщательно наблюдали врачи, ответственные за лечение. Именно тогда отметили странности физического характера: замедленный обмен веществ, огрубевшая и вялая кожа, аномалии нервных реакций. Результаты обследования больше всех обеспокоили Виллета, поскольку он знал Варда с самого рождения и видел лучше остальных, как далеко зашел процесс. Даже хорошо знакомая доктору овальная родинка на бедре Чарльза рассосалась, а на груди образовалось большое родимое пятно или шрам. Увидев странную отметину, Виллет стал подумывать, не подвергся ли юноша операции, производимой на сборищах сатанистов в диких и уединенных местах, в результате которой на теле появляется так называемый «ведьмин знак». Доктор припомнил к тому же одну из записей о салемских шабашах, которую ему показывал Чарльз, когда еще не хранил в тайне свои находки. В ней говорилось: « Мистер Г.Б. сообщает, что в ту Ночь Дьявол отметил своим Знаком Бриджит С., Джонатана Э., Саймона О., Деливеренс В., Джозефа К., Сьюзен П., Мехитейбл К. и Дебору В.». Даже лицо молодого Варда вызывало безотчетный страх каждый раз, когда доктор смотрел на него; и в один прекрасный день он осознал причину. Над правым глазом юноши возникла какая-то ранее отсутствовавшая неровность: небольшой шрам или углубление, точно такое же, как на облупившимся старинном портрете его предка — возможно, след какого-нибудь ритуального надреза или укола, произведенного Чарльзом, как в свое время Джозефом Карвеном, на определенной стадии занятий магией.

Своим поведением Вард ставил в тупик врачей лечебницы, ибо не выказывал никаких признаков расстройства психики; тем не менее за корреспонденцией, адресованной как ему, так и доктору Аллену, велось тщательное наблюдение. Мистер Вард приказал относить любые послания прямо к нему. Кроме того, вещи Чарльза обыскали в поисках каких-либо неизвестных записей. Виллет заранее знал, что находки окажутся весьма скудными, ибо все действительно важное загадочный помощник Чарльза передавал через курьеров. Но в конце марта на имя доктора Аллена пришло письмо из Праги, которое заставило мистера Варда и доктора серьезно задуматься. Написанное старинными угловатыми буквами оно содержало такие же странные архаизмы, которые теперь употреблял юноша. В письме говорилось:

« Кляйнштрассе, 11.,

Альтштадт, Прага. 11 — го дня месяца фебруария.

1928 г.

Брат мой в Альмонсине-Метратоне!

Сего дня получил уведомление Ваше касательно того, что возродилось из Золы, посланной мною. Сия ошибка означает со всей ясностью, что Барнабус доставил мне Образец из иной Могилы, ибо Надгробия оказались переставлены. Такое случается весьма часто, как Вы должны были заключить по Вещи, что получили из Королевской Усыпальницы в году 1769, и из полученного Вами в году 1690 с Кладбища в Олд-Бери-Пойнт, коей Вещи пришлось положить конец: Нечто подобное получил я в землях Египетских 75 лет назад, откуда и происходит Шрам, замеченный Мальчишкой на моем теле в году 1924. Как и много лет назад, снова говорю Вам: не вызывайте из мертвой Золы, равно как и из Внешних Сфер То, что не сможете одолеть. Держите постоянно наготове Слова, потребные для того, чтобы вернуть Нечто в небытие, и немедленно остановитесь, если появится хотя бы тень сомнения, КТО перед вами. Надгробия переставлены уже в девяти случаях из десяти. Пока не допытаешься, до тех пор нельзя быть уверенным. Сего дня слышал известие о X., у которого случилось несогласие с Солдатами. Думаю, он горько жалеет, что Трансильвания перешла от Венгрии к Румынии, и сменил бы местожительство, если бы Замок не был полон Тем, о чем Нам с Вами известно. Впрочем, о сем предмете он, без сомнения, сам отписал Вам. В следующей моей Посылке будет кое-что из содержимого Восточного Кургана; надеюсь, это доставит Вам изрядное удовольствие. Тем временем не забывайте, что я имею сильное желание получить Б.Ф.; не сможете ли достать его для меня? Дж. из Филадельфии Вам известен лучше, чем мне. Возьмите его прежде, но не используйте с такой жестокостию, чтобы он стал проявлять Упорство, ибо в Конце я должен говорить с ним.

