Amore mio, Юля Котова

– Котова? – Бредин вмешался в работу моей ненадежной дедукции. – Ты умеешь шить?

Я подняла взгляд и непонимающе смотрела на него.

Что он несёт?

– Шить? – наморщив лоб, спросила его, все ещё обрабатывая информацию.

– Ну, да, – кивнул он. – Иголка, нитка…

– Я в курсе, что это значит, – перебила парня.

– Отлично. Видишь ли, – Бредин снова продемонстрировал дыру в своей толстовке, – у меня возникла небольшая проблемка и снова по твоей вине.

Он всучил мне толстовку в тот самый момент, когда лифт остановился на нашем этаже. Двери распахнулись, мы оба повернулись на звук и уставились в недра лифта.

– Привет, – произнес Вет, оказавшись снаружи.

– Э-э-э, привет, – промямлила я в ответ, сжимая в руках брединскую тряпку.

Бредин бросил на Вета холодный цепкий взгляд и сжал губы, отчего линия подбородка и скулы стали более выражены. Вет тоже не выглядел довольным. Посматривал то на меня, то на Бредина, и я почти услышала, как закрутились в его мозгу колесики, когда он пытался понять, что здесь происходит.

Рядом с парнями я ощутила себя настоящей коротышкой. Они были почти одного роста и телосложения, только вместо темной густой шевелюры Вет был обладателем светло-русых волос, носил стильные очки в черной оправе и, в отличие от меня и моего надоедливого соседа, уже учился в магистратуре.

– Позаботься об этом. Я очень надеюсь на тебя, – произнёс Бредин, первым нарушив молчание, и на мгновение коснулся запястья руки, в которой я удерживала ненавистную толстовку.

Бредин скрылся за своей дверью, а я пригласила Вета войти.

– Снова этот парень? – спросил Вет, усевшись в кресло за моим письменным столом, и развернулся на нем, пронзив пристальным взглядом. – Ты же говорила, что вы не ладите?

Прислушавшись к звукам орущего на всю квартиру ящика, я на, всякий случай, закрыла дверь и прижалась к ней спиной.

– Не ладите, – передразнила парня. – Это мягко сказано. Я его терпеть не могу с самого детства.

– Тогда почему он дал тебе это? – Вет дёрнул подбородком и указал взглядом на толстовку, которая все еще была в моей руке.

– Вот, блин! – раздраженно воскликнула и швырнула ее на пол, раздумывая над тем, где лучше всего устроить небольшой пионерский костер. – Не обращай внимания, я избавлюсь от этого, – убедительно добавила. – У Бредина очередной заскок. Это не лечится.

– Значит, мне не о чем беспокоиться? – сузив глаза, Вет внимательно меня разглядывал.

– Ну… в мире столько проблем. Голод, войны, экологические катастрофы… там… природные бедствия. Думаю, нам всегда есть, о чем беспокоиться. Не так ли? – тоже прищурившись, спросила его.

– Ты поняла, что я имел ввиду, Юля, – изогнув бровь, он выглядел как-то уж слишком серьезно. – Меня беспокоит твой сосед.

– Так мы пойдём в кино, или ты предпочитаешь сидеть здесь и беспокоиться о Бредине?

– Нет, – он покачал головой. – Точно нет. Просто… мне показалось странным видеть вас… вместе после того, что ты о нем говорила.

– Ты что ревнуешь?! – сквозь смех произнесла я. – К нему?!

Вет откашлялся и криво улыбнулся.

– Ты мне нравишься… думаю, это нормально? – спросил он.

– Вет, я тебя умоляю! – простонала в ответ. – Только не к Бредину! Он – последний парень на планете, к которому меня стоит ревновать! – настойчиво добавила.

Вет поднялся и подошёл ко мне.

– Ладно, как скажешь, – он взял меня за руку и погладил большим пальцем внутреннюю сторону ладони. Во взгляде парня промелькнуло сомнение, и Вет тут же состряпал беззаботную улыбку.

Я кивнула, улыбнувшись в ответ, и неожиданно пришла к мысли, что ему совсем не стоит знать о том, что Бредин получил возможность отправиться на родину пармезана и Челентано вместе со мной. Меньше знает – крепче спит. Ох, Виталик – Виталик… Вот же мавр венецианский! И кто бы мог подумать, что этот фанат макроэкономики может оказаться таким ревнивцем?!

Глава 4. Чао, Бэлла!

Прошедшие три недели выдались довольно напряжёнными. Бюрократическая волокита с подготовкой необходимых документов для поездки в Италию оказалась тем ещё квестом, но я все успела в срок. Иначе и быть не могло. Воодушевленная предстоящим событием, я даже дополнительно занялась итальянским и теперь точно знала, как буду называть Бредина весь следующий месяц. Stronzo. Что по-русски значило «нехороший человек» или, прошу прощения, «говнюк».

В целом, ситуация оставалась стабильной: Stronzo привычке не изменял и продолжал изводить меня своими пошлыми намеками и подколами; дед ответственно и в срок пополнял запасы спичек, соли и прочих предметов аварийного резерва длительного хранения; братья разбили окно в детском саду, не желая расставаться с имиджем первых проказников; Тихомирова, отстаивая репутацию свахи со стажем, не оставляла попыток свести меня с Брединым, чем невероятно раздражала.

Один Вет, забив на стереотипы, решил внести изменения в наши с ним ещё столь юные и неокрепшие отношения, предприняв прошлым вечером попытку перейти от поцелуев к более решительным мерам. За что неплохо огреб от меня. А на что еще он надеялся, пытаясь забраться мне в шорты, не имея на то должных санкций? Его глупая отговорка о том, что мы не увидимся целый месяц, на меня совсем не подействовала, и лишь придала мне решимости выставить этого озабоченного типа за дверь. Для профилактики. Не на ту напал, Виталик!

Последние полчаса я собирала чемодан под бдительным оком Тихомировой, развалившейся на моей кровати. Натаха сочла своим долгом прийти и лично проконтролировать сборы, сославшись на то, что у нее уже был подобный опыт, когда она провожала два года назад в Штаты свою школьную подругу Катю Чеснокову. На мой взгляд, толку от Тихомировой было мало, но ей было знать об этом совсем необязательно.

– Серьезно?! – ахнула Тихомирова, выслушав мой рассказ о ненадлежащем поведении Вета прошлым вечером, – ты врезала ему?!

– Ещё как, – усмехнулась, припомнив первый в жизни случай рукоприкладства, когда жертвой моего насилия стал не Бредин, – он так и ушел с красной щекой. Думаешь, зря я его так… радикально, – с сомнением взглянула на Натаху.

– И ничего не зря! – отмахнулась она. – Пусть знает, с кем имеет дело!

– Ну, да ладно. Что сделано, то сделано. Я не собираюсь с ним спать.

– Пока… или в принципе? – решила уточнить Натаха. Подмяв под себя мою подушку, она подперла рукой голову и внимательно меня разглядывала.

– Да какая разница?!

– Ладно. А что он? – спросила Тихомирова. В ее интонации была явная насмешка.

– А что он? Извинялся вчера, сообщения писал и сегодня весь день названивает, грозится приехать. Говорит, мы не так друг друга поняли. А что я должна была понять, если его рука почти побывала в моих трусах? Дважды! – Мобильник снова заиграл песню, от которой, по словам Тихомировой, у нее закладывало уши. – Вот… опять названивает.

Переключив смартфон в беззвучный режим, швырнула его на стул.