Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов

В среду доктор Виллет отдыхал, словно восстанавливал силы после тяжелой работы или готовился к чему-то очень важному. Вечером он написал мистеру Варду письмо, приказав лакею вручить его адресату на следующее утро.

Все эти три дня, забросив дела, Вард-старший не покидал дом. Он не мог оправиться от шока, вызванного рассказами детективов и «очищением», произведенным доктором, но, как ни странно, письмо Виллета его успокоило, несмотря на мрачные намеки, которые там содержались.

« 10 Барнет-стрит,

Провиденс, Р.И.

12 апреля 1928 г.

Дорогой Теодор!

Я должен сообщить Вам нечто важное, прежде чем исполню то, что наметил сделать завтра. Так завершится тяжкое испытание, через которое нам суждено было пройти (ибо ни одна живая душа не сможет теперь раскопать вход в обитель ужаса, о которой знаем только мы); боюсь, однако, что подобный исход не принесет Вашей душе желанного покоя, пока я не смогу убедить Вас в том, что мои действия разрушат всю цепь страшных событий. Вы знаете меня с самого детства и, надеюсь, поверите, если я скажу, что некоторых вещей лучше не касаться и оставить их, как они есть. Итак, не думайте больше о том, что случилось с Вашим сыном; недопустимо говорить его матери больше, чем она уже подозревает. Когда я приду к Вам завтра, Чарльз уже покинет пределы лечебницы. Он совершит побег, и это все, что должны знать окружающие. Юноша сошел с ума и удрал из больницы. Со временем Вы сможете со всей возможной деликатностью посвятить в обстоятельства его болезни миссис Вард. Тогда, наконец, отпадет необходимость посылать ей отпечатанные на машинке письма от имени сына. Я бы посоветовал Вам присоединиться к Вашей супруге в Атлантик-Сити и хорошенько отдохнуть. Видит Бог, после такого страшного потрясения Вы нуждаетесь в передышке. Я также собираюсь на некоторое время уехать на юг, чтобы успокоиться после пережитого.

Когда я приду к Вам завтра, не задавайте никаких вопросов. Возможно, что-то выйдет не так, как задумано, но в таком случае я сразу об этом скажу. Теперь уже беспокоиться не о чем: Чарльзу ничто не будет угрожать. Когда я пишу эти строки, он находится в большей безопасности, чем Вы предполагаете. Не надо больше бояться Аллена и ломать себе голову над тем, кто он и откуда взялся. Сейчас он просто часть прошлого, такая же, как портрет Джозефа Карвена. Когда услышите мой звонок в дверь, можете не сомневаться, что этого человека больше не существует. И таинственный автор послания, написанного саксонскими буквами, никогда не нарушит покой Вашего дома.

Но Вы и Ваша супруга должны приготовиться к самому худшему. Скажу Вам откровенно, бегство Чарльза вовсе не означает, что он когда-нибудь к Вам вернется. Наш мальчик заразился очень опасной и необычной болезнью, что явствует из определенных изменений не только в психике, но и в физическом состоянии. Не надейтесь снова его увидеть. Пусть утешением Вам послужит то, что он не был злодеем либо безумцем, а всего лишь снедаемым неуемным любопытством юношей, чье пристрастие к древнему и таинственному навлекло на него неисчислимые беды. Он столкнулся с тем, что превыше разума смертных, и мрачная тень из прошлого поглотила его существо.

А сейчас я перехожу к тому, в чем Вы должны мне полностью доверять. Откровенно говоря, мне хорошо известно, какая судьба постигла Чарльза Варда. Примерно через год Вы сможете, если пожелаете, придумать какую-нибудь трогательную историю о смерти сына, ибо его уже не будет в живых. Поставьте надгробный памятник на Вашем участке Северного кладбища, отмерив ровно десять футов к западу от могилы Вашего отца, и этот памятник отметит истинное место погребения Вашего сына. Прах, покоящийся здесь, принадлежит Вашей плоти и крови, а не какому-то чудовищу или перевертышу; там лежит тот Чарльз Декстер Вард, которого вы выпестовали, настоящий Чарльз, отмеченный родинкой на бедре, а не дьявольским знаком на груди и шрамом на лбу, Чарльз, который никогда не совершал ничего дурного и заплатил жизнью за свою „строптивость“.

