Амнезия "Спес"

Но, нет. Кругом было тихо и мы, оглядываясь, направились к завалу на другой стороне улицы.

— Слушай, а чем они питаются, если ты говоришь, что там, в шахтах, полно гнезд? — спросил Паленого.

— Ну, во-первых, где-то между уровнями недалеко речные промоины. Иначе, порхаток там вообще не было бы. А раз река, то и всякой живности полно. А во-вторых, они жрут себе подобных. И не просто могут поживиться особями из чужого гнезда, но и своих только так схарчат. Слышал как-то, в один, засушливый и голодный год, наши нашли гнездо, где пожраты были все, кроме матки, одного самца и нескольких, самых сильных защитников — трутней. Даже личинок слопали, типа, было бы кому новых наплодить. Но и старая матка, думаю, когда молодая подрастает, тоже идет в расход. Безотходный жизненный цикл, так сказать. Собственно, как и у нас, — невесело хмыкнул он.

— В смысле?!

— Ну, а куда ты думаешь умершие старики из Приюта деваются? Да и все остальные, кто внизу живет — безголовый Кук, к примеру. В синтезаторный отсек все попадают! Я, как-то по молодости этим вопросом нехило озадачился, подсмотрел там, поспрошал здесь…

— Подожди! — ошалел я от осознания очередной, выданной мне, неоднозначной информации. — Есть же где-то Место Памяти! Да, туда непринято ходить, тревожить мертвых…

— Э-э, малой, то место не про нас, оно для тех, кто в рубке обитает! Потому, для нас и не принято… — с горькой усмешкой не дал мне договорить Паленый. — У них семьи, есть, кому скорбеть, кому помнить… а у нас-то, типа некому. Я, кстати, был там, сумел нос тайком сунуть — тогда же, по молодости. Так что знаю, что говорю!

— И что это за место?

— Да обычная природная пещера. Вверх уходят выбитые по камню лестницы и балконы — подходы к местам захоронений. Мертвяки в замурованных дырах лежат, таблички сверху пришпилены… и знаешь, нет там ни одного, ни Тома Пять Пять, ни Джо Девять Девять… а у семей, члены которых входят в Совет, и вовсе свои усыпальницы имеются.

— А для нас что, дыр в пещере жалко?! Мы же тоже члены экипажа, как и они! — взвился я.

— Ну, тихо-тихо, — похлопал успокаивающе меня по плечу Паленый, — мы лучшие члены экипажа — мы, даже помирая, несем пользу Кораблю! Зачем-то тела в синтезаторный отсек отправляют… зверью за Предел не выкидывают. Думай лучше так, чтоб черепок не треснул…

— Не знаешь, да, зачем в синтезаторный отправляют?! А я знаю!!! То, что в его камеры попадает, разбирается на составные… какие, щас придем, у Сайруса спроси… в общем, как багги на запчасти, а потом из этого что-то новое и полезное собирают! — заорал я.

— Умно… — только покачал головой наставник, выпятив губу, — действительно, зачем бесхозной органике пропадать задаром?

— Органике?! Во что ЭТО могут перерабатывать? — спросил я, собственно и сам уже догадываясь.

— Ну, посуди сам! Молочка вся синтезированная, лекарства тоже, потом еще… э-э-э, парень, ты что, блевать собрался?! Да что ж ты у меня какой нежный-то?! Маленький еще… взрослеть пора, рационально мыслить учиться, — и снова принялся постукивать и поглаживать меня успокаивающе по вздрагивающей спине.

«Надо взрослеть, не спорю. Но как же тяжело мне это взросление дается!»

— Ладно, полезли уже, — сказал я ему, когда отдышался немного, — время поджимает, а там у нас еще «приятели» в парке живут, встречать сейчас дорогих гостей выйдут.

— Не, не успеют, думаю, — предрек наставник, вскарабкиваясь рядом со мной на верх насыпи, — ты ж сказал, там пятьдесят метров бежать, не больше, и нам откроют сразу. А вот обратно — да-а, ждать под дверью возможно будут нас.

