Анархизм

Но, разрушая и ломая, разв современный человкъ не творитъ себ сейчасъ же на мст поверженныхъ кумировъ новыхъ и служитъ имъ, то съ повадкой лукаваго раба, то съ усердіемъ влюбленнаго фанатика?

Цпи и человкъ — неразлучны досел. Подъ разными ликами — высокой разршающей церкви, желзной устрояющей власти, благодтельной ферулы товарищей, государства, коммуны, союза — деспотизмъ овладваетъ человческой душой, обращая для нея въ абсо- лютъ относительное и временное и заставляя забывать о безусловномъ.

И идолопоклонство это носитъ тмъ боле «дурной» характеръ, что оно соединяется съ искаженіями и передлками своихъ кумировъ — Христа, Маркса и пр. — примнительно обстоятельствамъ.

Такъ было и такъ будетъ еще долго, ибо свобода родится въ труд и творческомъ подвиг, а не изъ благочестивыхъ пожеланій и не изъ партійнаго кликушества.

Поэтому, для анархизма нуженъ прежде всего человкъ.

Тотъ, кто не чувствуетъ въ себ неумолчнаго голоса совсти, кто, требуя права для себя, безразличенъ къ свобод и правамъ другихъ, тотъ — не анархистъ. Тотъ, кто не иметъ сильной воспитанной воли, яснаго сознанія своей цли, кто способенъ перестраивать свои идеалы, въ зависимости отъ случайнаго наушничества, тотъ — не анархистъ.

Анархистъ не можетъ терпть умаленія своей свободы, отъ кого бы оно ни исходило — отъ власти абсолютнаго монарха, или отъ диктатуры пролетаріата. Онъ отрицаетъ самодержавіе во всхъ его формахъ. Для него нтъ фетишей, какъ бы они ни назывались — «классъ», «партія», «народъ».

Анархистъ — безстрашенъ. Ничей авторитетъ не можетъ отклонить его отъ исполненія велній его личной совсти. Но онъ долженъ смло противостоять попыткамъ безсмысленныхъ насилій и долженъ быть готовъ всегда отдать себя и все свое одушевляющей его вр.

Анархистъ — великодушенъ. Онъ — разрушитель-творецъ, но не мучитель, не погромщикъ, безсмысленно сметающій чужіе труды.

И если нтъ анархиста, не можетъ быть — анархизма, какъ строя. Но анархизмъ возможенъ и нуженъ, какъ трудъ, какъ борьба.

Нтъ соціально-политической вры, боле далекой отъ квіетизма, отъ холоднаго созерцанія, чмъ анархизмъ. Въ свт своей совсти онъ сметаетъ все окружающее, чтобы на обломкахъ рабства и соціальной несправедливости создать свободнаго человка.

Пусть каждый отброситъ схоластическій балластъ и пожертвуетъ доктринерскимъ хламомъ ради вольнаго простора жизни. Пусть каждый почувствуетъ въ себ бьющій въ немъ океанъ устремленій!

Многіе ли слышатъ сейчасъ его волны? Одни — рабы пресмыкаются въ прах, другіе — варвары не научились слушать ихъ.

И когда каждый — и самый малый изъ всхъ — почувствуетъ себя творцомъ, родится анархизмъ.

Только творецъ встртится съ міромъ — необходимостью, какъ равный съ равнымъ, какъ неодолимая творческая воля къ борьб — сліянію. И изъ пролитаго имъ творческаго смени на лоно матери-необходимости родятся дти его воли — молніи мысли, цвты фантазіи. И въ творческомъ вызов вкамъ, въ сліяніи мгновенія съ вчностью родится чувство безсмертія — величайшая изъ радостей, доступныхъ намъ.

ГЛАВА XI. Анархистскій манифестъ [35] .

Революція и свобода всегда рождались въ крови и страданіяхъ.

На зар ихъ падаютъ жертвы — герои, борцы, творящіе новое и наслдники стараго съ отчаяніемъ его защищающіе.

Но... не надо, чтобы жертвы падали даромъ. Передъ нами — гигантская работа, такая, какой еще не знало человчество.

Надо переустроить цлую страну, расшатанную развратомъ стараго порядка, войной и опытами «сверху» разныхъ партій. И въ переустройство это — нести не старую рутину, не затхлое и догматическое профессіональныхъ изобртателей человческаго счастья, но новое, творческое, взятое непосредственно изъ жизни, отвчающее устремленіямъ и интересамъ тхъ людей, которыми и для которыхъ совершался переворотъ.

35

Нкоторыя положенія этого манифеста были приняты иниціативной группой «Московскаго Союза идейной пропаганды анархизма» и легли въ основаніе eго «Деклараціи». (Москва, 1918 г.).

Пора покончить съ любой опекой, хотя и самой благожелательной! Пора покончить съ представительствомъ, кто-бы ни былъ представителемъ! Каждый долженъ взять «свое» дло въ «свои» руки!

Къ этому зоветъ насъ анархизмъ!

Анархизмъ — ученіе жизни! Анархизмъ родится съ каждымъ человкомъ и живетъ въ каждомъ изъ насъ, но задавленъ — нищетой, робостью, лакействомъ предъ людьми и предъ теоріями, привычками къ насилію и развратной жизни. И нужны — смлость, просвтленіе, жажда подвига, чтобы въ каждомъ — и большомъ и маломъ проснулся анархизмъ.

Анархизмъ — ученіе свободы! Не отвлеченной, призрачной свободы, но жизненной, реальной... Въ основ всхъ построеній анархизма — свободный человкъ, свободный отъ гнета учрежденій, отъ власти законовъ, которые для него придумали другіе. Но свобода -анархиста есть свобода всхъ. Разъ есть рабъ, онъ — несвободенъ. Анархистъ долженъ бороться до тхъ поръ, пока не будутъ свободны вс. Нтъ идоловъ для анархизма, ничего абсолютнаго, кром самого человка, его свободы, его правъ на безграничное развитіе. Каковъ бы ни былъ общественный порядокъ, анархистъ всегда будетъ стремиться дальше, къ новому, боле совершенному, полне и чище говорящему его анархической совсти.

Анархизмъ — ученіе равныхъ! Вс — равны въ свобод. Каждый — творецъ своего дла. И сфера личной его свободы — неприкосновенна.

Анархизмъ—ученіе культуры! Ибо анархизмъ зоветъ не къ разрушенію, но преодолнію культуры. Не къ безсмысленному разгрому и расхищенію достоянія народнаго, но бережному храненію цнностей, въ которыя заключены творческія достиженія человка, которыя — необходимы, какъ средство къ послдовательному, непрерывному нашему освобожденію. Анархизмъ — наслдникъ всхъ прошлыхъ освободительныхъ стремленій человка и несетъ отвтственность за ихъ сохранность.

Анархизмъ—ученіе любви! Ибо онъ учитъ любить не себя только и свою свободу, но каждаго и всхъ. Онъ зоветъ къ подвигу, зоветъ къ великому длу, чтобы плоды его собрали не только наши современные, но и будущіе, далекіе отъ насъ братья. Онъ зоветъ къ борьб, разрушенію насильнической системы, но не къ мести и безстыднымъ самосудамъ противъ отдльныхъ лицъ.

Анархизмъ — ученіе радости! Ибо онъ вритъ въ человка, вритъ въ его неограниченныя возможности, вритъ, что своимъ подвигомъ для всхъ, онъ связуетъ вс времена и всхъ людей. Такъ родится радость творца — величайшая изъ возможныхъ для человка радостей!