Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Нет, меня устраивает.
— Ещё тостов?
— Благодарю, достаточно.
— У тебя всё в порядке?
— Да, папа.
Нет, всё-таки было. Он уже поблагодарил и встал из-за стола, когда мама сказала:
— Мне надо поговорить с тобой, Годдард.
И ответ отца.
— Разумеется, дорогая. У меня есть ещё двадцать минут. Тебе хватит?
— Мы столько говорили об этом, что хватит. Ты не опоздаешь, Рассел?
— Счастливо, сынок, — равнодушно улыбнулся отец.
Он попрощался и ушёл. И дальше всё было как обычно. Но если мама поехала за покупками, то почему её до сих пор нет?
…Рассел сидел на койке, охватив колени руками. Да, потом он не узнал, нет, догадался о случившемся. А тогда вечером пришёл отец, и он сразу побежал в к нему. В его кабинет…
…- Папа!
— Я слушаю.
Отец, стоя у своего стола, перебирал бумаги.
— Где мама?
— Мамы больше нет.
Отец сказал это так спокойно, так буднично, что он не заплакал, не закричал, а спросил:
— Она умерла?
Отец оторвался от бумаг и посмотрел на него. Кивнул своим мыслям.
— Да. Фактически так.
Он растерянно топтался под жёстким взглядом отца.
— Привыкай жить один, Рассел. Рассчитывать только на себя, — отец вернулся к бумагам. — Я нанял Руби Синклер. Она будет приходить готовить и убирать. Будь с ней вежлив. Это её работа.
— Да, папа. А… а где мама сейчас?
— Её больше нет, Рассел. Ты невнимателен. Это плохо. А сейчас иди к себе. Мне надо работать.
Он попятился к двери.
— В девять будет кофе в гостиной, — догнал его голос отца.
— Как обычно? — вырвалось у него.
— Да, — ответил отец…
…Рассел устало лёг, повернулся набок, натягивая на плечи колючее одеяло. Они продолжали жить как обычно. Отец так устроил, что в их жизни ничего не изменилось. Но он стал просыпаться по ночам и лежать без сна. Однажды он, вот так проснувшись, встал и как был, босиком, в пижаме, пошёл в мамину спальню, сел на её кровать. Сколько он так просидел, не помнит, но пришёл отец, в халате, взял его за плечо и отвёл в его комнату, дал выпить стакан какой-то горькой, одновременно и отталкивающей, и притягательной воды. Он лёг и сразу уснул. Он так и не спросил у отца, было это снотворным, транквилизатором или наркотиком. Наверное, всё-таки наркотик. Он долго помнил этот странный вкус и своё желание ощутить его ещё раз. За завтраком отец ему сказал:
— Никогда не давай эмоциям власть над собой. Это опасно.
И всё. Но он понял.
Рассел усмехнулся. Да, так оно и началось. Он ждал, что настанет час, когда отец расскажет ему, что на самом деле произошло с матерью. Не дождался. И не узнает. Теперь уже никогда. Если и были какие-то записи, то всё погибло в огне. СБ самоликвидировалась, ликвидируя всё и всех как-либо к чему-либо причастных. Нет, не стоит об этом. Заболит голова, и начнут путаться мысли, а прошлого всё равно не вернёшь. Прошлого нет, будущее неизвестно, а настоящее… в настоящем тюремная камера. Он сыграл, сделал свой ход. Удачный, неудачный, но свой.
Рассел улыбнулся, вспомнив озадаченное лицо русского офицера, когда он подошёл и, достав из кармана пистолет, бросил его к ногам русского со словами:
— Арестуйте меня.
Конечно, просьба необычная. Но её выполнили. Надо отдать им должное: обращались весьма корректно. Ни наручников, ни выламывания рук.
И даже сюда его привезли в отдельной машине, а не со всеми. И обыск… вполне терпимо. Право, когда он приезжал к отцу в Центр, его обыскивали не столько тщательнее, сколько грубее. Потом зарегистрировали, отобрали всё, что не положено арестанту, и отправили в камеру. Похоже, он русским не слишком интересен. Но это уже неважно.К вечеру допросы закончились. После обмена впечатлениями пришли к общему выводу, что всех спрашивали об одном и том же.
— Особо не нажимали, — Ночной Ездок сидел на кровати Джонатана. — Что скажешь, то и идёт на бумагу..
— Особо на это не рассчитывай, — улыбнулся Джонатан. — Проверять будут.
Фредди молча кивнул.
— Да что они проверят за сутки? — хмыкнул Ночной Ездок.
— Поверил Адвокату, что дольше трёх суток не задержат? — удивился Джонатан.
— Адвокатам верить… накладно, — очень серьёзно сказал Фредди, и они, все трое, негромко рассмеялись.
В камере стоял ровный несмолкающий гул. Все обсуждали сегодняшние допросы. О чём спрашивали, что отвечал, и как это могут повернуть, кого, где и с чем взяли.
Когда Ночной Ездок отошёл, Фредди, по-прежнему глядя в потолок, тихо, так что слышал его только Джонатан, сказал:
— Самое поганое, что не прижимают.
— Думаешь…
— Да. Не допрос, а фуфло. Они ждут.
— Чего?
— Кого. Того, кто прижмёт. А это так… — Фредди замысловато выругался.
Джонатан кивнул. Да, два пистолета, два кольта, три автомата, цинк с патронами… и ответ: «Ехали к друзьям», — не вызывает никакой реакции. Даже вопроса о фамилиях друзей. И адресах. Если этот вопрос зададут завтра? Отвечать?
— Сейчас они идут как потерпевшие, — тихо сказал Фредди.
— Значит, называем?
— Какие варианты?
— Чёрт! — Джонатан сел, похлопал себя по карманам. — Загнусь без курева.
Ему ответили дружным тоскливым вздохом.
— От того, что ты прыгаешь, курево не появится, — спокойно сказал Фредди. — Не трепыхайся.
Джонатан сердито дёрнул плечом, но лёг. Хуже нет неизвестности.
— На оправку, — сказали в дверное окошко.
Фредди легко встал и пошёл к двери, уже у самого выхода его догнал Джонатан.
Хэмфри Говард замедлил шаг и нерешительно остановился у отцовского кабинета.
— Заходи, — донеслось из-за двери.
Он послушно вошёл. Обычная картина. Камин и у камина в кресле отец. Рядом маленький столик с бутылкой коньяка и рюмкой. Но… рюмка одна?! И кресло одно. Это что?
— Ты правильно понял, — усмехнулся старик.
— Ты хочешь, чтобы я ушёл? Но, отец…
— Я не хочу, чтобы тебя арестовали в моём доме.
Хэмфри растерянно топтался рядом со столиком, не в силах отвести взгляд от бутылки.
— Стой спокойно, — отец говорил равнодушно, но Хэмфри застыл почти в строевой стойке. — Что ещё?
— Приехали Маргарет и Мирабелла.
— Ну?
— Отец, Изабелла… её убили. И её мужа тоже.
— Всё?
— И… и малыша Спенсера. Девочки спаслись чудом.
— Догадываюсь, каким, — хмыкнул старик. — Они могут остаться.
— Я понимаю, — уныло сказал Хэмфри. — Отец…
— Что ещё?
— Я… я не думал, что так получится.
— Это ты объяснишь русским на допросе.