Так и вышло, как он говорил. Мы отрыли присыпанный каменной крошкой лаз и съехали по накатанному пути внутрь помещения. Трусцой домчали до нужной двери, и только когда она стронулась на открытие, в парке, за спиной, вроде как послышалось какое-то шевелении. Мы ввалились внутрь, так и не поняв, кто там по нашу душу все-таки пришел.

— Господин Зак! Ну, наконец-то, вы вернулись! — воскликнул Сайрус, сквозь которого мы чуть не пронеслись, так ломились в двери.

Щеренок тоже крутился возле него, и стоило нам оказаться внутри, как с радостным повизгиванием бросился мне в ноги. И если учесть, что за эти двенадцать дней, что я его не видел, он стал вдвое крупней… по крайней мере, вдвое толще точно, то мне грозило не бегом пролететь сквозь Сайруса, а проехать на пузе.

Но обошлось — я затормозил вовремя.

Но я тоже был рад зверенышу и, не удержавшись, присел и принялся трепать его по бочинам. Паленый посмотрел на повизгивающего от восторга и виляющего хвостом щеренка, на меня, радого не меньше, и скептически хмыкнул:

— Ну, дела!

— Это питомиц хозяина, но у него пока нет клички, — пояснил Сайрус, а потом обратился ко мне: — У нас гости, господин Зак? Представьте нас друг другу.

Точно-точно! От счастья, что я все же добрался сюда, забыл даже об элементарных правилах поведения!

— Это Сайрус… хм, управляет всем, что есть в этой каюте, — представил его, как смог. — А это мой наставник — Паленый, — с ним было проще.

— Будем знакомы, — подал он руку Сайрусу.

— Господин, вы же понимаете, что я не смогу… — начал, было, тот, но наставник, продолжая держать ладонь протянутой, сказал:

— Жест — условность, так что ничего не мешает поздороваться и с условным, так сказать, собеседником.

— Ну, да… — задумчиво ответил Сайрус, протягивая и свою руку. Что радовало, глазами он вроде больше не дергал. — Будем знакомы, господин…? Как ваше имя, не прозвище?

— Мик Девять Один.

О как! Я оказывается до сих пор, так и не знал, как зовут Паленого на самом деле…

Но расстраиваться по этому поводу долго не получилось — зрелище, представшее мне, оказалось настолько прикольным, что я не выдержал и рассмеялся — ладони моих наставников встретиться-то встретились, но затряслись не слаженно — туда-сюда в разные стороны!

— Чего ржем? — возмутился Паленый. — Условно — значит, условно!

А Сайрус принялся выдавать, то самое, видно положенное гостю приветствие, которое не досталось мне. Ну, и естественно, на фразе: «- Я накрою стол в соответствии с вашими предпочтениями», наставник ответил: "- не откажусь".

Но вот когда многолапый робот принялся метать на стол тарелку за тарелку, то… кое-какие ассоциации всплыли тут же, испортив мне аппетит!

— Из чего эта еда сделана? — настороженно спросил я.

— Не из чего. Все выращено на плантациях и фермах общины, — ответил Сайрус и, видно не понимая, к чему такой вопрос, уточнил: — Технология хранения при сочетании глубокой заморозки и стазис поля позволяет сохранять продукты съедобными до семисот лет.

Заморозка и стазис? Пятисотлетняя жратва? Но никакого синтезирования? Да без проблем! И я, вооружившись ложкой, плюхнулся за стол.

Глава 24

А через полчаса, затаив дыхание, добрался и до компа.

Паленый, потоптавшись рядом и послушав минут десять перечисляемые Александром проблемы экспедиции, отбыл к диванам, где и завис в обществе щеренка. Тот, по ходу, привык уже считать их своей собственностью, и поначалу козырное место по центру уступать не хотел.

Да я, в общем-то, только из-за этого их шумного конфликта и понял, что наставник не возле меня в соседнем кресле сидит, а перебрался в зону отдыха. Сайрус же, как оказалось, к этому моменту и вовсе раздвоился и успевал теперь, и мне на вопросы отвечать, и объяснять Паленому, как пользоваться визором.