Йог-Сотот Неблод Зин Саймон О. Мистеру Дж. К.. в Провиденсе»

Мистер Вард и доктор Виллет не знали, что и думать об этом странном документе, носящем явные следы безумия его автора. Только со временем проникли они в его суть. Значит, душой исследований, которые велись в Потуксете, следует считать не Чарльза Варда, а отсутствующего ныне доктора Аллена? Такой поворот объяснял многие казавшиеся дикими и безумными заявления, содержащиеся в последнем, написанном в лихорадочном возбуждении письме Чарльза. Почему корреспондент называет таинственного бородатого «доктора» в темных очках не Алленом, а Дж. К.? Единственное напрашивающееся объяснение слишком невероятно даже для тех, кто верит в реальность страшных чудес. Кто такой Саймон О.? Некий невероятно старый человек, которого Чарльз Вард посетил в Праге? Да, возможно, но ведь полтора столетия назад существовал еще один человек с таким именем, Саймон Орн, он же Джедадия из Салема, исчезнувший бесследно в 1771 году: формулы Орна на бумаге, фотокопию которой Чарльз когда-то показал Виллету, и послание Саймона О. из Праги по свидетельству доктора написаны одним и тем же характерным почерком.Какие запретные тайны, какие силы, извращающие сами законы природы, снова, через сто пятьдесят лет, будоражат старый город, как именуется зло, что вернулось в Провиденс, где под сенью своих остроконечных кровель и куполов мирно дремали древние здания?

Повергнутый в полное недоумение, мистер Вард отправился с доктором Виллетом в лечебницу к Чарльзу, где они с особой осторожностью стали расспрашивать его об Аллене, путешествии в Прагу и о том, что ему известно о Саймоне или Джедадии Орне из Салема. Юноша с вежливым безразличием, произнося слова лающим хриплым шепотом, ответил, что привлек к своим исследованиям мистера Аллена для того, чтобы иметь как можно более тесную духовную связь с душами определенных людей, вызывая их из прошлого, а пражский корреспондент почтенного доктора очевидно обладает аналогичным даром. Покидая Чарльза, раздосадованные Виллет и Вард осознали, что на самом деле именно их подвергли тщательному допросу; изолированный от мира больной очень ловко выкачал из них все сведения, содержащиеся в письме.

Пек, Вейт и Лайман не придавали большого значения странному посланию, адресованному коллеге их пациента; опытные специалисты хорошо знали, что люди с похожей психикой, особенно если они охвачены одной и той же манией, стремятся сблизиться друг с другом. Доктора считали, что Чарльз или Аллен просто-напросто разыскали некого эмигранта, вероятно, когда-то видевшего почерк Орна и теперь старавшегося как можно тщательнее скопировать его, пытаясь представить себя воплощением давно умершего человека. Возможно, таким же был и сам Аллен, под влиянием которого Вард-младший поверил в то, что стал аватаромДжозефа Кравена, вновь рожденным спустя полтора века после своей кончины. Подобные случаи мании известны медицине, и на этом основании упрямые врачи отмахнулись от предположений Виллета, проявлявшего все большее беспокойство из-за изменившегося почерка Чарльза, о котором он мог судить по нескольким образцам, добытым с большим трудом с помощью различных уловок. Теперь Виллет наконец понял, где видел такую манеру письма, — в документах, составленных рукой усопшего много лет назад Джозефа Карвена. Однако приезжие знаменитости говорили о новой фазе подражания, что вполне обычно при маниях подобного типа, и отказывались рассматривать любые другие версии. Убедившись в узости мышления своих коллег, Виллет посоветовал мистеру Варду оставить при себе послание, которое пришло второго апреля из города Рагуза в Трансильвании на имя доктора Аллена. Адрес выведен почерком, настолько схожим с шифрованным манускриптом Хатчинсона, что мистер Вард и доктор долго не решались вскрыть конверт. Там говорилось:

« Замок Ференци.

7 марта 1928 г.

Дражайший друг К.!

