Анастасия. Дело для нежной барышни

– Эвелин Эмермет два дня тому назад сбежала из пансиона. Куда и с кем – неизвестно.

– Никому, кроме тебя. – Старший следователь вновь сделал правильный вывод.

– И скорее всего, мастера Ильяса, – улыбнулась я, – которому его сын не мог не оставить записки. Парень добрый, справедливый и честный. А еще он очень уважает своего отца. Так о нем говорят в ремесленном районе.

– Считаешь, сбежали вместе? – нахмурился Маркони.

– Уверена! – подтвердила я. – Пока не увидела в кабинете мастеров, еще сомневалась, но теперь…

– И что мы со всем этим будем делать? – озвучил главную нашу проблему Лой, воспользовавшись короткой паузой.

– И что вы со всем этим будете делать? – лукаво поинтересовалась я, откидываясь на спинку стула.

Вопрос был нелегким. С одной стороны, закон, с другой…

В отличие от многих других дел, в этом мне совершенно не хотелось быть кровожадной!

Официально дело было закрыто – мастера имели полное право забрать свои заявления, что они и сделали, но жизнь нам данный факт ничуть не облегчил. Задействованные в истории фигуры и продолжавшие висеть хвосты без малейших сомнений гарантировали проблемы. И не только Следственному Департаменту.

– Графиня Штудер, барон Эмермет, мастер Ильяс… – после продолжительной паузы произнес граф Паррей, бросив на меня укоризненный взгляд.

Выглядело так, словно это я была во всем виновата.

Дождавшись завершения разговора с мастером Ильясом, который проходил в кабинете Соула, и предчувствуя грядущие неприятности, я попыталась сбежать. Не позволили, указав на стул, стоявший в дальнем от двери углу. Именно на нем я сейчас и сидела, за последние полчаса не сделав и попытки подняться.

И молчала, посчитав, что рано или поздно, но подобная жертва с моей стороны должна быть вознаграждена.

– Девушку мы вернем, но…

– Но заткнуть рот всем, кто уже осведомлен, вряд ли сможем, – присутствующий здесь же граф Джакс весьма невежливо перебил Маркони. – Баронесса Эмермет довольно близка к императрице.

– Как и графиня Штудер, – словно размышляя вслух, обронил граф Паррей. – А мастера Ильяса не зря называют вторым придворным ювелиром.

Теперь на меня смотрели оба…

– На территории баронства находится главный порт империи… – Это был уже Соул.

– У мастера Ильяса – пятый уровень. – Маркони последовал примеру и обратил на меня свой взор. – У его сына – потенциально четвертый.

– Эмермет – древний дворянский род, – перенял эстафету Джакс. – Барон гордится чистотой крови.

– О графе Штудере можно сказать то же самое, – вторил ему Паррей.

– Императору придется доложить, – вздохнул Соул, намекая, что все остальное просто меркнет перед возможной реакцией правителя Аркара.

Мы дружно вздохнули, во всех тонкостях представляя себе будущие проблемы.

Измены в дворянских родах не являлись редкостью, но чтобы с такими последствиями… Одно дело, когда всего лишь развлечение, другое – рождение незаконного ребенка, о котором стало известно и которое уже едва не послужило причиной для шантажа.

А побег Эвелин Эмермет! И с кем?! С юношей из ремесленного квартала!

Закончи Ребек Академию магии и получи официальный статус, все выглядело бы значительно романтичнее и безобиднее. В этом же варианте репутация дочери барона Эмермета, стань данный проступок достоянием гласности, могла серьезно пострадать.

Кража ювелирных изделий в свете этих деяний смотрелась совершенно невинно. Компенсировать потери мастеру Эрлаю, пожурить и… отпустить на поруки родителям.

– А если не просто доложить, а предложить план, как представить все совсем не так, как это было на самом деле, – неожиданно выдала я и… испугавшись собственной наглости, прикрыла рот ладонью.

– Очень интересно! – поднялся граф Паррей. Подошел ближе, склонил голову, рассматривая с ироничной улыбкой. – Не поделитесь?

– Лучше я пойду, – жалобно посмотрела я на Соула. – У меня еще посольство…

Я даже начала вставать…

Зря!

– Сидеть! – резко скомандовал граф Паррей, наклонившись ко мне. – Вы вообще осознаете…

– Вам не кажется, граф, что вы слегка забываетесь?! – ровно и холодно произнесла я, медленно поднимаясь. То, что он должен был выпрямиться, чтобы не уткнуться мне лицом в грудь, я словно и не заметила.

– Если я ничего не путаю, – как ни в чем не бывало отец Энгина обернулся к графу Джаксу, – эта милая барышня обручена с твоим сыном?

– У Самюэля хороший вкус, – совершенно равнодушно отозвался глава службы Охраны, вальяжно откинувшись на спинку стула. – К тому же госпожа Волконская абсолютно права.

– В чем? – язвительно протянул Паррей.

Мое возмущение он полностью проигнорировал.

– И в том и в другом, – заметил Джакс. – Так что вы хотели нам сказать, госпожа Анастасия? – более мягко и тепло продолжил он, но позы не сменил.

Румянцем опалило щеки, я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Было так стыдно! Я поймалась на такой примитив…

Плохой и хороший…

– Бывает, – пожал плечом Маркони, правильно оценив мое состояние.

– Все равно неприятно, – недовольно буркнула я, совершенно некстати вспомнив про Северова. Он к этой ситуации не имел никакого отношения, но сорвать зло мне хотелось именно на нем.

– Настя! – поторопил меня Соул, сбив с мысли о мести.

Ничего конкретного в голову пока не приходило, но это не мешало наслаждаться самой возможностью отыграться.

– Департамент может принести барону Эмермету извинения за то, что воспользовались помощью его дочери при расследовании дела ювелиров, – тяжело вздохнула я, четко осознавая, сколь сложный разговор предстоит Соулу, если мое предложение будет принято.

Барон был человеком рассудительным во всем, кроме того, что касалось его дочери.

– Но тогда придется…

– Не придется, – с чувством огромного удовлетворения перебила я графа Паррея. – Барону достаточно намекнуть, что в деле была замешана воспитанница пансиона. А если еще добавить личную благодарность императора…

– Среди них есть дочери дипломатов, – задумчиво протянул Джакс. – И не только наших.

– Этим же можно объяснить столь неожиданное закрытие дела, – вторил ему Паррей.

– Ну, Настасья! – укоризненно качнул головой Соул.

Я только развела руками. Понятно, что обидно отдуваться за всех, но… у подобных ситуаций были и свои плюсы. И Фарих знал об этом значительно лучше меня. Сегодня мы возьмем на себя проблемы двух весьма серьезных служб, завтра им придется не заметить наши невинные шалости.