Амнезия "Спес"

Почему «видно»? Потому что ничего не произошло, но он развернул ствол к себе и заглянул в дуло… и опять нажал, теперь-то я уж точно разглядел, как его палец дергается на спуске.

«Точно обдолбанные… точно приду-урки!»

— Слышь, мелкий, ты нахрена со сломанной пушкой на нежилые территории поперся?! — настолько обескуражено, что даже не зло, спросил Валет.

Но его тут же сорвало и он заорал:

— Какого щера ты тут делаешь, с этой пукалкой! Говори урод! Ты что, думаешь, я тебя без нее не завалю?! Вот только… — и как шандарахнет бластером через колено.

Не знаю, на что он надеялся — пушка выдержала, его колено видно нет.

— Уй-йуй! — завопил он, отшвырнул бластер и заскакал со вздернутой ногой. — Щерова задница! Порхатка трахнутая!

Рыгоч гыгыкнул и опустил-таки меня на пол, решая похоже заняться «железкой» на моей шее. Но для этого ему следовало сначала перехватить меня за шиворот спереди, и я не упустил момента — вдарил ему по колену с размаха сапогом. Мужик подавился своим ржачем и запыхтел, а главное, на секунду ему точно стало не до меня.

Добежать до бластера, наклониться, поднять, прицелиться, на все эти действия, понятно, времени у меня не было. Охотники, хоть и расслабились на минутку, но были все ж парнями привычными к боли, да и со скоростью реакции у них, как оказалось, все зашибись.

Так что дальше, как обычно, тело сработало само, оставив мозги где-то на отлете.

Одним прыжком мотнулся в сторону бластера, проехался на пузе по земле, ухватил его и тут же жахнул по Валету!

Тот в этот момент уже рванул ко мне, так что, с расстояния в два метра, луч прожег в нем дыру… насквозь! Только жал на гашетку и сразу же, в свете направленного фонаря, уже разглядываю улицу сквозь его пузо!

Это одно мгновение. В следующее начинаю понимать, что, кажется, убил человека… потому, что с такими дырами в животе не живут. Хотя Валет, похоже, еще осознавал, что происходит.

Он продолжал стоять, рассматривая провал в своем брюхе сверху… я снизу… Рыгоч… не знаю откуда, я про него забыл.

Дыра обуглилась по краям, но с такого расстояния лучом, видно, не только прожгло, но и продавило — те кишки, которые только подпекло, стали вываливаться наружу, постепенно соскальзывая до колен. Валет потянулся за ними, захрипел, пернул звучно, кишки дернулись и прорвались. Валет всхрапнул и стал заваливаться на бок, а в нос ударил запах свежего говна.

Я настолько ошалел от понимания… вернее, НЕпонимания того, что натворил, что даже краем глаза не заметил, как ко мне подлетает Рыгоч. Тот схватил опять за шиворот и буквально проволок два метра до упавшего уже приятеля и ткнул носом в подергивающее бедро.

Может, если б он сунул меня мордой в развороченное брюхо, я б в себя сразу пришел, а так, протащившись безвольной тряпочкой, уткнулся туда, куда тыкали. И даже когда Рыгоч стал пинать по ребрам, принял это как должное.

Я! Убил! Человека!

И только когда лужа из крови и дерьма начала подтекать под меня, вроде очухался. Просто, по ходу, нечем стало дышать.

— Ты, блевота щерова! — меж тем орал на меня Валетов дружок. — Ты что сделал?! Я тебя спрашиваю, что ты сделал?! Ты его завалил!!!

Я почувствовал, что подо мной бластер, который я так и держу в руках. Почему Рыгоч его не забрал? Не знаю. Он изначально был не в себе, вот и забыл видно про пушку…

Так мне рассуждалось как-то отвлеченно, а надо мной продолжали орать, то и дело награждая еще и пинком под ребра. Впрочем, защита Александра держала удар неплохо и в том пришибленном состоянии, в котором находился я, большого неудобства не ощущалось. Все как будто происходило не со мной.

— Хер крысячий! Отрыжка порхаткина! Что я скажу в отряде?! — разорялся Рыгоч. — Что мелкая искательская мразь завалила Ва…

Хрясь. И я почувствовал, как мужик наваливается на меня.

— Вылазь сам, Хвост, — раздался надо мной голос… Паленого, — я в Валетово дерьмо не полезу, а тебе уже и так все равно.

— Ты откуда тут взялся?! — вполне осознанно поинтересовался я.

От удивления я приходил в себя значительно быстрей, чем от пинков Рыгоча. Выбрался из-под туши и уставился на нее. Второй торчок тоже был мертв — шея как-то неестественно вывернута, а единственный, видимый мне глаз, полуоткрыт и зрачок в нем не шевелится.

— Это ты его? — спросил я у Паленого.

— Ну, а кто? Ты тут еще кого-то видишь? — ответил он одновременно насмешливым и усталым тоном. — Долазился в одиночку, — попенял он мне, — а если б я не успел?! Или Рыгоч стоял лицом в другую сторону? В открытом бою я б с ним уже не справился! Ты-то каким чудом уцелел, и кто это с Валетом такое сделал?! — все больше расходился наставник.

— Это я, вот этим, — и протянул ему бластер.

Тот отскочил и заорал еще громче:

— Не подходи ко мне! Как я тебя в казарму такого поведу?! От тебя ж дерьмом несет за три километра! Меня самого за такой подарочек Сток из отсека нахер выставит!

— Не надо в казарму, — все же рискнул ответить я, — мне идти надо…

— Куда? — сдулся Паленый. — Вот куда ты вечно рвешься?! Я уже устал пасти тебя… сегодня вот, хотел посмотреть, отпустил чуть вперед, форы дал, так сказать… так ты за десять минут без надзора в говно успел вляпаться, притом, в прямом смысле. Не пора ли рассказать, что происходит?

— Ладно, расскажу, — и, видно еще не придя в себя полностью, собрался и правда начать прямо сейчас.

— Тебе б помыться сначала, — напомнил наставник.

— Ага, — согласился я и поплелся обратно к посту хранов.

Там, в конце концов, целая душевая у меня в распоряжении имелась.

Ну, целая, ни целая, а воды там не было. Как-то не сразу допер, что здание давно закрыто и коммуникации все отключены.

Пришлось подключать коммуникатор и с его помощью разбираться хотя бы с водой. В результате, покрутив по паре вентилей здесь, в самой душевой, и в той бойлерной, через которую ходил в рубку, добыл. Холодную… вернее, ледяную. Так что под душ я полез прямо в защите Александра.

Но даже так, башку, ладони и ступни отморозил напрочь. С головой и руками помог тот же комбез, укрыв их шлемом и перчатками, а вот ноги заледенели настолько, что я кажись, даже пола не чувствовал.

Пока защита сушилась, одновременно отогревая меня, я намыл сапоги и постирал остальные вещи. Потом, открыл сразу несколько шкафов и развесил свое барахло по дверкам. Сапоги, понятное дело, надел опять на себя.

— Пойду так, — решил я.

— Куда пойдем-то, — спросил меня Паленый, который к этому этапу моих банных процедур уже безбоязненно подошел ближе.