В Замке побывал отряд Милиции в двадцать человек числом. Стремились выведать, есть ли правда в том, что болтают местные поселяне. Следует лучше хранить Тайну, дабы не допустить распространения Слухов. Эти проклятые Румыны сильно докучают мне, ибо ведут себя как важные чиновники и чванятся; Мадьяр же всегда можно было расположить к себе добрым вином и угощением. В прошлом месяце М. достал мне Саркофаг Пяти Сфинксов из Акрополя, где обещал пребывать Тот, Кого я вызвал, и я имел три Беседы с Тем, Кто там таился. Он отправился в Прагу прямо к С.О., а потом — к Вам. Он упрямится, но Вы знаете, как управляться с подобными. Поистине, Вы проявили Мудрость, держа таковых в меньшем количестве, нежели ранее, ведь теперь Вам не нужно иметь многочисленных Стражей, постоянно держа их наготове, а в случае Неприятностей найдено будет немного, в чем Вы могли убедиться ранее. Вы можете переехать в иное место и работать там, не подвергаясь, как тогда, смертельной Опасности, хотя я питаю надежду, что ныне Ничто не заставит Вас предпринять такой шаг, чреватый многими трудами. Я весьма доволен, что Вы более не имеете никаких дел с Теми, что обитают Вне Нашего Мира, ибо в этом всегда таилась смертельная опасность. Вы сами знаете, что произошло, когда Вы попросили Защиты у одного из Них, не расположенного снизойти к этой просьбе. Вы превосходите меня в искусстве составлять Формулы таким образом, что произносить их успешно сможет другой; однако Бореллий утверждает, что главное — найти верные Слова. Часто ли употребляет их Мальчишка? Искренне сожалею, что он начинает проявлять Непослушание и Строптивость. Впрочем, я опасался этого, когда он гостил у меня здесь целых пятнадцать месяцев. Но мне известно, что Вы отменно с ним управляетесь. Вы не можете повергнуть его с помощью Формул, ибо они оказывают действие лишь на тех, кто вызван к жизни из Золы другими Формулами, от тех отличными, но все же в Вашем распоряжении сильные Руки, Нож и Пистолет; не составляет особого труда вырыть Могилу либо облить тело кислотой, дабы сжечь его. О. сообщает, что Вы обещали ему Б.Ф. Я должен получить его после него. Б. скоро прибудет к Вам и, надеюсь, поведает о том Неведомом Существе из-под Мемфиса. Будьте осторожны с Тем, что вызываете к жизни, и берегитесь Мальчишки. Время приспело; через год к Вам могут явиться Легионы из Бездны, и тогда Могуществу нашему не будет пределов. Верьте моим словам, ибо Вы знаете О., да и я прожил на сто пятьдесят лет дольше Вашего и имел больше времени на изучение сих Материй.

Дж. Карвену, эсквайру. Нефреу-Ка нан Хадот Эдв. X. Провиденс»

Виллет и мистер Вард не показали письмо психиатрам, но не преминули предпринять определенные шаги. Все ученые рассуждения, все доводы современной науки бессильны опровергнуть тот факт, что доктор Аллен, щеголявший явно фальшивой бородой и никогда не снимавший черных очков, которого Чарльз в своем паническом послании представил как некую чудовищную угрозу, поддерживал постоянную связь с двумя загадочными и зловещими личностями, советуясь с ними по вопросам весьма подозрительного свойства. Этих людей Вард посетил во время своих странствий; эти люди безоговорочно утверждали, что являются друзьями Карвена, знавшими его еще в Салеме, или же их аватарами. Без сомнения, Аллен рассматривает себя как воплощение самого Джозефа Карвена и намеревается осуществить (во всяком случае, к таким действиям его постоянно побуждают друзья) некий зловещий план относительно «мальчишки», которым почти наверняка был Чарльз Вард. Более того, против человечества составлен некий чудовищный заговор, главой и сердцем которого является тот же доктор Аллен. Славу Богу, юноша в лечебнице, где ему ничто не угрожает. Мистер Вард, не теряя времени, нанял частных детективов, дав им задание разузнать как можно больше о загадочном бородатом «докторе» — выяснить, когда именно он явился в Потуксет, что думают о нем жители городка и, если возможно, установить его нынешнее местопребывание. Передав им один из ключей от дома в Потуксете, взятый у Чарльза, мистер Вард попросил тщательно осмотреть помещение, которое раньше занимал Аллен, и попытаться добыть какие-нибудь улики, внимательно проверив оставленные им вещи. Вард разговаривал с детективами в старой библиотеке Чарльза; когда, наконец, эти опытные, видавшие разные виды люди смогли выйти, они облегченно вздохнули, ибо в комнате чувствовалось нечто зловещее, и их ни на миг не оставляло ощущение неясной угрозы. Может быть, на детективов так подействовал рассказ о заслужившем вечное проклятие старом колдуне, чей портрет еще недавно украшал одну из панелей; может быть, их смутило кое-что из услышанного. Так или иначе, им казалось, будто они надышались ядовитых миазмов, исходивших от стоявшего в полуторавековом особняке резного камина, которые временами сгущались в физически ощутимую эманацию зла.

