Амплуа Нефертити

Но, признаюсь честно, то слабо у меня получилось. Я так и не смог перенести живое на камень, а затем и в краски, статуэтки как надо. Потому, та диковинная или неестественная красота так и осталась незапечатленной.

Пытались сотворить то же и другие люди и даже мастера. Но и у них не получалось. Очевидно, в ней было что-то такое, которое нельзя охватить сразу глазом и можно выразить только душой. А это значит, что в тот же камень надо вложить чью-то душу. Душу самой Нефертити.

Но Бог не позволил бы этого никогда. И я, и другие понимали это. Но все же занятия не прекращали и продолжала мастерить свое до конца ее счастливых дней.

Сама Нефертити придавала тому значения очень мало. Она совсем не выставляла себя напоказ, как то делали другие в те или иные времена.

Она просто жила. Ходила, разговаривала, любила и только спала, находясь лишь в кратком спокойствии сна.

Вобщем, она жила в мире движения. Возможно, для нее было так нужно. Возможно, еще в этом заключался секрет ее молодости.

Но это лишь мои предположения. А кто я такой? Вcero лишь простой грек. То, что был я царем-фараоном, не особо отразилось во мне самом. И я так и оставался до конца дней своих простым человеком, лишь иногда прибегая к необходимости самой власти.

Во сне моя царица часто разговаривала.

С кем - я не знаю. Но говорила она не на моем языке и не на том, что говорили везде люди. Были слова похожие, но всякий раз, когда я пытался узнать смысл этих разговоров, сама Нефертити внезапно просыпалась и убаюкивала меня одним своим движением руки.

Потому, я так и остался в неведении того, с кем и почему она говорила, и я также оставался глупцом в ее глазах до самых последних дней пребывания на Земле.

Любила ли она меня, избрав для себя мужа по своему выбору?

Этого я вам не скажу. Даже при самом большом вашем желании. Может, да. А может и нет.

Кто его знает. Ее любовь вовсе не посягательна на ваше право жить, и после нее или возле нее у меня были и другие женщины.

Многим из них хотелось предаться любви с тем, кто стоял к Нефертити ближе. И, как ни странно, она даже ни словом не обмолвилась по этому поводу.

Только уходя или навек покидая Землю, она сказала мне так:

– Знаю, где ты бываешь, мой дорогой царь. Но я винить тебя в чем-то не имею права. Понимаю все же твою всестороннюю слабость. Обид никаких не держу и даже, наоборот, сейчас восхваляю за это. В какой-то мере ты стал моим помощником в деле разноса нужного по Земле. Ты напрямую соединил те нити, которые должны были соединиться путем другим. Но знай и другое, - предупредила она тогда, - если бы не мое дело и величина важности поступков всех, я бы тебе того не простила. Избила бы так, что навек запомнил бы. Ладно, извини за такое, - добавила она следом, видимо сильно пожалев о сказанном, и тут же поцеловала меня в лоб, - живи и царствуй. Это тебе мой подарок. Можешь воспринять его, как пожелаешь. Это дело твое.

Сказав так, она повернулась и ушла.

Вот и думаю я или думайте вы - любила она меня или нет. Ну, да, ладно, по этому хватит.

Расскажу лучше о другом. О своем геройском поступке на войне, которую мы вели, и сообщу о том, почему та война случилась.

Причиной была к тому осуществлению моя божественная царица.

Захотелось одному другому царю взять себе ее в жены. В той очереди стоять он не захотел, а потому прибег к силе. Пошел своим войском на нас. И надо отметить, что воинов тех было премного. Не умею считать я, но, как сказала царица, что-то около семьсот человек.

По тем временам это было великое войско. Для примера скажу, что у меня было всего лишь двадцать четыре воина, да и то они нисколько не обучались, а просто болтались при храме, чтоб воды кому подать, да еще кого в сторону оттащить или в песок зарыть при такой необходимости.

Все остальные делом занимались. Пахотой, севом или сбором урожаев. Вобщем, как когда.

Так вот. Вызвала меня Нефертити и, указав в одном месте на жертвенном столе, сказала:

– Вот здесь находятся твои враги. Они хотят помешать делу моему и божьему. Хотят забрать меня у тебя. Это карта будущего сражения твоего. Ты ведь воин, а значит, должен в этом разбираться.

– Да, но я ведь простой воин, - попытался возразить я, думая, что в этот раз переложу весь исход битвы на саму Нефертити.

– Знаю, - улыбнулась она, очевидно понимая, чего я хочу добиться, но я тебя обучу. Это карта. Здесь я нарисовала тебе все позиции и условно их

обозначила. Это вот наш храм любви. Это дорога от него. Это склон, там внизу течет река. Жди их на том берегу в засаде. Вот здесь, - и она указала

пальцем, где именно.
– Как только они начнут по очереди спускаться к реке, ты их и разоружай. Бросай в реку или что хочешь другое. Это уже твое

дело. Ты ведь воин, - уже немного суровее сказала она и продолжила, - это все называется стратегией действия. И ты, - она ткнула пальцем мне в грудь, -сейчас стратег. Полководец, значит. Ты займешь позицию здесь. Будешь руководить своим малочисленным войском. Расставишь воинов вот здесь и здесь, по берегам простых людей поставишь. Пусть, они спрячутся пока.

Как начнет кто тонуть, то пускай к берегу тянут. Не хочу я, чтоб души их просто так улетели. Есть у меня свои планы относительно их. Как поймают

кого - так пусть ко мне в очередь и ведут. Это будут пленники. Пусть, ожидают своей участи. Около них детей поставьте, чтоб воду и еду какую

подносили, а то не выдержат и помрут. Мне же этого не надо. Понял меня, дорогой, - обратилась она ласково.

– Понял, - двинул я плечами в недоумении всего затеянного, а затем спросил, - что, ты хочешь им жизни оставить за это?

– Да, своей любовью я добьюсь большего и в другой раз уже никто нас не потревожит.

Я снова пожал плечами и посмотрел на свою жену.

– Иди, займись делом. Они будут там завтра на рассвете. Подготовь все и действуй. Полагаюсь на тебя, мой царь. На меня не надейся, иначе сам получишь. Понял?

– Да, - понуро кивнул я головой и поплелся руководить той самой стратегией действий.

Пришлось и мне немного потрудиться и умом своим поработать, а еще костями своими, пока взбирался на тот берег и места те искал.

В конце концов, к битве я подготовился и позиции все те занял. Утром же мы с успехом одержали победу.

Как только кто спускался с горы той ближе к берегу, мы вмиг хватали его, разоружали и в реку бросали. Шум от воды стоял и слышно для остальных врагов наших не было. Так мы переловили человек двести. Наконец, до врага дошло, что что-то не так, и он остановил продвижение вперед.

Тогда я, проявив великое геройство, бросился навстречу им и вступил в жаркую схватку. Только несколько было поражено мною, как вдруг неожиданно над нами прозвучал голос самой Нефертити, высоко парящей в небе и оттуда извергающей свои слова.