Вот и все. Ваш сын сбежит из лечебницы, через год Вы сможете увенчать его могилу надгробием. Завтра ни о чем меня не спрашивайте, и поверьте, чести Вашей семьи ничто не угрожает и ее репутация останется безупречной, какой была в прошлом.

С глубочайшим сочувствием и пожеланием сохранять стойкость и спокойно смириться с судьбой, Ваш преданный друг Маринус Б. Виллет».

Утром в пятницу тринадцатого апреля 1928 года в палату пациента частной лечебницы Вейта, Чарльза Декстера Варда, вошел доктор Виллет. Не пытаясь избежать общения со своим посетителем, молодой человек тем не менее был настроен мрачно и явно не желал вести беседу на избранные темы. Прошлый разговор лишь увеличил взаимную неприязнь, так что после обмена обычными, довольно натянутыми приветствиями оба смешались, не зная, с чего начать. Атмосфера стала еще более напряженной, когда Вард увидел в застывшем, словно маска, лице доктора решимость и жесткость, которой прежде не замечал. Юноша замер в страхе, осознав, что со времени последнего посещения с Виллетом произошла разительная перемена: излучавший заботливость домашний врач теперь выглядел как безжалостный и неумолимый мститель.

Вард побледнел. Виллет заговорил первым.

— Найдены важные улики, — сказал он. — Должен откровенно предупредить вас: расплаты не избежать.

— Выкопали еще несколько голодных зверюшек? — насмешливо произнес Вард. Он явно стремился выдержать вызывающий тон до конца.

— Нет, — медленно ответил Виллет. — На сей раз не понадобилось ничего выкапывать. Мы наняли детективов, чтобы узнать правду о докторе Аллене, и они нашли в коттедже искусственную бороду и черные очки.

— Превосходно! — воскликнул Чарльз, стараясь за насмешливой наглостью скрыть тревогу. — Надо думать, они украсят вас лучше, чем борода и очки, которыми вы сейчас щеголяете.

— Вам они больше к лицу, — последовал спокойный, словно обдуманный заранее ответ. — Ведь раньше они вам подходили.

После этих слов в комнате внезапно потемнело, будто облако заслонило солнце, хотя небо за окном было ясным. Наконец Вард спросил:

— И только поэтому вы так торжественно заявляете, что расплата неизбежна? Необходимость время от времени менять обличье уже считаетсятаким страшным преступлением?

— Нет, — спокойно произнес Виллет. — Вы снова ошиблись. Не мое дело, если кто-то ведет двойную жизнь. Но при условии, что у него вообще есть право на существование и он не уничтожил несчастного, которому обязан возвращением из иных сфер.

Взбешенный Вард выкрикнул:

— Что еще вы там нашли и что вы хотите от меня?

Доктор немного помолчал, словно подбирая слова для решительного ответа.

— Я нашел, — произнес он наконец, — некий предмет в стенном шкафу над старым камином за панелью, на которой когда-то был написан маслом портрет. Я сжег его и зарыл прах там, где должен лежать Чарльз Декстер Вард.

Его собеседник, задыхаясь, вскочил со стула.

— Ах, будь ты проклят, кому еще ты сказал… и кто поверит этому теперь… прошло целых два месяца, а я сижу здесь… Что ты задумал?

Несмотря на свой маленький рост, Виллет выглядел почти величественно, когда жестом призвал своего собеседника успокоиться:

— Я никому не сказал. Перед нами необычный случай — безумие, проникшее из глубины веков, ужас, пришедший сюда из неведомых сфер; случай, неразрешимый с помощью обычной логики, перед которым бессильны и врачи, и полиция, и суд. Слава Богу, я смог выйти за пределы общепринятых представлений, иначе мой рассудок не выдержал бы, столкнувшись с неведомым. Вы не обманете меня, Джозеф Карвен, ибо я знаю, что ваша проклятая магия, благодаря которой вы стоите передо мной — реальность!