Глава 5. УЖАС И КРАХ

1.

Приближалось событие, навсегда отметившее печатью страха душу Маринуса Бикнелла Виллета и состарившее на добрый десяток лет этого человека, молодость которого и без того давно уже миновала. Виллет долго совещался с Вардом-старшим; они сошлись во мнении относительно происходящих событий, хотя понимали, что психиатры, как и любые другие представители цивилизованного мира, узнав о подобных выводах, наверняка подняли бы их на смех. Темные силы с помощью некромантии и колдовства более древнего, чем обряды салемских ведьм, плетут адскую сеть, в которую должно угодить человечество. Хотя это и противоречит всем известным законам природы, неопровержимые факты свидетельствуют: существуют по крайней мере два воплощения (а также третий, имя которого они не решались произнести) неких таинственных существ, о которых впервые стало известно в 1690 году. Деяния и цели чудовищных созданий, а также, увы, Чарльза Варда, ясны из их посланий друг другу и из сообщений тех, кто знался с ними и в далеком прошлом, и в наши дни. Они похищали из могил недавно погребенные или истлевшие от долгого пребывания под землей трупы, в том числе тела величайших мыслителей, в надежде вытянуть из них опыт и мудрость, которой те обладали при жизни.

Дьявольские существа вели между собой торговлю, одна мысль о которой заставит содрогнуться любого нормального человека; со счастливой безмятежностью и холодной расчетливостью школьников, выменивающих картинки, они передавали друг другу кости знаменитых усопших и знания, заимствованные у тысячелетних мертвецов, должны дать им могущество, которым не обладал доселе ни один смертный на Земле. Они изобрели противные природе и нашему естеству способы воскрешать тело и мозг давно умерших людей, останки которых им доставляли, и извлекать из них любые сведения. Они следовали указаниям древнего мудреца Бореллия, учившего приготовлять из праха «основные соли», из которых можно воссоздать подобие давно почившего человека. Им известна формула, которая помогала оживить эти фантомы или «силы», и еще одна, способная их уничтожить. Они достигли совершенства в своем мерзостном умении и способны научить заклинаниям любого. Однако, поднимая усопшего из небытия, они могли ошибиться и оживить не того, кто им нужен, ибо с течением времени надгробия часто меняли.

Содрогаясь от ужаса, Виллет и мистер Вард открывали для себя все новые страшные истины. Колдуны вызывают нечто — «силы» и странные «голоса» — не только из могил, но и из иных, неведомых мест, однако подобные действия сопряжены с грозной опасностью. Джозеф Карвен, без сомнения, не раз преступал границы дозволенного. А что же Чарльз — неужели и он отважился на такое? Какие силы из «внешних сфер» добрались до нас из времен Джозефа Карвена и заставили разум юноши обратиться к прошлому? Они направляли его, и он не устоял. Чарльз вел долгие беседы с одним из колдунов в Праге, гостил у другого, укрывшегося в горной Трансильвании, и конце концов нашел подлинную могилу Джозефа Карвена. Такой вывод можно сделать из статей, появлявшихся в газетах, о том же говорит странный шум, который миссис Вард слышала ночью на чердаке. Чарльз вызвал нечто ужасное, и оно откликнулось. Громовой голос, который домочадцы Варда услышали в Страстную пятницу, и тот, другой,в лаборатории на чердаке… Чью речь напоминают звуки, разносившиеся многократным эхом по всему дому? Что, если существо, извергнувшее их — предтеча таинственного доктора Аллена, внушавшего ужас каждому, кто слышал его гулкий бас, словно исходящий из бездны? Вот почемуу мистера Варда так колотилось сердце, когда он говорил по телефону с этим человеком, — если, конечно, он человек.