Я знаю, как вы соткали колдовскую сеть, пережившую полтора века, в которую поймали вашего потомка-двойника; знаю, как затянули его в прошлое и заставили поднять ваш прах из смрадной могилы. Мне известно, что он прятал вас в своей лаборатории. Известно, что днем вы занимались изучением реалий современной жизни, а по ночам, превращаясь в вампира, рыскали по округе в поисках жертвы, чтобы напитать свежей кровью свое тело; что позже, надев бороду и темные очки, дабы не вызвать удивления своим невероятным сходством с Чарльзом, вы показались на людях. Знаю, на что вы решились, когда Чарльз стал протестовать против того, что вы оскверняете могилы везде, где только можете. Знаю, какой вы составили план и как осуществили его.

Вы оставили в своей комнате бороду и очки и одурачили охранников, стоявших вокруг дома. Они решили, что это Чарльз прошел внутрь, а позже вышел на улицу; на самом же деле вы уже тогда задушили юношу и спрятали труп в стенном шкафу. Но вы забыли о том, что от Чарльза вас отделяет полтора века, не учли разницу в интеллекте, характере. Каким же глупцом вы были, Карвен, полагая, что достаточно внешнего сходства. Почему вы не подумали о манере выражаться, о голосе и почерке? Но в конце концов, как видите, вас постигла неудача. Вам лучше, чем мне, известно, кто написал саксонскими буквами знакомую нам обоим записку, и имейте в виду, что его предупреждение не прошло даром. То, что извращает саму природу человеческую, следует стереть с лица земли, и, думаю, авторпослания позаботится об Орне и Хатчинсоне. Кто-то из них в свое время посоветовал вам не вызывать того, кого не сможете покорить своей воле. Однажды вы уже поплатились за опрометчивость, и проклятое колдовство погубит вас снова. Человек способен играть силами природы лишь до определенных пределов — то, что вы создали, обернется против вас.

Внезапно слова доктора прервал судорожный вопль, исторгнутый существом, стоящим перед ним. Сознавая, что любое проявление насилия лишь приведет на помощь доктору дюжих санитаров, безоружный, загнанный в угол, потерявший всякую надежду Джозеф Карвен решил прибегнуть к единственному оставшемуся у него средству и начал совершать магические пассы. Он делал круговые движения указательными пальцами обеих рук и гулкий бас, который он больше не старался скрыть хрипотой, разнесся по комнате. Раздались первые слова ужасной формулы: ПЕР АДОНАИ ЭЛОХИМ, АДОНАИ ИЕГОВЫ. АДОНАИ САВАОФА МЕТРАТОНА…

Однако Виллет опередил его. Уже во дворе вокруг дома завыли собаки, уже ледяной ветер поднялся со стороны глубоких вод бухты, но тут доктор начал нараспев произносить заклинание, которое приготовил, направляясь сюда. Око за око, колдовство за колдовство — сейчас станет ясно, насколько прочно усвоил он уроки самого Карвена! Твердым голосом Виллет стал произносить вторую формулу из пары, первая часть которой вызвала к жизни в подземелье того, кто написал записку: таинственное заклинание, над которым было изображение «Хвоста дракона» — знак « Нисходящего узла»:

ОГТРОД'АИ'Ф ЙОГ-СОТОТ ЗХРО' ГЕБ'Л — И'Х 'НГАХ' НГ АИ'Й

Как только Виллет произнес первое слово, Карвен замер. Лишившись речи, он делал лихорадочные движения руками, но вскоре они застыли, словно парализованные. Когда прозвучало страшное имя ЙОГ-СОТОТ, начались ужасающие изменения. То, что стояло перед доктором, не рассыпалось, а медленно растворялось в воздухе, принимая чудовищные формы, и Виллет закрыл глаза, чтобы не потерять сознание прежде, чем закончит формулу. Но он смог продержаться до конца и существо, порожденное нечистой магией, навсегда исчезло из мира людей. Могуществу темных сил, вырвавшихся из недр столетий, пришел конец; здесь закончилась и история безумия Чарльза Декстера Варда. Открыв глаза, Виллет понял, что не напрасно сохранил заклинание в памяти. Как он и предполагал, не пришлось прибегать к кислоте, ибо на полу лежала кучка голубовато-серой пыли — все, что осталось от Джозефа Карвена: колдуна постигла та же участь, что и его портрет год назад.